и не могла сама защитить себя.
Духота с каждым часом усиливалась. Небо, в начале путешествия бывшее светло-синим, как-то плавно и незаметно сменило свой цвет на равномерно-серый. На водную гладь упали первые тяжёлые капли.
'Неужели дождь?' — подумал Ларри. — Хорошо бы, а то прямо хоть ледяную магию используй…
Ливень действительно хлынул — сперва приторно-тёплый, но постепенно холодеющий. Ветра не было, и ровные струи дождя обтекали выставленный Ларратосом Абсолютный щит. Видимость (и слышимость) сразу же резко уменьшились.
Вскоре путешественники заметили просеку в плотной стене стражей прибоя, трепещущих под дождевыми струями.
— Приплыли, — довольно кивнула погонщица: как только стало чуть прохладнее, её настроение улучшилось. — Теперь будем двигаться по суше до самого Таанавера.
Водоходы неуклюже выкарабкались на скользкий от дождя берег — Ларри отметил необычный красноватый цвет Сельвинской земли, а также большие группы высоких деревьев с широкими кожистыми листьями. Столь любимых немейрусами полых дубов поблизости не наблюдалось — вероятно, они росли только в городах.
Водоходы сноровисто двинулись прямо сквозь плотные заросли всё того же воронкообразного кустарника. Его листья были столь жёсткими, что капли дождя разбивались на них, окутывая всю тропу сплошной пеленой мелких брызг. К специфическому шуму льющейся воды добавился хруст и шелест листьев, сминаемых водоходами. Быстро темнело. Обернувшись, Ларри не увидел заднего водохода с Руханнуром — он полностью скрылся за мерно шумящей холодной пеленой дождя.
— А где второй водоход? — поинтересовался Элиддин у погонщицы. — Он не потеряется?
— Исключено, — улыбнулась намейра. — Водоходы часто ходят цепочками, и никогда не теряют друг друга.
Руханнур, мокрый, как мышь, тоже потерял из виду переднего «клопа». А обилие воды, зелени и грязи изрядно раздражало дракона. Он с тоской вспоминал мизрахийские пустыни и мысленно сетовал на Элиддина, непонятно с какой дури сунувшегося в Сельвин. 'Неудивительно, что его из ордена выгнали. За такое издевательство над драконом нужно ещё и анафеме предавать'. От размышлений его отвлёк какой-то странный хруст, пробившийся сквозь шум дождевых струй. Обернувшись, танин увидел Мириду, постепенно догоняющую водоход. Гидра выглядела неважно: вся в красноватых потёках грязи, с прилипшими к чешуе ошмётками листьев, она с немалым трудом пробивалась сквозь неподатливый кустарник.
Танин сразу же довольно заухмылялся: приятно видеть, что вредной змеюке приходится ещё хуже, чем ему.
— Подвиньссся, — пропыхтела гидра, поровнявшись с водоходом.
— Ну, если вежливо попросишь, — довольно прищурился Руханнур.
Дёрнувшись, как от удара, гидра замерла, яростно сверкая сразу тремя парами янтарных глаз. В сгущающихся сумерках это выглядело особенно эффектно.
— Есссли ххозссяин посссволит, от тебя дашше хвоссста не оссстанетссся! — услышал танин, прежде чем Мирида скрылась из виду: здесь, в густых зарослях, с водоходом гидре было не тягаться.
Дождь окончился так же внезапно, как и начался. Облака довольно быстро рассеялись, явив взорам путешественника удивительно красивое звёздное небо Сельвина. Луны не было, но голубоватый звёздный свет оказался достаточно ярок, чтобы деревья отбрасывали нечёткие тени. С каждым часом становилось всё холоднее. Ларри любовался удивительным ночным пейзажем, когда водоходы вдруг резко остановились.
— Что? Уже приехали? — дёрнулся Ларри, поспешно включая лингвофон.
— Нет, — мрачно ответила извозчица. — До города ещё шестьдесят миль, но путь в Таанавер временно закрыт.
— Почему же? — изумился Ларратос.
— Посмотрите сами, — пожала плечами намейра, показывая на толстые канаты серебристой паутины, в изобилии растянутые между ближайшими деревьями.
— Тут завелись лесные пауки, — пояснила извозчица. — И похоже, у них начался сезон охоты. Водоходы не пойдут дальше. Этот путь будет закрыт ещё дней шесть. Нам придётся вернуться.
— Шесть дней?! — вскричал Ларри. — Но мы не можем терять столько времени!
— Боюсь, я ничем не смогу помочь, — вздохнула погонщица. — Лезть через паучьи тропы — самоубийство.
— Умный в гору не бежит, умный гору облетит, — вставил своё словечко Руханнур: второй водоход поравнялся с головным, так что ящер услышал окончание разговора.
— Ты прав, Руханнур, — ответил Ларратос. — Но вам с Миридой не поднять весь отряд. Ты можешь поднять двоих, а подросшая гидра — от силы троих.
— Тогда части отряда придётся возвращаться в Терелас и ждать нас на корабле, — сказал Элиддин. — С нами могут отправиться ещё трое.
— Надо взять Зарину, — сказал Ларратос. — Она сможет ориентироваться на этой местности. И Апиона, без чьей помощи мы вряд ли сумеем попасть внутрь пещеры Перворождённых. Нам нужен ещё один доброволец.
— Я пойду, — сказал Леон. — Просто не могу упустить возможность исследовать руины Перворождённых и их технологии.
Водоходы благополучно отбыли, а отряд паладинов, лишившийся теперь Беллерадаша, приступил к погрузке.
— Так, Леон, мы садимся на Руханнура, — скомандовал Элиддин.
— А всем остальным придётся довольствоваться гидрой, — добавил танин, хотя это было и так понятно.
Но тут возникла ещё одна проблема: гидра куда-то делась.
— Мирида! — крикнул Ларри. — Мирида, где ты? Вот только этого ещё не хватало. Зря мы её пустили своим ходом. Может, водоходы и не теряются, но гидра ночью, да ещё в джунглях, да ещё под таким ливнем могла и заблудиться.
— Не говори ерунды, — улыбнулся Леон. — У них же чутьё на хозяина. Сам ведь рассказывал, как гидра тебя разыскала в Баалгардских трущобах… О, а вот, наверное, и она! — добавил изобретатель, услышав какой-то шум со стороны тропы.
Но это оказалась не Мирида. Смяв заросли кустарника, перед путешественниками вылез здоровенный мохнатый паук.
— Ничего себе, — пробормотал Элиддин, доставая Малькинур.
— Стойте! — раздалось вдруг откуда-то сзади. — Он не нападёт, если вы не наделаете глупостей.
Резко обернувшись, Ларри увидел двух намейр, одетых в одинаковые серебристые хламиды с вышитыми изображениями чёрного паука. Одна из намейр сжимала в руках короткий кинжал-'коготь', другая же — странное оружие, напоминающее алебарду. Её лезвие отсвечивало зеленоватым, а сам паладин ощутил опасность, исходящую от этих девушек.
— Жрицы Паука, — прошептала Зарина.
— Именно, — величаво кивнула та, что с кинжалом.
И, повинуясь её небрежному жесту, из тьмы выползло ещё два здоровенных паука, послушно замерших за спинами жриц.
— Так эта паутина — ваших рук дело! — осенило Ларратоса.
— Конечно, — вновь кивнула жрица. — Дом Зибейль недоволен вашими действиями, паладины. Мы пытались остановить вас косвенными методами, — она плавно взмахнула рукой, указав на переплетённую серебристыми нитями паучью тропу, — но вы оказались слишком упрямы.
— Недоволен? — поразился Ларри. — Что мы такого сделали?
