У Натана опустились руки. Он молча стоял и смотрел, как горюет Джинни: тихо, безутешно, касаясь побитых холодом листьев и называя каждое растение, словно по имени.
- Мы купим новые, милая, - мягко сказала из кресла Мэг.
Джинни покачала головой.
- Мистер Крауч, я могу вас попросить?
- Конечно, Джинни, всё, что хочешь!
- Помогите мне отнести вот эти цветы и травы в комнату, пожалуйста. И позвольте побыть с ними.
"Ещё одна странная просьба", - подумал Натан, но ничего не сказал. Помог девочке унести погибшие растения, позавтракал вместе с Мэгги и ушёл навестить болеющих близнецов мистера Флетчера, а от них - к молочнику мистеру Томпсону, который две недели назад поскользнулся на крыльце собственного дома и сломал ногу. На обратном пути он заглянул проведать старенькую маму миссис Кросс, а потом зашёл в мясную лавку купить превосходных ливерных колбас, которые так любила Мэг. Домой Натан вернулся, когда зашло солнце и на улицах принялись стремительно сгущаться тени. Мэгги встретила его в холле и тревожно сказала, что Джинни заперлась в комнате, не выходит и отвечает едва слышно и вяло.
- Натан, там что-то происходит, - прошептала Мэг. - Попроси, чтобы она открыла дверь. Я боюсь.
Натаниэль разулся, повесил пальто и шляпу и спустился на первый этаж.
- Джинни? - окликнул он из-за двери.
- Я выйду к ужину, мистер Крауч, - донеслось до него слабое, словно шелест. - Не волнуйтесь, пожалуйста.
Она вышла ровно в семь вечера. Тихо прошла в столовую, села на своё место, опустив голову.
- Миссис Крауч, налейте мне, пожалуйста, молока, - попросила Джинни устало. - И растения... Их можно забрать. Они все вернулись.
Непонятно, что же вызвало большее изумление у Краучей: по-старушечьи заострившиеся черты лица Джинни Блэквуд или покрытый молодой листвой и бутонами цитрус на окне комнаты под лестницей.
***
- Уйди, Джинни, не раздражай меня! Ната-ан!
Доктор со вздохом отложил в сторону исписанный лист, поправил очки и побрёл из кабинета в спальню. Мэгги с мученическим лицом лежала в кровати и обмахивалась резным деревянным веером.
- Что случилось, дорогая?
Она привстала, поправила подушку.
- Натан, у меня страшно болит голова! Сделай что-нибудь! Дай мне какой-нибудь порошок!
Натаниэль присел на край кровати, погладил ноги жены под одеялом.
- Милая, ты же знаешь: порошки сейчас нельзя. Тебе нужен свежий воздух, а ты целыми днями лежишь в постели, - с укоризной сказал он.
Мэгги взглянула на мужа с раздражением.
- Хочешь сказать, я стала ленива и мои недомогания - выдумка?
Натаниэлю захотелось закрыть глаза и взвыть. Говорят же, что у беременных портится характер, но чтобы настолько... Как врач, он такое видел впервые. Мэгги изводила его капризами всё время, пока он был дома. Когда же доктор уходил к пациентам, она тиранила Джинни. Девочка тащила на себе уборку, готовку, стирку. На прачечной пришлось экономить, так как Мэг нуждалась в свежих фруктах, уборку она требовала каждый день, приготовленную пищу критиковала зло и, по мнению Натана, совершенно несправедливо. Мэг забросила лекции, перестала переписываться с друзьями и отказывалась принимать гостей. Единственный человек, к которому она по-прежнему благоволила, был старший брат. С Майклом Мэгги снова становилась самой собой - весёлой, остроумной, внимательной. И Натан чувствовал, как уходит напряжение, шутил, смеялся вместе с ними, верил, что утром Мэгги проснётся с улыбкой и не будет ворчать.
- Миссис Крауч, выпейте это. Этот чай поможет вам от мигрени.
Джинни принесла на подносе чай в стакане с подстаканником. Серебряная ложечка деликатно позвякивала об край.
- Я не хочу, Джинни, - устало протянула Мэг. - И, кажется, просила меня не беспокоить.
- Простите, миссис Крауч.
Девочка ушла, понурившись. Мэгги потянулась, взяла с прикроватного столика пяльцы с вышиванием.
- Натан, откинь штору. Мне темно.
Он повиновался. Потом сел в изножье кровати и осторожно спросил:
- Милая, чем тебя обидела Джинни?
- Ничем. А что такое?
- Ты довольна резка с девочкой. Она для тебя старается, хозяйство ведёт...
- Дорогой, - перебила его супруга. - Ты не помнишь, для чего мы оставили её здесь? Мне нужна была экономка. Джинни старается, потому что отрабатывает свой хлеб.
- Но это не причина так обращаться с ней. Она же ребёнок. Ребёнок, который привязан к нам, Мэгги.
- Она меня пугает.
Снующая туда-сюда игла в тонких пальцах оставляла за собой красные стежки. Лицо Мэгги оставалось бесстрастным. Так, будто они с Натаном обсуждали не живого человека, а что-то далёкое и малосущественное.
- Мэг, она странная, но её странности никому не причиняют зла. Тихое, заботливое создание...
- Которое не ест, не устаёт, любит цветы больше людей и вообще себе на уме! - перебила его Мэгги. - Натан, задай себе вопрос: кто она такая и что ей нужно?
- Да-да, - пробурчал доктор, вставая с места и направляясь к выходу из комнаты. - Она - исчадье зла в нашем доме, воплощение ночного кошмара и порождение Преисподней!
Мэгги запустила ему вслед подушкой.
- Джинни!
Простучали по лестнице туфли, девочка осторожно проскользнула мимо Натаниэля в спальню.
- Да, миссис Крауч?
- Неси свой чай.
-Я его вылила, простите... Но я заварю новый.
Натан сел на нижнюю ступеньку лестницы, дождался, пока Джинни сбегает туда-сюда, окликнул её и предложил присесть. Девочка послушно устроилась рядом и вопросительно посмотрела на доктора.
- Я хотел поговорить, Джинни, - сказал Натан и надолго замолчал.
Джинни также молчала. Ждала, пока мистер Крауч соберётся с мыслями.
- Скажи мне, о чём ты мечтаешь?
Она натянула платье на колени, поковыряла ногтем пряжку туфли.
- Прямо сейчас?
- Да, прямо сейчас. У тебя есть желания?
- Есть... - неуверенно произнесла она.
- Например?
- Мне бы хотелось, чтоб поскорее зацвели ирисы. Я их видела только на картинах миссис Крауч. И мне они показались настолько волшебными, что я жду, не дождусь, когда смогу увидеть их.
- В парке Риджентс расцветут розы. Чуть позже ирисов, но тоже скоро. Мы обязательно выберемся погулять. Скажи, а тебе не хочется вспомнить, кто ты и откуда?
- Нет, - ответила она после недолгой паузы. - Я чувствую, что в этом нет надобности. Я есть здесь и сейчас. А в прошлом меня уже нет. Как листков календаря, которые миссис Крауч каждый вечер сжигает на свече.
- Джинни, а чего хочется ещё?
На этот раз она раздумывала дольше.
- Хочется, чтобы ваша девочка родилась в срок живой и здоровой.
Натан потёр переносицу.
- Почему ты думаешь, что будет девочка?
- Я просто знаю. Мистер Крауч... а можно я попрошу?
- Конечно. О чём?
- Верить, что я - не зло.
Натан протянул руку, погладил блестящие тёмные волосы девчонки.
- А кто ты, Джинни?
Она вытянула вперёд руки, растопырила все десять пальцев. Склонила голову к плечу, прищурила сперва правый глаз, затем левый.
- Я не помню. Но я очень стараюсь быть хорошим человеком.
Мальчишка-посыльный догнал Натана возле самого дома.
- Сэр! Сэр! - запыхавшись, окликнул он.
Доктор остановился, подождал, пока паренёк отдышится.
- Вы же Натаниэль Крауч, верно?
- Да, это я.
- Вот, вам письмо от сэра Майкла Гослинга. Он просил передать лично в руки.
Натан взял корреспонденцию, поблагодарил мальчишку и сунул ему в ладонь несколько мелких монеток. Посыльный расплылся в довольной улыбке, спешно попрощался и убежал, радостно разбрызгивая апрельскую грязь старыми стоптанными башмаками. Натаниэль вытащил из кармана и водрузил на нос очки, распечатал сургуч на конверте и пробежал взглядом несколько небрежно начерканных строк.
"Дорогой зять! На днях в редакцию нашей газеты забрёл странный мужчина. Он хотел бы, чтобы мы дали статью о его необычной проблеме. Его история наверняка заинтересует тебя, как врача. Предлагаю тебе нанести визит мистеру Ламберту, эсквайру, завтра, в три часа после полудня. Заеду за тобой в половине третьего, будь готов и возьми с собой рабочий инструмент"
