Слимми слез со своей койки, подошел к столу, вернулся на место, устроился под одеялом и начал писать на полях найденной среди бумаг карты: 'Таких планет две. Вот эта. — Слимми начертил на карте стрелку, указывающую на крупную, удаленную от звезды на значительное расстояние планету. — И еще вот. Тут жарко. По-настоящему жарко, и год длится девяносто шесть суток. Надеюсь, ты не будешь меня уверять, что тамошние растения, если они, конечно, есть, могут существовать в условиях Артны'.
'Могут, если это мхи или бактерии. Для самых примитивных организмов температура не играет большой роли. Попытаться в любом случае стоит. Только как нам отсюда выбраться, чтобы наши новые друзья за нами не увязались?'
Слимми задумался ненадолго, потом вдруг хихикнул и начал строчить: 'Милый мой, у меня начинается марсианский паралич!'
Белл щелкнул пальцами, откинулся на подушку и захохотал.
Гулливер, Наш Парень и Лилипут склонились к экрану телеглаза. Только что их взорам открылась удивительная картина. Голова лежащего на спине Слимми свешивалась с койки так, что кожа на его горле, казалось, готова была лопнуть. Лицо его посинело, и на губах выступила пена. Воздух со свистом вырывался из его легких, что было отчетливо слышно на марсианском наблюдательном пункте.
– Вот предатель, — проворчал Наш Парень. — Прислушался к нашему совету и заразил товарища. Ресницы Гулливера взметнулись вверх.
– Он бы на это не решился, если бы не заполучил необходимую информацию.
– Когда он мог ее заполучить? — удивился Наш Парень. — Слежка идет непрерывно, и мы знаем, что они не покидали корабль и не проводили никаких экспериментов.
– К разгадке их могла привести их извращенная логика, — возразил Лилипут. — Я уже говорил как-то, что земляне поразительно умеют обращать себе на пользу законы случая.
– Да, ответ у них наверняка есть, — согласился Наш Парень. — В противном случае большой не стал бы убивать малыша. Кстати, а где сам большой?
Ответом ему послужил оглушительный грохот;
Белл Белью колотил в дверь герметичного промежуточного отсека марсианского корабля. Гулливер протянул длинную, лишенную суставов руку и нажал на кнопку. Дверь открылась, посетитель миновал промежуточный отсек и ворвался в кабину, неистово рыча:
– Ребята, быстрее! Мой друг умудрился подхватить марсианский паралич. Долго он не протянет. Неожиданно Белл не удержался и подмигнул.
– А при чем тут мы? — бесстрастно поинтересовался Гулливер.
– Что, не понимаете? Он открыл тайну Артны, но совершенно потерял голос, только хрипит. Вы же телепаты, а я — нет. Вам будет легче разобрать его хрипы.
– Землянин, ты глуп, — проскрежетал Наш Парень. — Зачем ты его заразил? Что, если он умрет и унесет тайну Артны с собой?
Белл, казалось, был обескуражен этими словами.
– Дело было так, — пустился он в объяснения. — Слимми додумался. Он сказал, что все очень просто и даже очевидно, нужна только ключевая идея. Я спросил, что это за идея, но он отказался отвечать. Заявил, что откроет мне тайну лишь в том случае, если его собственная жизнь будет в опасности. И я тогда рассудил так: если мы привезем разгадку на Землю, то у нас не будет возможности скрыть ее от марсиан, и марсиане попросту убьют нас в награду за все наши труды. Лично я не хочу умирать. А вы обещали мне защиту, если я исполню ваш план. Вот я и заразил Слимми вирусом, считая, что он откроет мне тайну, когда поймет, насколько тяжело болен. Но оказалось, что вирус действует слишком быстро. Слимми пытается что-то сказать, но я не понимаю ни единого слова. Так что бежим туда, пока он хотя бы жив!
С этими словами 'большой землянин' выбежал из кабины, где тут же зазвучали пронзительные голоса — марсиане совещались. Вскоре они покинули корабль и последовали за Беллом — все трое. Человек с Земли мчался во всю прыть, но марсиане оставили его позади, когда он едва пробежал восьмую часть пути. Удивительно, но эти создания даже не запыхались.
Для обитателей красной планеты марсианский паралич означает неминуемую смерть. Поэтому трое марсиан, как ни хотелось им услышать слова Слимми Коба, рискнули приблизиться к нему лишь на пять футов. Когда Белл влетел в кабину, они напряженно вслушивались в бессвязные хрипы больного.
– Прочь от него! — яростно зашептал Белл. — Он же скорее умрет, чем откроет тайну марсианам.
– Успокойся. — Лилипут махнул рукой. — Он не знает, кто здесь. Болезнь зашла слишком далеко. Паралич вызывает расстройство зрения, а затем — слуха.
В потоке стенаний Слимми теперь угадывались отдельные слова:
– Белл.., процесс.., электролиз.., умираю.., марсиане — сволочи.., процесс.., электролиз… — Внезапно умирающий приподнял голову и выговорил обыкновенным голосом:
– Двинем надыбать хорошего дьюджо.
После этого отчаянного усилия голова его рухнула на подушку, и он затих.
Белл прошел в соседний отсек, достал из холодильника три банки кока-колы и вернулся к гостям.
– Выпейте, — сказал он шепотом. — Вам понадобятся все ваши мыслительные способности, чтобы понять это.
Он кивнул в сторону Слимми, который теперь обстоятельно рассказывал о джеллиновании альтибобов.
Марсиане жадно глотнули из банок, по всей видимости страстно желая обострить свои мыслительные способности до предела.
После сорока минут бормотания и посасывания кока-колы Белл решил, что очередную порцию можно пока не приносить. Он молча протянул товарищу руку, тот ухватился за нее и сел на койке, растирая шею.
– Наконец-то эта бодяга кончилась, — проворчал он.
– Ты отлично справился, сынок, — одобрительно сказал ему Белл. — С меня бутылка.
– А с этими нажравшимися свиньями что будем делать? — спросил Слимми, указывая на троих марсиан.
Те сидели рядышком у стены, и в их мутных глазах можно было прочесть бессильную ярость. Они были сейчас абсолютно беспомощны, хотя мозг каждого из них работал со скоростью мощной вычислительной машины, и они ясно видели, что обмануты.
Белл задумался и изрек:
– Посиди с ними, а я ненадолго отлучусь. Они в прострации и не смогут помешать тебе время от времени вливать им в пасти колу. У тебя остается пятьдесят галлонов. Не давай им протрезветь. Пригрози им, что утопишь их в коле, если они не станут пить.
Слимми и Белл вынесли безжизненные тела марсиан наружу и уложили их на песок возле корабля.
– Надо бы от них избавиться, — заметил Слимми.
– Я об этом думал. Только вспомни, пожалуйста: о сути артнейского процесса мы пока только догадываемся. Вдруг мы чего-то не учли? Тогда эти ребята могут нам опять понадобиться.
– Как скажешь, — разочарованно вздохнул Слимми. — Значит, придется мне тут о них заботиться. А когда ты вернешься, то возьмешь их на себя. Кстати, будь осторожен.
– Не беспокойся, малыш. Я вернусь часов через пятьдесят. Пока.
Белл хлопнул друга по спине и скрылся внутри корабля. Дверь бесшумно закрылась за ним, корабль поднялся в воздух, сделал прощальный круг и стал удаляться. Слимми провожал его тоскливым взглядом, пока он не превратился в едва различимую точку на горизонте. Тогда он обратился к неподвижным марсианам:
– Сейчас по бутылочке получите, дружочки. С этими словами он стал усердно вливать колу им в раскрытые рты.
Когда космический корабль скрылся из поля зрения пьяных марсиан, Белл стал набирать высоту. Выйдя из поля тяготения планеты, он вошел в гиперпространство и понесся к Проциону и его темному спутнику со скоростью, во много раз превышающей скорость света. На протяжении всего полета он
