— Тогда я подъеду в полседьмого. Ты брось, мы справимся с этим. Не надо делать проблемы из такой ерунды. Много шума из ничего.
Он улыбнулся и подмигнул. Наверное, я полная дура, но еще ни один мужчина не просил меня познакомиться со своей матерью, и я подумала, может быть, он не настолько погряз в наркотиках и, если мы получше узнаем друг друга — он же видел, что мне не нужны наркотики, чтобы наслаждаться жизнью, — то, возможно, я смогу оказать на него хорошее влияние. Поэтому я согласилась и сказала, что приду с удовольствием.
Мы зашли ко мне, и я разрешила ему остаться на ночь. Мы долго занимались любовью, и Трой все не мог угомониться. Скоро у мен я уже не стало сил, и я попросила его остановиться. Через несколько часов мне уже надо было идти на работу. Я думала, что он заснул сразу после меня, но вдруг зазвонил телефон, и когда я потянулась к трубке, то заметила его исчезновение.
— Привет, малышка, — услышала я знакомый голос.
— Это ты, Трой?
— Он самый, во плоти. Как спалось?
— Хорошо, а когда ты ушел?
— Часов в пять.
— Ты дома?
— Да, читаю и слушаю Колтрэйна. Ты слышала Колтрэйна?
— Нет.
— Надо послушать. Он так глубок, что я иногда не понимаю его. Так как там моя детка?
Я не знала, что нужно отвечать в таких случаях, но сказала, что хорошо.
— Отлично. А как поживают мои сладкие грудки?
— Они мои, а не твои. Нормально.
— Ну же, Робин, помоги мне заснуть, детка.
— Ты что, еще не спал?
— Мне хотелось почитать. Ты так завела меня вчера, я хотел тебя все больше. Но когда ты сказала, что у тебя больше нет сил, я решил, что лучше мне пойти домой, почитать и дать тебе отдых.
— Спасибо за заботу.
— Раздвинь свои ноги, детка.
— Что?
— Раздвинь свои ноги и представь, что я рядом.
— Трой, мне это не нравится.
— Давай, детка, сделай это для меня.
— Я ничего не буду делать. Что я сейчас сделаю, так это повешу трубку, если ты не сменишь свой тон и вообще весь этот разговор. Я серьезно.
— Хорошо-хорошо. Я просто пошутил. Черт, я такой твердый, как лед, детка. Ты видишь, какая у тебя власть надо мной? Видишь, что ты можешь сделать со взрослым мужчиной по телефону? Ты понимаешь, что ты за женщина?
— Не совсем.
Тут его голос изменился, он вдруг стал совсем серьезным.
— Я заеду за тобой в полседьмого. Мама уже сделала картофельный салат, договорились?
— Договорились, — ответила я, еще не понимая, во что ввязываюсь.
— Что мне делать? — спросила я Саванну, позвонив ей с работы. Почти все утро я пыталась объяснить ей, что случилось.
— Я бы не поехала, тем более что он балуется наркотиками.
— Я знаю, но он сказал, что курит только изредка.
— А что ты думала, он скажет, что не может и дня без них прожить? Перестань, Робин, не будь такой дурой.
— Сколько сейчас времени?
— Около одиннадцати.
— Тогда надо ему звонить и отказаться, да?
— Я бы отказалась, но ты делай так, как считаешь нужным. Что мне интересно: почему это вдруг он решил знакомить тебя со своей семьей, когда вы-то знакомы всего лишь три дня. Можно подумать, что у него есть еще какие-то причины. Ты же только трахалась с ним, как он мог за это время настолько глубоко понять тебя, чтобы сразу тащить к родителям?
— Не знаю.
— Позвони ему, а потом сразу мне.
— У меня нет его рабочего телефона.
— Позвони его матери и узнай.
Я набрала номер, ответила его мать.
— Привет, — сказала она — мы все так хотим скорее познакомиться с тобой. Трой мне все про тебя рассказал. Он нечасто знакомит меня со своими подружками, ты, должно быть, совершенно особенная. Поэтому мы и устраиваем небольшую вечеринку в твою честь, чтобы ты смогла познакомиться со всей нашей семьей, вернее, той ее частью, что живет в Финиксе.
— Вы хотите сказать, что сегодняшняя вечеринка ради меня?
— А разве он тебе не сказал? Мы хотим, чтобы ты чувствовала себя у нас, как дома.
— Вы очень добры, мэм. Вам не трудно дать мне рабочий телефон Троя?
— Сегодня он не пошел на работу.
— Не пошел?
— Думаю, он простудился.
— Так он дома?
— Нет.
— А он скоро придет?
— Трудно сказать, детка Больной или здоровый, мой сын носится со скоростью сто двадцать километров в час и нигде зря не задерживается. Если он появится, передать ему, чтобы позвонил тебе?
— Спасибо. Я сейчас на работе, телефон он знает.
— Обязательно передам. Тогда до встречи. Ничего особенного не будет, так что не очень-то наряжайся. Придут только двоюродные братья, родной брат и три сестры, вот и все.
— Мне тоже приятно будет с вами познакомиться, — сказала я. — Увидимся вечером.
— До свиданья, дорогая.
Что, черт подери, там происходит? Я не знала, что он запланировал воссоединение семьи. Почему он ничего не сказал? Вообще, с кем это я связалась? Господи, помоги мне.
Подошло время ленча но мне не хотелось никуда выходить, и я заказала в соседней закусочной сандвич с сыром и ветчиной. Когда его принесли и я полезла в сумку достать кошелек, его там не оказалось. Я попыталась вспомнить, когда последний раз доставала его и зачем. Пока я прокручивала все это в голове, Марва увидела что посыльный ждет, когда я расплачусь, и одолжила мне четыре доллара Я отдала деньги и снова стала гадать, где я могла выронить кошелек и не оставила ли его часом дома.
В десять минут седьмого я открыла дверь своей квартиры. Посмотрела между подушками кушетки, в ванной, под кроватью — везде, но так и не нашла его.
Трой заявился с боем часов. Глаза покрасневшие, от него пахнет вином. Лицо небритое. От его прежней неотразимости ничего не осталось, А когда он наклонился, чтобы поцеловать меня, я почувствовала тошноту.
— Ты готова детка?
— Я не еду.
— Что?
— Я уже сказала что никуда не еду.
— А почему?
— Потому что мне это не нравится.
— Не нравится что?
— Как ты все это обставил.
— О чем ты говоришь?
— Послушай, Трой. Прежде всего, мне определенно это не нравится. Я почти не знаю тебя, и ты уж точно не знаешь меня, иначе у тебя хватило бы такта поинтересоваться, как я отношусь к наркотикам, перед тем как тащить меня в этот притон, и к тому же не звонить посреди ночи и не говорить разные непристойности. И потом, как ты мог представить своей матери дело так, словно мы почти что обручены. Теперь выясняется, что вместо дружеской вечеринки я попадаю на прием в мою честь.
— Ну и что в этом плохого?
— А то, что я еще недостаточно знаю тебя, чтобы знакомиться с твоей матерью и сыном.
— Кто это сказал?
— Я. Все это слишком быстро для меня, я так не могу.
— Что же мне сказать матери и сыну и остальным родственникам, которые сейчас сидят у меня дома и ждут тебя?
— Все, что угодно.
— Значит, я должен принять все, как есть?
— Выбора у тебя нет, надо было сначала спросить у меня.
— А я тебя спрашивал.
— Нет, не спрашивал, сказал и все.
— Послушай-ка, ты знаешь, сколько женщин мечтает, чтобы я привел их домой и познакомил с моей мамой?
— Догадываюсь.
— А я все равно хочу, чтоб ты поехала.
— Я сказала, что не хочу, и я не поеду.
— Знаешь что? Вы, черные сучки, все одинаковы. Сначала ноете, что все вас не понимают и неправильно к вам относятся, а когда мужчина выказывает искренний интерес, вы начинаете выпендриваться. И потом еще удивляетесь, почему мы встречаемся с белыми женщинами.
Вероятно, последнее замечание должно было задеть мои чувства, но этого не случилось. Пускай белая женщина получает его несчастную задницу.
— Ты закончил? — спросила я.
— Да, — сказал он и развернулся к двери. — И знаешь что?
— Что еще?
— Будь поаккуратнее в знакомствах, которые заводишь в бакалейных лавочках.
Когда он закрыл дверь, меня душила ярость. Я подлетела к телефону, набрала номер Саванны и все ей рассказала Никакого шока у нее не было.
