– Хорошо, – Леший кивнул. – Слушайте задачу, бойцы. Пойдем в самую…опу. Цель – сжечь Трояна. Вопросы есть?
– Ты поведешь? – один из сталкеров прищурился.
– Я, – Леший твердо посмотрел ему в глаза. – Не доверяешь?
– Ты не жженый, – спокойно выдержав его взгляд, сказал сталкер.
– Я Леший, – точно так же спокойно ответил Леший. – Как тебе такой вариант?
– Годится, – секунду помедлив, сказал сталкер.
– Что я говорил?! – теперь уже вполне членораздельно шепнул за спиной у Леры брат Рихтер. – Жженых не обманешь, они Избранного нутром чуют!
– Работаем гранатами и армганами, знакомое оружие? – Леший снова окинул строй взглядом. – Жечь все, что шевелится. Подберемся к Трояну, на рожон не лезть, я сам с ним разберусь.
– Сначала подберитесь, – полковник Вьюхин в который раз скептически хмыкнул.
– Подберемся, – уверенно заявил Леший. – Кто с ЭМИ дружит?
Строй не ответил.
– Я могу, – сказал Гелашвили.
– Ты командовать будешь, – отрезал Леший. – Кто еще?
– Я, – вдруг вышел вперед Рихтер. – Если доверяете.
– Нет, не доверяем, – Леший смерил бывшего капитана взглядом. – Но с собой возьмем. Встать в строй. Лера, присмотришь за этим орлом.
– А женщину-то зачем… – поморщился Вьюхин. – Да еще тринадцатой…
– Идите вы, – с неопределенными интонациями предложила Лера.
По строю пробежали сдержанные смешки. Было действительно непонятно, что имела в виду Лера: то ли предложила полковнику идти вместо нее, то ли послала куда подальше. Вьюхин промолчал. Лера тоже встала в строй.
– Вот и договорились, – подытожил Леший. – Теперь все вниз, получаем оружие и погнали.
Гелашвили скомандовал: «Кругом, справа по одному в бункер шагом марш!», и бойцы отправились в убежище.
– А как мы Трояна найдем? – отстав от строя и приблизившись к Лешему, негромко спросила Лера. – Там ведь такой кавардак, самого себя можно потерять. Да и железки будут мешать. И люди, не разобравшись, могут подлить масла в огонь.
– Понятия не имею, – так же тихо ответил Леший. – По запаху.
– А он чем-то пахнет? – удивилась Лера.
– Смертью, – Леший пропустил ее вперед. – Не забудь, шпион узловиков на твоей совести. Если он вдруг решит развернуть электромагнитный излучатель в нашу сторону, стреляй ему прямо в лоб. Без колебаний, поняла? И вообще. Никаких сомнений и размышлений, только действие. Каждую секунду, каждый миг. Иначе крышка.
– Я поняла, – Лера поежилась.
– Может, все-таки дождешься меня здесь?
– Нет, Леший, – девушка собралась. – И все, закрыли тему навсегда. Никаких сомнений и страхов. Только действие…
Хорошее дело забывчивость. Почему? Вот смотрите.
Человеческая память по определению фрагментарна. Мы не помним всю свою жизнь по секундам, только фрагментами. Причем не потому, что неспособны зафиксировать в памяти такой гигантский объем информации, а потому, что умение забывать лишнее – это хорошо, это правильно. В противном случае мы имели бы большие проблемы от перегруженности информацией. Мы травились бы информацией, как лекарством, которое в малых дозах помогает выжить, но при передозировке вызывает тошноту, головную боль и прочие проблемы. Мы терялись бы в мешанине событий, не понимая, что уже случилось, что происходит прямо сейчас, а что существует пока только в нашем воображении. Но хуже всего было бы то, что мы стали бы невозможными «тормозами». Лишняя информация разрывала бы нас на части, увлекая в тысячу разных сторон, и нам было бы невероятно трудно принять единственно верное решение. Особенно в кризисной ситуации.
Но, слава богу, ничего этого не происходит, и как раз потому, что мы умеем забывать.
Все еще не верите? Тогда посудите сами, разве не красота? В тебя выстрелили, промазали, ты ответил и забыл. Тебя ударили, отшвырнули, впечатали в стенку, ты отбился, сжег противника выстрелом из армгана и снова забыл. Тебя практически размазали по бетонному полу заброшенной станции метро, чуть не сожгли плазмой, а потом едва не переехали затянутыми в цепи шинами, ты откатился, жахнул из «Страйка», стоя на борцовском мостике, затем прыжком встал на ноги, развернулся к новой цели, а о старой, уничтоженной мгновение назад, снова забыл.
И так далее, и тому подобное. Секунда за секундой, шаг за шагом, выстрел за выстрелом. Сделал – забыл. Если извлек какой-то урок – запомнил, а остальное забыл. И снова, и снова, и снова… Сделал – забыл.
И никаких перегрузок мозга, никаких «зависаний», никаких тормозов. Только мгновенная реакция, чистый, холодный расчет и никаких размышлений или, того хуже, сомнений. А иначе – смерть.
Так что забывчивость это хорошо. Нет, если пришел в туалет и забыл снять штаны – плохо. А в бою – хорошо. Полезно.
Пробиваться к техническому выходу из старого метро, который располагался на Пехотной улице, на полпути между станциями «Октябрьское поле» и «Щукинская», пришлось как раз с боем. Да не просто с боем, а буквально продираясь сквозь плотный заслон изделий. Троянские это чугунки или узловые, Лешего не интересовало, эта информация сейчас была лишней. Интересовало сталкера только количество штыков противника. Да и то постольку, поскольку требовалось грамотно расходовать боеприпасы и энергию в армганах. Бойцы группы без стеснения запаслись гранатами, патронами и батареями, но ведь при желании можно израсходовать за минуту любые запасы. Хоть содержимое всех бригадных складов. А впереди лежал еще долгий и трудный путь.
Леший отбил атаку очередного бота-андроида, на миг сместился влево, очутившись между противником и еще одним чугунком, и тут же ушел вправо. Финт сработал. Второй бот вскинул оружие и выстрелил, но попал не в Лешего, а в своего напарника. Андроид задымил, а сталкер в это время юркнул ему за спину и с новой позиции выстрелил в обманутого бота.
Вот так. Финт, один выстрел – две цели на счету. Экономно и грамотно. Леший почти в точности повторил этот финт, правда, теперь против трех ботов – одного сожгли сами изделия, двоих продырявил сталкер, – а затем ему пришлось сменить тактику. На новой позиции пространства для маневра было маловато. Несколько изделий практически взяли сталкера в полукольцо и прижали к закопченной, местами еще сохранившей керамическую плитку, стене.
Казалось бы, ситуация осложнилась, но так только казалось. Боты подошли слишком близко. Настолько близко, что не сразу сумели согнуть манипуляторы в локтевых шарнирах и направить армганы на сталкера. Леший несколькими тяжелыми ударами сверху вниз пресек попытки ботов направить на него оружие, а затем заставил чугунков сплести конечности в замысловатый узел. Почуяв неладное, андроиды попытались сдать назад, но им помешали топтавшиеся на каждом квадратном метре железные собратья. Леший резко вскинул «Страйк», и ботам пришлось отреагировать – выстрелить, не «расплетая» манипуляторов. В результате три из пяти машин задымили, подожженные выстрелами своих же партнеров по атаке. Лешему осталось только выстрелить в четвертого бота, а затем в пятого, но уже после того, как этот последний послужил сталкеру опорой для прыжка на новую позицию. Все получилось красиво, но Леший мгновенно забыл об этом эпизоде. Смаковать было некогда.
С новой позиции Лешему удалось оценить общую обстановку и понять, что экономика, конечно, должна быть экономной, но разориться все-таки придется. Либо на половину заряда батареи переносного электромагнитного излучателя, либо на три-четыре плазменные гранаты. До края платформы заброшенной станции «Октябрьское поле» оставалось еще метров тридцать, а количество чугунков на пути к заветному тоннелю превышало все разумные пределы. Пробиваться сквозь этот строй в режиме рукопашного боя представлялось слишком долгой песней.
Леший поискал взглядом Рихтера. Бывший капитан был в порядке, с энтузиазмом расшвыривал биомехов, определенно красуясь перед Лерой, но относительно позиции Лешего и еще троих бойцов узловик находился в глубоком тылу. Расчистить дорогу выстрелом из ЭМИ, который устроил бы в цепях ботов замыкание, было нереально. Ведь под выстрел в этом случае попали бы и Леший сотоварищи. Нанести вред непосредственно организмам ходоков выстрел не мог, зато он вырубил бы все импланты и вспомогательные системы боевых костюмов. Хорошего мало.
