— Суки! — выругался «папа» города Краснозареченска. Он подумал, что это ограбление. Что его пытаются ограбить на его собственной территории.
Но это было не ограбление. Дело обстояло гораздо хуже.
— Оружие на землю, — попросил покупатель. «Бойцы» скосили глаза на «папу». Принимать решение должен был он.
— Оружие! — повторил покупатель. Пулеметчики передернули затворы.
Начальник охраны посмотрел на «КамАЗы». И на дом. Там в «вороньем гнезде» оставался наблюдатель. И сейчас он, увидев случившееся, должен был вызвать по рации подмогу. Нужно было лишь выиграть время, чтобы взять верх над этими нахалами. Нужно было сомкнуть второе кольцо за внешним периметром забора. И тогда им будет некуда деваться…
— Добро! — согласился начальник охраны и первый бросил себе под ноги пистолет.
И тут же услышал сухой щелчок. Сухой щелчок выстрела снайперской винтовки. На чердаке коттеджа кто-то вскрикнул, и что-то упало. С высоты. С высоты «вороньего гнезда».
«Бойцы», следуя примеру своего командира, бросали наземь оружие.
— Зря вы это, — очень спокойно сказал Гнусавый. — Это наша территория. Вы все равно с нее не выберетесь. Вы все равно далеко не уйдете.
— Деньги, — попросил покупатель.
Гнусавый с силой отбросил «дипломат» с долларами.
Покупатель поднял его с земли, открыл, выгрузил часть денег и бросил обратно в пыль. Туда, откуда поднял.
— Это ваша часть. Ваша законная часть, — сказал он. — То, что вам полагается с реализации. А это, — показал он пачки изъятых из «дипломата» долларов, — то, что вы пытались украсть. И то, что мы вернули. Ты вел двойную игру, Гнусавый. Ты пытался нас подставить. Ты пытался подставить Мозгу. Мозга этого не любит.
— Но это мой товар!
— Этот товар тебе заказали мы. И реализуем его мы. И цены на рынке держим мы. Оружие — не твоя территория. Это наша территория. И политику на ней, кому и что продавать и по какой цене, определяем мы. Твоя территория географическая. Твой товар — суррогатная водка.
— Все равно без меня здесь вы ничего не сможете сделать! Если это моя география, — заявил Гнусавый.
— А мы ничего не собираемся делать с тобой, сказал покупатель.
Все насторожились.
— Мозга просил передать, что, если вы хотите продолжать этот бизнес или любой другой бизнес за пределами вашего города, вам придется сменить «папу». На другого «папу», который будет соблюдать общие наши законы. И уважать заключенные между нами договоренности. Мы бы, конечно, могли его убить, — кивнул продавец на Гнусавого, — но Мозга сказал, что смена Хозяина — это ваше дело. Мозга сказал, чтобы мы в него не вмешивались.
— Гнида твой Мозга! — крикнул Гнусавый.
— Решайте. Решайте, кому оставлять вот эти причитающиеся за товар деньги, — еще раз сказал покупатель, не обращая никакого внимания на крики хозяина дома, — или, если не хотите решать, давайте воевать.
Лежащие за пулеметами люди осклабились.
— Они нас всех почикают! — сказал один из «бойцов». — Как в тире.
— Заткнись! — прервал его начальник охраны и, раздвинув толпу, пошел к покупателю. Все приготовились. Сами не зная к чему приготовились.
Начальник охраны подошел, наклонился и поднял деньги.
— Ты что! — зашипел Гнусавый. — Ты что, гад, творишь?! Ты же охранник мой. Я же тебя нанимал.
— И что же, нам всем тут по этому поводу умереть? — резонно возразил охранник. — Они сильнее. Они уже тогда были сильнее, когда снесли нам ворота. Переть против силы все равно что плевать в сторону ветра. Я предупреждал тебя.
— Убейте его! — заорал Гнусавый.
Но никто из его «бойцов» не шелохнулся.
— Они не убьют меня. Потому что тогда убьют их, — сказал охранник. — Вы с ним? Или нет?
«Бойцы» отшатнулись от бывшего своего «папы». Как от чумы. И он остался стоять один. Посреди пустого двора.
— Ты, что ли, будешь вместо него? — спросил покупатель.
— Я, — ответил охранник.
— Он же офицер. Кагэбист! Он же мусор! — усмехнулся Гнусавый. — Он же мент поганый!
— Бывший кагэбист, — спокойно сказал охранник — а теперь такой же, как вы. Давно как вы.
— Ну ты, так ты, — согласился покупатель. — Только нужны гарантии. Сам понимать должен… Если такой же, как мы. Если законы наши знаешь.
— Знаю. Можно?
— Валяй.
Начальник охраны подошел и поднял из кучи брошенного на землю оружия свой пистолет.
— Ты что задумал? — подозрительно спросил Гнусавый. Охранник дослал в ствол патрон и повернулся к нему.
— Стрелять будешь? — спросил Гнусавый.
— Буду, — ответил охранник. — Два «папы» для одного города много.
— За это по твоим законам вышка!
— Те законы уже не мои законы. А по нашим законам это называется не убийство, а преемственность, — сказал начальник.
И, вскинув пистолет, нажал на курок. Он всадил в своего бывшего хозяина все бывшие в обойме пули. И последнюю, наклонившись над самой его головой, выстрелил в затылок. И бросил на агонизирующее тело пустой пистолет.
Утверждение нового «папы» города прошло при обоюдном согласии сторон. Было признано законным. И было скреплено печатью. Вернее, восемью печатями.
— Ну вы тут дальше сами, — сказал покупатель. — А нам ехать пора.
Пулеметчики поднялись с днища машин и попрыгали на землю. Местные «бойцы» глупо захихикали и заговорили друг с другом, изображая непринужденность.
— Помогите им, — кивнул на ящики новый «папа».
Его не услышали.
— Загрузите им ящики, — громко повторил «папа». — Быстро! Тот, кто хочет работать со мной! А не лежать с ним!
«Бойцы» взглянули на своего нового патрона и на старого. И дружно схватились за ящики. Так что пришлые грузчики не смогли к ним даже подойти.
— Мозга интересовался, когда можно ждать следующую партию, — спросил, усаживаясь в машину, покупатель. — Что ему передать?
— Передайте Мозге, что следующая партия будет в самое ближайшее время. Что вначале будет интересующий его товар. А потом все остальное.
— Добро…
За поступление товара с артиллерийских складов города Краснозареченска теперь можно было не беспокоиться…
Глава 32
Начальник охраны Президента второй день пребывал в мрачно-озлобленном состоянии. Его обвели вокруг пальца. Со всеми его многочисленными вооруженными первоклассной техникой подчиненными. Его обвел вокруг пальца какой-то…
А какой, собственно? Кто обвел его вокруг пальца? Что это был за человек, который, постоянно находясь в квартире, одновременно выходил из нее, когда и зачем хотел? Что это за человек, который умеет входить в президентские кабинеты и умеет выходить из обложенной со всех сторон квартиры? Так выходить, что, пока совсем не вышел, никто его отсутствия не обнаружил.
Что это за человек?
И что это за организация, которой он служит?
И где этот человек и эта организация?
Все те же, не претерпевшие никакого изменения, вопросы. На которые все так же нет никакого более или менее правдоподобного ответа. Нет, хотя он бросил на разработку того человека немалые силы.
Он ушел у них из рук, ни на йоту не приблизив к разгадке поставленной им же задачи. Он не оставил никаких зацепок…
Кто в том виноват?
Конечно, тот, кто ушел…
И, конечно, ротозеи-наблюдатели…
И вполне вероятно, в чем-то и он, главный телохранитель страны. Он тоже мог ошибиться. Вот только где он мог ошибиться?
В исполнении?
Нет. Исполнение зависело не от него. От него зависело только формулирование задачи, которую претворяли в жизнь его люди. Если он мог ошибиться, то мог ошибиться только в постановке задачи.
В чем заключалась задача?
В выяснении принадлежности человека, встречавшегося с Президентом.
Кто мог знать о его принадлежности?
Естественно, он. За кем и было установлено наблюдение, которое ни к чему, кроме повторного выхода на первоначально поставленные вопросы, не привело.
Так, может быть, он не с того начал? Может быть, не с той стороны зашел?
