— Как ты ориентируешься в этих катакомбах? — спросил Гарин. — Ты видел план посольства?
— Где? — раздраженно отозвался полковник. — Я не ориентируюсь, я просто перебираю варианты. Их все еще трое?
— Я дам знать, — пообещал Олег.
Поднявшись на этаж выше, Столяров выключил фонарик: здесь впервые попалось окно на улицу. Стекло было тонированным, но вечер еще только начинался, и света в здание проникало достаточно.
Коридоры на втором этаже были пошире и почеловечней. На полу лежал хороший ковролин, на бежевых стенах висели приятные фотографии улыбающихся людей — не то лидеров американской дипломатии, не то успешных фермеров.
Михаил, не дыша, двинулся по проходу. Гарин некстати вспомнил, что так и не снял автомат с предохранителя, но щелкать в гробовой тишине он побоялся, лишь положил большой палец на рычажок, чтобы в случае чего не замешкаться. Олег щупал пси-поле и одновременно смотрел по сторонам, но лишь глазами, словно боялся, что шейные позвонки могут хрустнуть слишком громко.
Чужих в здании по-прежнему оставалось трое. Гарину не верилось, что сталкеры могут ждать соратника так долго, однако они действительно ждали. Спускаться в глубину здесь было особенно некуда, аномалия находилась на нижнем этаже. Олег успокаивал себя только тем, что он не знает, каким образом добывают проклятый «колокольчик». Возможно, это был длительный и сложный процесс. К тому же четвертого сталкера Гарин, как ни силился, различить в здании не мог, а это значит, что аномалия влияла на пси-поле крайне интенсивно. Хотя собственное поле она имела слабенькое и, по идее, глушить присутствие человеческого сознания была не способна… Но тут уж Олег ничего не мог поделать, просто занес это в воображаемый список странностей.
Тронув Михаила за плечо, он ткнул большим пальцем направо.
— Там? — спросил напарник одними губами.
Олег кивнул.
— Все трое?
— Да.
— Значит, и аномалия там же.
— Нет. Она здесь, — Гарин показал на дверь слева.
— Не понял. Аномалия с одной стороны коридора, а люди сидят с другой?
— Так точно.
— Бред?
— Да.
— Может, ты ошибаешься?
— Нет. — Олега этот несвоевременный допрос начал утомлять. — Нам-то куда деваться?
Столяров дошел до следующей двери справа и легонько ее тронул. Дверь отворилась без звука. Михаил с Олегом юркнули в кабинет и закрылись.
— Теперь они в соседней комнате за стенкой, — сказал полковник. — И что там?
— То же, что и раньше: ждут.
— Ну и мы подождем.
Столяров подкатил офисный стул, но в последний момент удержался и не сел: такая мебель имела привычку поскрипывать, даже новая. Михаил привалился к столу и машинально двинул к себе какой-то листок с текстом.
— Контора почти как у твоего друга Кенса, — заметил Олег.
— Контора у нас с ним одна, — строго проговорил полковник. — А офис — да. У него даже покруче, наверно. Здесь какие-то нищеброды кантовались. Даже сейфа нет.
— Это же посольство, — напомнил Гарин. — Они не берут взяток и не торгуют рыбными консервами.
— Наши тоже консервами не торгуют. Но сейфы есть, я видел. — Столяров пожевал губами, что-то обдумывая. — Ну как там? — нетерпеливо спросил он.
— Все так же. Сидят, ждут.
— Да сколько можно! Это ненормально. А если они водят тебя за нос? Подложили какие-нибудь манекены, и…
— Какие манекены, Миша! — взмолился Гарин. — Я же не в замочную скважину подглядываю.
— Ну а мысли? — не унимался Столяров. — Мысли там какие? О чем?
— Деньги, бухло, бабы…
— Общечеловеческие ценности, понятно. И они настолько этим увлечены, что им плевать даже на взрывы, которые они не могли не слышать, — с сарказмом произнес полковник.
— А ведь правда!
— Они знают, что кто-то залез в посольство. И они ждут не друга с хабаром, они ждут нас.
— Эта гипотеза выглядит не хуже предыдущей, — пожал плечами Гарин. — Но и не лучше.
— Надо их прощупать как следует. Потому что устраивать засаду на того, кто устроил засаду на тебя, — это, конечно, красиво, но так мы можем просидеть в соседних комнатах до второго пришествия. Давай, Олег! У меня такое предчувствие, что нам остался один шаг. Закончим это дело и поедем домой отсыпаться.
Гарин поправил на голове «венец», хотя нужды в этом не было. Затем он оглядел кабинет и, не найдя ничего подходящего, устроился на полу спиной в угол. Палас был пушистый и теплый, у Олега тут же возникло желание растянуться на нем во весь рост да вздремнуть пару суток, а еще лучше — проснуться уже в Новосибирске, рядом с Мариной.
Выгнав из головы несбыточное, Гарин обхватил колени руками и сконцентрировался.
Лохи затихарились внизу — это было обычное дело, но сегодня что-то уж больно долго они там торчали… Кто-то по старинке называл их «отмычками», кто-то «мочалками», но Шумеру нравилось простое и ясное слово — лохи. Они всегда начинали поиски с первого этажа, на то они и лохи. Однако в этот раз они действительно заморозились надолго. Идиоты, что с них взять! Сначала устроили грохот с фейерверком, а потом вдруг опомнились и стали играть в шпионов… Лохи — они и есть лохи. И конец у них будет соответственный, лоховский.
В первый раз Шумер и сам искал «колокольчик» внизу — долго плутал по уступчатым коридорам, пока не наткнулся на других сталкеров, — но об этом он предпочитал не помнить, даже как бы и не знать. Хотя ничего позорного в этом не было, но… лоховское поведение — оно никого не красит.
По сосредоточенному лицу Гарина полковник понял, что товарищу удалось установить пси-контакт. Тем не менее он не вытерпел и вопросительно кивнул. Олег выставил указательный палец: «не мешай».
Ловлей на блесну Шумер занялся совсем недавно, но уже вошел во вкус. Даже определение свое придумал. Другие-то сталкеры так не говорили, а он любил ввернуть при случае: «Вчера опять ловил на блесну, опять повезло». Шумер не понимал и сам, почему он это делает, зачем ему нужны какие-то «особые словечки». Зато это понимал Гарин, который копался в его мозгах, как в помоях.
Большой прибыли ловля на блесну Шумеру не приносила. Он догадывался, что «колокольчик» стоит нереально дорого, но ему за артефакт доставался лишь крошечный процент — тут Шумер никаких иллюзий не испытывал. Однако его все устраивало: он был при деле, получал стабильную копейку, и ни одна собака в городе не смела на него тявкнуть. Шумер полагал, что лучше быть шестеренкой в серьезной команде, чем гордым одиночкой, которого клюют все, кому не лень. Он давно присматривался к этой группировке, советовался со знающими людьми, наводил мосты и уточнял детали. Неизвестно, когда бы он решился порвать со старой компанией — там ему жилось тоже в общем-то неплохо, — но те взбесившиеся обезьяны на «Калужской» решили все за него, словно они были ниспосланы свыше. Шумер влился в новый коллектив легко и быстро. Ему нравилось, как шли дела, ошибок он не допускал, крысятничать не собирался, и будущее в этой группировке виделось Шумеру вполне отрадным.
Сегодня, однако, получилась какая-то заминка, и Шумера это начинало злить. Лохи вошли в посольство — естественно, за «колокольчиком», больше тут брать было нечего, — но вместо того, чтобы погулять по первому этажу и сразу подняться на второй, они зависли где-то по пути. Не исключено — заблудились, идиоты. Попасть в комнату с аномалией и не наделать при этом шума лохи не смогли бы — не для того там повесили колокольчик. Не артефакт, конечно, а простую брякалку, которую первого сентября цепляют на грудь школьники. Это было остроумно и с точки зрения лоха совсем не подозрительно. Колокольчик на двери — что тут особенного? Шумер жалел, что эту сигнализацию придумал не он. Колокольчик повесили задолго до его прихода в группировку. Однако он надеялся, что у него еще будет возможность проявить себя. Добыча артефактов началась не вчера и закончится не завтра. От тряпок на заднем дворе посольства уже некуда было деваться, а лохи все шли и шли за «колокольчиком», как рыба на блесну.
