Дон Жуан

30

Итак, мужской карьере помогает

Обширный круг друзей, а слабый пол

Обилием знакомств оберегает

Себя от искушений; я нашел,

Что лиц мельканье выбор затрудняет

И сильно умеряет ореол

Поклонников; мне совершенно ясно

Толпа красивых франтов безопасна!

31

Но в хитростях подобных никогда

Миледи Аделина не нуждалась:

Она была спокойна без труда,

Со всеми очень вежливо держалась;

Внимательна и ласково — горда,

Миледи никогда не увлекалась

Кокетством; хор восторженных похвал

Ее и без кокетства окружал.

32

Ей с детских лет привило воспитанье

Искусство быть любезной и простой

И льстить друзьям оттенками вниманья,

Не делая ошибки никакой;

Ее прекрасной светскости сиянье

Всех озаряло нежной теплотой

И тех, кто был, и тех. кто слыл достойным,

Тщеславием терзаясь беспокойным.

33

А впрочем, посмотрите-ка на них

На этих величавых, именитых

Марионеток почестей пустых;

Всегда волнует что — то и томит их,

Мечта удачи обольщает их,

Опасность непризнания страшит их,

Закатный нимб их лавровых венков

Непрочен, как сиянье облаков.

34

Патрицианства лаком благородным

Была покрыта внешность Аделины;

Спокойно в этом зеркале холодном

Сменялись жизни пестрые картины.

Так, верные обычаям народным,

Не смеют восхищаться мандарины;

Как видно, наш английский высший свет

Заимствует в Китае этикет.

35

Гораций нас учил не удивляться:

Nil admirari[73] — вот наука счастья,

Которою пытались заниматься

Безрезультатно многие. Отчасти

Разумно равнодушным оставаться;

Приводят к бедам пламенные страсти.

По мненью света, тот, кто обуян

Энтузиазмом, — тот морально пьян.

36

Но не была миледи безучастной;

Так под снегами тающего лавою

Кипит вулкан et cetera — ужасны

Метафоры избитые и ржавые!

Оставим же скорей вулкан злосчастный;

Поэты беспощадною оравою

Сумели так его разворошить,

Что начал дым его нас всех душить.

37

Другое мне сравненье в ум приходит.

Вот если заморожена бутылка

Шампанского и в центре колобродит

Остаток влаги пенистой и. пылкой,

Все пламя жизни от него исходит,

Играя в нем, как солнечная жилка,

Вся страсть и сила жаркого вина

В сей капле золотой заключена;

38

Как эта квинтэссенция таится

Под коркою искусственного льда,

Так может скрытый нектар находиться

В характере холодном иногда.

На этом я спешу остановиться;

Мы утверждали с музою всегда,

Что лучшие сокровища порою

Под ледяной скрываются корою.

39

Нередко моряки, пускаясь в путь

К палящей Индии, стране мечтаний,

Должны холодный полюс обогнуть

И вынести немало испытаний;

Вослед за бравым Парри кто-нибудь

Достигнет цели этих изысканий,

А может быть — непроходимый лед

Его корабль у полюса затрет.

40

Пусть новички бросаются открыто

В пучину женской хитрости — но нам

Пора искать у пристани защиту,

Держась поближе к мирным берегам.

Подагру и наследников сердито

Кляня, мы помогаем старикам

Спрягать, уже почти без интереса,

«Fuimus»[74] — время прошлое от «esse»[75]

41

К воинственным забавам иногда

Бывает небо склонно, к сожаленью,

А все же этот мир приятен. Да,

Я это говорю не в утешенье.

Читал я Зороастра, господа,

О двух началах Сущего ученье

Но и оно запутано. Увы!

Все верованья мира таковы.

42

Зима к июлю в Англии кончается,

А с августа уж снова тут как тут:

Зато в июле все преображается,

И лошадям покою не дают.

В деревню на каникулы являются

Те, кто зимою в городе живут,

И их папаши проверяют строго:

Мол, знаний мало, а долгов — то много!

43

Английская зима, как я сказал,

Кончается в июле, а порою

Немного позже. Всякий испытал

Наш климат отвратительный зимою.

Но, как ни нападает радикал

На бедный каш парламент, я не скрою

Он каш барометр, и в любой сезон

Погоду нам показывает он.

44

Его усердье с наступленьем лета

Спускается к нулю, легко, как ртуть;

Коляски, кебы, фуры и кареты

Из города стремятся улизнуть;

А толпы кредиторов, видя это,

Вздыхая, говорят' «Счастливый путь!»

Что делать торгашам, хоть злись, хоть плачь они:

Огромны их счета, но не оплачены.