— Зовет себя Физекерли Бирном. Не смейся. Явился в дом неизвестно откуда в поисках работы. Мама вцепилась в него, прежде чем он успел помолиться ангелу-хранителю, и приставила к работе в саду. Он живет в коттедже, и поэтому нечасто бывает в доме… приходит только поесть.
— Значит ли это, что меня избавят от садовых работ?
— Быть может, тебе повезет, если Бирн останется в доме. Он все твердит о том, что ему пора в путь.
— Значит, ты его редко видишь?
— Ему должно быть лет сорок, если он в расцвете сил. И, безусловно, не озабоченный.
— Ты говоришь, он веселый?
— Нет, я бы так не сказала. Он говорит, что был женат, но его жена умерла.
Они ехали по окраинам Харлоу.
— Ну а есть ли у тебя здесь друзья, родственные души? — Том отрешенно смотрел на конторы и склады.
— Не здесь. В Эппинге и Тейдон-Бойс, ближе к поместью.
— Голубое поместье… волшебный дворец Кейт, ее родной замок.
Она покачала головой.
— О нет, на самом деле это дом моей прапрабабушки Розамунды. И всегда останется им. Она выбрала его имя, она следила за постройкой…
— И почему вы живете там только втроем?
— Этого достаточно.
Достаточно для чего? — подумал он и проговорил:
— А теперь еще появился я. Этим летом в доме будут четыре человека.
— Верх блаженства, — посулила она. — Никак не меньше.
Они ехали из городка мимо промышленного района, складов, фабрик и лыжного склона. Ощутив запах плавящегося асфальта и выхлопных газов, Том поднял стекло. Людей было немного. Все засели в своих квартирах перед телевизорами и видеомагнитофонами или отправились в центр. Он знал, как обстоят дела в подобных местечках, поскольку сам вырос в таком же новом городке. Он бы и до сих пор оставался там, если бы его мать не познакомилась двенадцать лет назад с Алисией Лайтоулер. С тетей Кейт. Она звала Алисию тетушкой, хотя они состояли только лишь в двоюродном родстве, и то по браку. Кейт когда-то все объяснила ему, но Том уже забыл подробности.
Алисия же стала ему приемной матерью.
Она присылала ему книги — на день рождения и Рождество. Каждый год она встречалась с ним в его маленьком городке и водила их обедать в «Плющ». Когда Том поступил в Кембридж, где преподавала Алисия, она старательно знакомила его с остальными студентами. И на одной из этих вечеринок Том познакомился со студенткой второго курса Кейт Банньер.
Том никогда не интересовался причинами, заставившими Алисию обращать столь пристальное внимание на его образование. Ему казалось естественным, что пожилая женщина стремится помочь способному и старательному молодому человеку. Так и должно быть. А когда он признался Алисии, что хочет стать писателем, она во всем поддержала его. В самом деле, именно Алисия предложила ему написать роман. «Ты умеешь видеть взаимосвязи, — сказала она. — Это необходимо, чтобы писать прозу. Почему бы тебе не попробовать?»
И вот он оказался здесь, на дороге посреди Эссекса, в машине, которую вела кузина Алисии, с несколькими блокнотами формата А4 и шестью заточенными карандашами 2В в сумке, готовый приступить к делу.
Постепенно Харлоу уступил место открытым полям. Они свернули на широкую окружную дорогу на пересечении ее с М11, «эскорт» вез их уже по другому краю, в тень пыльных деревьев. Остатки Эппингского леса, предположил Том, чуть потрудившийся над картой в Кембридже. Десять минут ушло на то, чтобы пересечь сам Эппинг, со всеми пешеходными перекрестками и автомобилями, пытающимися припарковаться или свернуть. Том обнаружил, что дорога все более раздражает его.
А потом появилось еще одно шоссе, снова окруженное лесом, «утомленным» выхлопами автомобилей, замусоренным жестянками из-под напитков, рваной бумагой и пластмассовыми стаканчиками. Они свернули с главной дороги, за деревьями высились несколько больших домов, на каждой из подъездных дорожек поблескивало по несколько машин. Розы аккуратно затягивали старый серый камень и выбеленные стены. Гольф-клуб сегодня преуспевал.
— А это действительно шишки? — Он знал, что обнаруживает предрассудки. Человек Эссекса, Ист- Энда стал деревенщиной. Широкоплечие ребята, поблекшие поп-звездочки, дельцы, торгующие металлоломом, и машины, машины, машины.
— Все зависит от того, кого звать шишкой, — ответила она. — Отсюда до цивилизации добраться легко. — Кейт указала, и в пляшущем над дорогой мареве Том увидел знак, отмечающий пятнадцать миль до центра Лондона.
— А часто вы ездите в город? — спросил Том, с нетерпением барабаня пальцами по дверце машины.
— Не очень. — «Эскорт» свернул от Тейдон-Бойс и катил по широкой аллее на краю леса. — В доме множество дел. Увидишь.
— И как управляется с ним твоя мать?
— Она поклонница пуританской трудовой этики, — коротко ответила Кейт. И поглядела на него. — Весьма сложно поддерживать порядок в Голубом поместье. Спроси сегодня у мамы. Это ее повесть.
Том откинулся назад на сиденье, щурясь против света. Кейт выглядит отлично, подумал он, чуточку загорела, темные волосы слегка увлажнились, завились на висках, именно этого он и хотел. Блузка с открытым воротом и хлопковые шорты, казалось, приглашали. Он протянул руку и прикоснулся к ее бедру, гладя нежную кожу.
Ямка на щеке углубилась.
— Мы почти приехали, — сказала она. — Изобрази улыбку на лице!
— Я нуждаюсь в поощрении, моральной поддержке… — Перегнувшись, он поцеловал ее в ямочку на шее, рука его скользнула под ткань ее шорт. — Может, остановимся?
Аллея тонула в тени берез и буков. Впереди лес становился темней и гуще. Том заметил грунтовую колею, мелькающую среди деревьев. Кейт повернула руль, и сухая земля превратилась в пыль под колесами, когда машина оставила дорогу и остановилась. Он припал к ее губам с поцелуем… долгим, медленным; он знал, что она размякла и готова принять его. Две недели. А на взгляд значительно больше. Он открыл дверцу и обошел машину с ее стороны.
И тут заметил возле колеи троих незаметных из автомобиля людей.
Том замер на месте, положив ладонь на рукоятку двери. Они сидели на земле, скрестив ноги. Мужчина и две женщины в обычных черных тряпках. Кожаные куртки, пыльные отороченные юбки, скромные кардиганы и жилеты. Казалось, им было очень жарко, но только густо накрашенные веки одни лишь чернели на смертельно бледных лицах. Очи опущены долу, словно в медитации.
Мужчина посмотрел на Тома. Женщины сидели чуть позади него, как крылья за каждым плечом. Темные волосы были острижены слишком коротко, его кожа и глаза совершенно потеряли окраску. Широкий шрам бежал по лицу — от уголка глаза ко рту. Черная одежда порвана и грязна, что-то в нем намекало на тлен, болезнь и гниль. Том отступил назад.
Он обернулся к Кейт, глядевшей на него из окна машины.
— Поехали, — проговорил он, удивленный тем, что его голос прозвучал так ровно. — Здесь люди.
— Что случилось?.. — Однако она что-то поняла по его выражению, хотя он старался не испугать ее. Кейт включила двигатель, прежде чем он сел, и спросила: — А что ты видел?
Он ответил:
— Ничего. Грязь. Ничего.
