Я устроился рядом с костром, с минуту задумчиво посмотрел на языки пламени и вышел из игры.
Было довольно странно ощущать себя вне подземелья. Пробыл я там всего ничего, но, видно, голова не могла перестроиться быстро, поскольку контраст между привычным мне домом в реальной жизни и синевато-мрачным подземельем в игре был уж слишком силен. Как у резко всплывающего с глубины аквалангиста начинает кипеть в жилах кровь, так и у меня начал закипать мозг.
Для снятия напряжения я принял рюмочку текилы, без всяких этих кинематографических приблуд вроде соли и лимона, и поймал слегка укоризненный взгляд Вики, видимо, давно уже пришедшей из редакции.
– Чего? – немного раздраженно спросил я.
– Ничего, – спокойно ответила она. – Так-то текилу хлестать зачем? Я вон борщ сварила, под него бы и выпил. С горячей закуской крепкое всегда лучше идет. И экзотично получится – текила с борщом.
Мне стало немного совестно – она ведь как лучше хотела, а я на нее чуть собак не спустил. Нехорошо.
– Ну да, – улыбнулся я. – Хотя профессор Преображенский супом закусывать не рекомендовал.
– Ой, надо тебе всяких профессоров слушать, – махнула рукой Вика. – Ты не думай, я не обижаюсь. Эльмирка иногда из игры еще не такая выходит. Они недавно какую-то крепость брали, так она вылезла из капсулы среди ночи, злая, как черт, ругалась так, что меня разбудила, и еще к какой-то мелочи прицепилась и наорала. Уж не знаю, что там произошло, но я даже отвечать ей не стала, она вообще неадекватная была.
– Кто вылез из капсулы? – уточнил я.
– Сестра моя, Эльмира. Ну я тебе про нее говорила, она тоже в «Файролл» играет.
Забавно. Эльмира. Сестра. Крепость и недавно. Я ее, часом, не знаю?
Впрочем, я все эти вещи быстро выкинул из головы и начал поглощать борщ – организм восстанавливался и требовал своего: душистого, горячего, круто перченого и с картошечкой. Ну и еще пару… А-а-а… тройку рюмочек. И в люлю.
Вика еще спала, когда я, выкурив пару сигарет (да, пару. Думаете, так охота снова лезть в эти шахты? Мне после них такая чушь всю ночь снилась, что просто хоть святых выноси) и повздыхав, снова расположился в капсуле. Что делать, назвался груздем, полезай в кузов.
Как выяснилось, я пришел одним из первых. Фитц и Мюрат уже были здесь и, стоя у костра, о чем-то спорили. Увидев меня, Фитц улыбнулся в усы и помахал рукой:
– Молодец, парень. Вот у «Буревестников» дисциплина, я понимаю. Не то что у наших.
На своих он наговаривал почти зря – в последующие пять минут пришли все, кроме Трины. Не появилась она и еще через пять минут.
– Все, время. Отряд, готовиться к выходу, – рявкнул Фитц.
– Точно ждать не будем? – тихо спросил у него Мюрат.
– Нет, я всех предупреждал – опоздавших не ждем, пусть выбираются сами.
Мюрат хотел сказать что-то еще, но только покачал головой. Понятное дело, отсюда в одиночку – только вперед ногами.
– Поскольку нас стало почти вдвое меньше, порядок следования такой. – Фитц окинул нас взглядом. – Впереди я, за мной Флорес, за ней Хейген и Морис, и замыкающим Мюрат. Если придется драться – строим кольцо вокруг Флорес. Вопросы?
– Да какие тут вопросы, – уныло сказала магичка. – Есть шансы, что сегодня дойдем до выхода?
– Не знаю, – честно ответил ей Фитц. – Как получится. По идее, должны. А уж что там будет – это одни боги знают. Давай, бафни нас, как вчера, и пошли.
Выходя из пещеры, я оглянулся. У костра так никто и не появился. Трина, как я полагаю, допустила серьезную ошибку, это опоздание ей, скорее всего, дорого обойдется – и сейчас, и потом. Но это ее проблемы, тут самому бы до выхода дойти.
И снова тоннели, ответвления и все то, что мне надоело еще вчера. И снова это чувство безнадежности и беспросветного отчаяния, выматывающее и обессиливающее. Ко многим вещам в этой жизни можно привыкнуть, но вот к этому, наверное, привыкнуть невозможно. Кажется, проще умереть, чем терпеть такое. Кстати, недурственная идея, может, это выход? Взять да и ткнуть в себя железкой – и все, и на волю. «Правильно, – раздался голос у меня в голове. – Не мучь себя. Смерть – это всего лишь миг, так же, как и жизнь».
Моя рука стиснула рукоять меча, и это движение уловил Мюрат.
– Ты давай это брось, – сказал он мне и скинул мою ладонь с навершия рукояти. – Фитц, мы с тобой все гадали, кто суицидальником будет, – так вон, нашему союзнику карта выпала.
– А я думал, что Флорес достанется, – прогудел в усы Фитц.
– Не понял? – посмотрел я на Мюрата.
– Шахты всегда выбирают кого-то одного из группы, кому начинают внушать желание убить себя. Вот такие у них забавы. Если не успеть этого самоубийцу остановить, то рано или поздно он себя прикончит. Хорошо, что ты мечник, я твое движение заметил. А вот с ворами да магами беда – успевают кинжал достать и себе его в горло сунуть.
– Зато такой поступок очень небесполезен для остальных, – отметил Фитц. – Потом два часа можно вообще не бояться – ничего с группой не произойдет, проверено. Такой вот вариант жертвоприношения.
– Ну да, – со скрытой иронией отозвалась на это сообщение Флорес. – Кровь одного спасет всех.
– Что поделаешь, – грустно развел руками Мюрат. – Ну ты как, передумал суицидничать?
Пока они вели свой диалог, к гнусавенькому голосу, который советовал мне незамедлительно отправиться в страну вечной охоты, прибавился второй, суровый и хриплый, который сразу же начал на меня орать.
– Что такое? – вопил второй голос. – Ты воин или тряпка? Что это за мысли о легкой смерти? Суть воина – смерть на поле боя от вражеского клинка, только так и никак иначе должны умирать бойцы!
Мюрат посмотрел на меня.
– Ну да, – буркнул я. – Больше не хочу, отпустило.
Голоса в голове и впрямь исчезли, оба, как и желание пустить себе кровь. Рассказывать о внутренней перебранке я, понятное дело, никому не стал, поэтому просто посмотрел на нашего старшего взглядом человека, который явно не стремится на тот свет.
– Ну коли отпустило, тогда идем дальше, – скомандовал Фитц. – До девятого зала рукой подать, минуем его – полдороги, считай, позади. Да и вообще дальше будет проще.
– А что там, в девятом зале? – тихо спросил я у Мюрата.
– Да как и везде тут – неизвестность. В этих шахтах рассчитывать на какую-то предсказуемость – самое глупое дело. А если в частностях – я лично в девятом зале был два раза. В первый мы прошли его за десять минут из края в край и не встретили никого и ничего. Тишина, пыль и полумрак.
– А во второй?
– А во второй раз я в нем и остался. И еще половина группы вместе со мной. Ближе к середине на нас из ниоткуда, как они это умеют, навалилась стая ледяных чертей и ополовинила наш отряд. Вылетели и покрошили нас на мелкий ливер.
– Тихо, – шикнул на нас Фитц. – Пришли.
Мы встали у входа в огромный зал. Что он огромен, можно было понять даже по тому виду, который открывался из проема.
– Так, идем, как всегда: тихо и по возможности незаметно, – скомандовал Фитц. – И помните – все неприятности в шахтах происходят с теми, кто шумит и кто приказы начальства не выполняет.
Он вышел из проема, держа наготове секиру. Повертел головой, видимо, не обнаружил прямой и явной угрозы и мотнул подбородком, показывая, что нужно идти.
«Вами открыто деяние «В глубинах». Для его получения вам необходимо побывать в 10 огромных пещерах, которые находятся в различных подземельях Файролла. Награды: титул «Прошедший сквозь тьму»; + 2 единицы к мудрости. Подробные комментарии можно посмотреть в окне характеристик в разделе «Деяния».
Ух ты. Хоть какая-то польза от этих подземелий. Правда, вероятность закрыть деяние стремится к нулю. Я после этих шахт еще долго от любой дыры в земле шарахаться буду.
Зал и впрямь был огромен. Причем синеватое грибное освещение здесь перемешивалось с солнечным светом, мелкими пучками сочащимся из трещин в своде пещеры, – видимо, над нами был один из склонов Ринейских гор. Это световое смешение создавало причудливую и забавную игру теней, которая просто завораживала. Было видно, что гномы не стали трогать природную красоту этого зала, и их инструменты не касались его стен.
