Сталкер осторожно куснул руку. Еда, не очень хорошая, но еда. Зарычав он схватил эту руку и принялся отрывать зубами большие куски, не жуя проглатывая их. Голод был силён.
Съев несколько кусков сталкер замер без движения. Он заметил интересную особенность, дело в том, что его передние конечности и еда, были удивительно похожи. Положив еду наземь он задумчиво смотрел на свои кисти, будто впервые увидев их. Собственно он не помнил, что бы прежде их видел. Его руки были точно такими же, как конечность, которую он сейчас поедал. Она принадлежала такому же как и он, существу.
Сталкер поднял еду и бросил её псам. Есть больше не хотелось.
Сталкер вновь пошёл, в первом случайно избранном направлении, автоматически обходя аномальные зоны. За спиной счастливо повизгивали щенки.
Уже в темноте он набрёл на брошенное поселение. Собственно, там и было всего три полуразрушенных сельских домика. Довольно долго он просто стоял перед ними и смотрел не совсем понимая, почему остановился здесь и зачем. Сработали инстинкты и наверное, остатки подсознательной памяти. Ему требовалось укрытие, любое. Зачем он не особенно понимал, просто на уровне не доступном сознанию его разум принял решение. Будь он чуточку более разумен в тот миг, смог бы найти в себе силы спросить себя, зачем и почему. Смог бы даже воспротивиться этому разумному желанию найти укрытие и пойти к примеру, поискать не такое хлипкое жилище. И погибнуть где-нибудь, став чьей-нибудь пищей. Но в тот миг он был не достаточно развит умственно, что бы обрести крепкое сознание способное основываясь на «разумных» доводах заставить его искать, что-то иное. Он просто чувствовал, что идти больше никуда не надо. Надо войти вон в тот, более-менее крепкий домик спуститься в погреб, либо подвал и уснуть. Почему именно туда и почему он рассчитывал найти там погреб? Он не рассчитывал, он просто знал что там погреб есть. Или что-то в этом роде. Так же он знал, что в тот домик слева, сохранивший все четыре стены, идти смертельно опасно. Там обосновался выводок зомби. А тот домик, что стоит за избранным им в качестве укрытия, уже занят. Там аномалия. И почему-то странная: не имеющая чёткого «радиуса воздействия», как подавляющее большинство аномалий. Другая — смертельно опасная для него, даже если он просто окажется рядом. Он не думал, не размышлял: просто знал. И ещё он знал, что идти больше нельзя. Идти, значит умереть.
Без мыслей и памяти. Сталкер вошёл в здание. Несколько крыс возмущённо пища, прыснули из под его ног. Они не были опасны. Пока их мало. Подвал он не нашёл, зато обнаружил в крепком деревянном полу закрытый люк. То же деревянный и наглухо заклиненный. Не открывали его много лет. Как он сам его открыл, сталкер не запомнил. Утром он долго изучал этот люк и пришёл к выводу, что открыть его было не под силу человеку: как минимум сверху, не имея ни каких инструментов кроме своих пальцев. Сейчас он даже внимания не обратил, да и как оказалось особого напряжения ему для открытия люка не потребовалось. Прежде чем спуститься он шумно вдохнул воздух, проверяя тёмный зев погреба на предмет обитателей. Мозг не отреагировал — опасности не было. Сталкер спрыгнул вниз и закрыл люк. В полной темноте он лёг на сырую землю и закрыл глаза. Засыпая, он отметил появление новой мысли. На этот раз не знания, основанного на чём-то давно утраченном человеком, а именно мысли. «Раньше я боялся полной темноты» — была нехитрая мысль, с которой он уснул. Утром мыслей было больше, много больше. Несколько часов он пролежал в погребе без движения, остановившимся взглядом изучая тонкие лучики света падающие вниз, через широкие щели в полу…
— Кто же я? А Рут? Кто? — Электрик погладил пса. Тот заурчал недовольно и строго. Рут был очень серьёзным псом, фамильярностей не терпел, даже от единственного человека которого не считал своей законной пищей. Этим своим урчанием он указывал человеку, которого человеком не считал (Электрик был согласен с мнением пса, но не совсем), указывал на его неподобающее поведение и призывал к строгости. — Ладно-ладно. Спи, не буду оскорблять тебя проявлением телячьей нежности… Почему я так хочу вспомнить кем был? Почему уверен, что нужно это вспомнить, что важно это…
Электрик глубоко вздохнул и лёг спиной к угасающему костру. Тепло и не страшно. Впрочем, тут и нечего бояться. Врагом был огонь именно аномалий. Страшным и жестоким врагом. С некоторых пор, он перестал даже чувствовать аномалии имеющие своей природой, физико-химический процесс превращения вещества сопровождающийся интенсивным выделением энергии, тепло- и массо- обменом с окружающей средой — горение, в сути своей, огонь. Враг учился. А может, с ним играла Зона. Она дала ему странную власть, она же дала ему странного врага. И навсегда забрала память. Ну уж нет! Он ещё вспомнит…, наверное…, кем был, как вообще оказался здесь. Вот это и было самым тяжёлым — он не знал, как сюда попал. И ни разу не повстречал кого-то, кто узнал бы его. Впрочем, он подозревал, что те кто его знал раньше, уже давно сожраны Зоной. Его самого Зона пощадила. Он даже имел несколько теорий на этот счёт. Одна другой бредовей. Но в Зоне странного нет, странность здесь норма жизни. И это он просто знал. Как тогда. В день Рождения. Знал — какое-то время он считал, что сама Зона даёт ему эти знания, нечто свыше правит бал, а он просто марионетка. Многие в Зоне считали так. Им он иногда завидовал. Так было легче: Зона решает, Зона желает, Зона не терпит…
Он много думал о Зоне, о той жизни длиною всего в год, которую здесь провёл и которую помнил. И в итоге пришёл к выводу, что все эти: знал, не имеют ничего общего со всякой мистикой. Почему он тогда знал, что идти никуда нельзя и срочно нужно найти укрытие? Позже вспоминая, он припомнил едва слышный звук тяжёлых шагов, неотрывно преследовавший его. Его преследовали, терпеливо идя по следу. Шаги этого существа.
Звери Зоны с того мига как он услышал шаги, не беспокоили его. Собственно они вообще его не беспокоили, но после появления преследователя перестали даже показываться на его пути. Страх мутантов Зоны.
Он чувствовал в запахе гниль и какой-то непонятный приторный привкус от него. Запах преследователя говорил об опасности. Запах смерти.
Разум отмечал все эти знаки, сознание нет. И разум принял решение спрятаться.
Единственная странность во всём этом была им замечена далеко не сразу. Много позже повстречавшись со сталкерами, он с огромным удивлением узнал, что они не умеют слышать на километр вокруг, чувствовать доносимые ветром запахи и что ещё сильнее поразило его: эти люди были много слабее его физически! Электрик с улыбкой припомнил ту встречу. Он был молод и не опытен. Ведь прошло меньше месяца с его Рождения.
— Мужик ты кто? — Ошарашено спросил молодой парнишка, наставляя на него ствол ПэМа. — Ты это, руки подними повыше… Хриплый!
Хриплый тут же вскочил на ноги мгновенно проснувшись, в руках у него уже уютно пристроился заряженный дробовик. Не заряженного оружия Зона не любила. Дула дробовика с интересом и угрозой уставились на незнакомца. Хриплый, хмуро изучал замершего перед ними человека. Его враждебному взгляду открылась замечательная картина: высокий мужчина с красивым лицом, не имевшим шрамов. У них обоих шрамов хватало, а вот у незнакомца лицо было таким, будто он пару часов как с Большой земли. Даже кожа выглядела гладкой и нежной. Только цвет этой кожи несколько беспокоил. И глаза. Они привыкли к волчьим хищным взглядам товарищей, к откровенно злым, подозрительным, ненавидящим, даже сумасшедшим глазам и пустым остекленевшим глазам зомби. Парень же изучал их, светясь детским любопытством. Возникало странное чувство, будто он впервые в жизни видит людей. Такой взгляд Хриплый видел лишь однажды, ещё в той жизни за кордоном, у своего сына, давно умершего. Так малолетний сын Хриплого, смотрел на клетки с человекоподобными обезьянами. Они стали тогда, для маленького мальчика чудом и неожиданностью. Хриплый нахмурился ещё сильнее от такого воспоминания. Зона ещё не успела сжечь его, он ещё помнил другую жизнь.
