– Старая ферма Франчера, – предположил Мэтт.
Все четверо переглянулись. Ферма Франчера была разрушена и заброшена так давно, что никто уже не помнил, когда именно. Она располагалась в самой гуще леса, и этот лес почти столетие назад поглотил ее.
– Давайте поедем туда, – просто добавил Мэтт.
Елена положила руку ему на плечо.
– Ты уверен?
Он ненадолго отвернулся.
– Я просто не знаю, чему верить, – сказал Мэтт наконец. – Но давайте туда съездим.
Они разделились на пары и сели в обе машины. Мэтт с Бонни поехали впереди, а Мередит с Еленой последовали за ними. Мэтт выбрал заброшенную проселочную дорогу, ведущую в лес, но она довольно скоро оборвалась.
– Дальше придется идти пешком, – сказал парень.
Елена радовалась, что ей пришло в голову захватить с собой веревку. Если Стефан действительно в колодце на ферме Франчера, веревка должна им потребоваться. А если он не там…
Но пока лучше об этом не задумываться.
Непросто было продираться сквозь лес, особенно в темноте. Подлесок был очень густым, и мертвые ветки то и дело цеплялись за одежду путников. Вокруг кружили какие-то насекомые, задевая щеки незримыми крылышками.
В конце концов, они вышли на поляну. Фундамент старого дома еще можно было разглядеть, хотя каменный остров теперь оплетала густая сеть сорняков, дымовая труба стояла почти неповрежденной, напоминая странный осыпающийся монумент.
– Колодец должен быть где-то на заднем дворе, – предположил Мэтт.
Вскоре Мередит обнаружила его. Девушка позвала остальных, и они встали вокруг плоского квадратного блока, едва возвышавшегося над землей и накрытого каменной плитой.
Мэтт нагнулся и внимательно осмотрел плиту.
– Ее недавно двигали, – заметил он.
Сердце Елены тут же лихорадочно заколотилось. Она ощущала его биение даже в горле и в кончиках пальцев.
– Давайте ее уберем, – произнесла она еле слышно.
Каменная плита оказалась такой тяжелой, что только едва заметно шевельнулась под напором Мэтта. Когда же они все четверо налегли изо всех сил, плита сдвинулась, по меньшей мере, на дюйм. Мэтт вставил сухую ветку в образовавшуюся брешь и стал действовать ею как рычагом. Затем все четверо снова налегли на плиту.
Когда отверстие стало достаточно большим, чтобы просунуть туда голову и плечи, Елена нагнулась, заглядывая в колодец. Надежда еле теплилась.
– Стефан?
Последовавшие секунды, пока Елена вглядывалась во тьму, слыша только эхо от падения мелких камешков, были невыносимо мучительными. Наконец, каким бы невероятным это ни казалось, из колодца донесся слабый голос:
– Кто здесь? Елена?
– Ах, Стефан! – Елена чуть не задохнулась от чувства облегчения. – Да! Я здесь, мы здесь, и мы сейчас тебя вытащим. С тобой все хорошо? Тебе больно? – Она и сама бросилась бы вниз, если бы Мэтт не придерживал ее сзади за пояс. – Стефан, держись, у нас тут веревка. Скажи мне, что с тобой все хорошо.
Последовал еле слышный, почти неопознаваемый звук, но Елена все же поняла, что это было. Голос Стефана оказался слаб, однако вполне различим.
– Вообще-то… бывало и лучше, – выдохнул он. – Но я… я жив. А кто там с тобой?
– Это я, Мэтт, – сказал Мэтт, отпуская Елену. Затем он тоже нагнулся над черной дырой. Елена, чуть не сходя с ума от радости, все же заметила, что вид у парня был ошарашенный. – А еще тут Бонни и Мередит. Я сейчас брошу тебе веревку… конечно, при условии, что Бонни потом при помощи левитации тебя вызволит. – По-прежнему стоя на коленях, Мэтт повернулся лицом к Бонни.
Она слегка хлопнула его по макушке.
– Не смей с этим шутить! Давай лучше его вытаскивать!
– Есть, мэм, – с легкой беспечностью отозвался Мэтт. – Держи, Стефан. Постарайся обвязаться этой веревкой.
– Хорошо, – выдохнул Стефан.
Он старался не думать о пальцах, совсем занемевших от холода, и не стал спрашивать, смогут ли они вытащить его из колодца. Другого варианта попросту не существовало.
Следующие пятнадцать минут стали для Елены сплошным кошмаром. Потребовались усилия всех четверых, чтобы вытащить Стефана из колодца, хотя главным вкладом Бонни стало произнесение слов «давайте, давайте!» всякий раз, как они останавливались, чтобы передохнуть. Но вот, наконец, руки Стефана уцепились за край черной дыры, и Мэтт схватил его за плечи, нагнувшись вперед.
Вскоре Елена уже бережно обнимала лежащего на земле Стефана. О скверном положении дел свидетельствовали неестественно низкая температура его тела и слабость. Последние остатки сил Стефана ушли на помощь спасателям, пока они вытягивали его из колодца. Его руки были покрыты кровоточащими ранами. Но больше всего Елену встревожил тот факт, что у него даже не хватило сил ее обнять.
Когда Елена отпустила Стефана, чтобы как следует его осмотреть, ей сразу бросились в глаза его восковая бледность и темные круги под глазами. Стефан выглядел таким изможденным, что она не на шутку испугалась.
Елена беспомощно посмотрела на остальных. Мэтт сочувственно морщился.
– Нам лучше как можно скорее доставить его в больницу. Ему нужен доктор.
– Нет! – Слабый и хриплый голос донесся от обмякшей фигуры, которую Елена баюкала у себя на коленях.
Она поняла, что Стефан отчаянно собирается с силами, почувствовала, как он поднимает голову. Взгляд его зеленых глаз сосредоточился на ее лице, и выражал он непреклонную настойчивость.
– Никаких… докторов. – Глаза Стефана буквально жгли ее. – Обещай мне… Елена.
Елена совсем растерялась.
– Обещаю, – прошептала она.
А затем почувствовала, как державший Стефана поток чистой силы воли и целеустремленности резко ослабевает. Теряя сознание, Стефан снова обмяк у нее на руках.
Глава 4
– Но он обязательно должен получить врачебную помощь! – заявила Бонни. – Ведь он почти умирает!
– Нет, это невозможно. Я не могу прямо сейчас вам этого объяснить. Давайте просто доставим его домой, хорошо? Ведь он весь мокрый и замерзает. Потом мы сможем все обсудить.
Задача по доставке Стефана через лес к машине оказалась достаточно сложной, и какое-то время ни о чем другом они и думать не могли. Стефан оставался без сознания, и, когда они, наконец, положили его на заднее сиденье машины Мэтта, все четверо были измучены.
Пока они ехали к пансионату, Елена сидела, устало опустив голову. Мередит и Бонни на второй машине следовали за ними.
– Там горит свет, – заметил Мэтт, подкатывая к массивному красно-коричневому зданию. – Должно быть, миссис Флауэрс не спит. Но дверь наверняка заперта.
Отпустив голову Стефана, которую она держала у себя на коленях, Елена выскользнула из машины. Она тут же заметила, как в одном из окон пансионата отодвинулась портьера и свет стал ярче. Затем в окне появилась человеческая фигура.
– Миссис Флауэрс! – крикнула Елена, маша рукой. – Миссис Флауэрс, это Елена Гилберт! Мы нашли Стефана, и нам нужно войти в дом!
Человек в окне даже не шевельнулся и никак не показал, что слова Елены были услышаны. И все же, судя по позе, можно было догадаться, что он по-прежнему на них смотрит.
– Миссис Флауэрс, мы нашли Стефана! – снова крикнула Елена, указывая на машину. – Пожалуйста, откройте!
– Елена! Да здесь уже открыто! – Голос Бонни раздавался от передней веранды, отвлекая Елену от фигуры в окне.
Когда же она снова туда посмотрела, портьера уже опустилась на место, а свет погас.
Все это казалось довольно странным, однако удивляться и размышлять не было времени. Они с Мередит помогли Мэтту вытащить Стефана из машины и отнести его к входной двери.
Внутри дома оказалось темно и безмолвно. Елена повела их вверх по лестнице, расположенной напротив двери, к площадке второго этажа. Оттуда они прошли в спальню, где Елена попросила Бонни открыть дверь в чулан. За ней оказалась еще одна лестница, очень темная и узкая.
– Кто мог оставить… входную дверь незапертой… после всего, что случилось? – прохрипел Мэтт, пока они тащили свою бесчувственную ношу вверх по лестнице. – Должно быть, миссис Флауэрс совсем спятила.
