Огромная масса некогда горячей воды, которую Юджио превратил в лед своим заклинанием полного контроля, почти полностью растаяла. В ванне, раскинув руки и ноги, плавало могучее тело Беркули; к счастью, окаменяющее заклинание Чуделкина уже перестало действовать.
Вытащив командующего на дорожку, Алиса стала его звать: «Дядя! дядя!» – одновременно хлопая по щекам, – и наконец здоровяк, грандиозно чихнув, пришел в себя.
В лице его не было никакого напряжения, как будто он думал просто «о! уже утро, оказывается!» или что-то подобное. Алиса кое-как объяснила своему учителю положение дел. Но, как она и ожидала, Беркули, с посуровевшим выражением лица дослушав все до конца, своим мощным голосом произнес лишь одну короткую фразу.
«Ты хорошо потрудилась, малышка». И все.
Затем командующий принялся действовать. В первую очередь он собрал на 50 этаже, в «Великом коридоре духовного света», Рыцарей Единства: Фанатио, заместительницу командующего, проигравшую Кирито с Юджио, однако каким-то чудом полностью оправившуюся от ран и спавшую в розарии, а также Дюсолберта и Элдри, на которых Чуделкин тоже наложил окаменяющее заклятие. Там Беркули поведал им правду – настолько, насколько вообще мог ее поведать.
В битве с двумя учениками из Академии мастеров меча Северной Центории первосвященник Администратор проиграла и перестала существовать.
Первосвященник планировала страшное злодеяние – создать чудовищное оружие из мечей, пустив на это половину всех жителей Мира людей.
Глава Совета старейших, руководящего орденом Рыцарей Единства, распорядитель Чуделкин, погиб вместе с первосвященником.
Скрытая история появления в этом мире Рыцарей Единства – нет, их «создания». Беркули давно уже сомневался в истинности слов первосвященника про то, что Рыцарей Единства призвали из Небесного града; однако правда его поразила. Тем не менее он был уверен, что сообщить ее другим рыцарям необходимо.
Однако Элдри, Фанатио и Дюсолберта била отчаянная дрожь. Вполне естественно. Совсем непросто принять ту истину, что обладающая богоподобной силой Администратор, сотни лет единолично правившая всем миром, мертва.
В конце концов споры, порожденные смятением, прекратились, и рыцари подчинились своему командиру Беркули, его, можно сказать, харизме и способностям. Причиной, вероятно, послужил по-прежнему действующий «Модуль благочестия». В изменившейся ситуации Рыцари Единства по-прежнему служили Церкви Аксиомы, однако теперь, когда Администратор и Чуделкин покинули Мир людей, командующий рыцарями Беркули, вне всяких сомнений, стал самым высокопоставленным лицом Церкви.
Получив общее командование, Беркули тут же развил бешеную активность по выполнению своей главной обязанности – «защиты Мира людей». Даже себе он не должен был выказывать ни намека на нерешительность. Потому что теперь он знал: туда, где хранятся украденные у него воспоминания о любимых, он может прийти и протянуть к ним руку.
Однако он принял решение пока не доставать с сотого этажа тридцать мечей и три с лишним сотни вделанных в потолок кристаллических призм, формировавшие «сорд голема». Существовала более насущная задача, чем возвращение памяти Рыцарям Единства, включая его самого: подготовка к неминуемому вторжению с Темной Территории.
Частично уничтоженный орден Рыцарей Единства следовало так или иначе поднять, Имперскую стражу, составляющую костяк армий четырех империй Мира людей, – заново обучить; вся эта колоссальная работа легла на плечи Беркули, и Алиса, естественно, ему помогала. Закрывая правый глаз импровизированной повязкой, сооруженной Кирито, она носилась по всей Центории, с севера на юг и обратно.
Однако всегда оставаться привязанной к собору было невозможно. Среди немалого числа Рыцарей Единства и ничего не знающих про гибель первосвященника монахов стало распространяться мнение, что предателя, поднявшего меч на Церковь Аксиомы, – то есть по-прежнему бессознательного Кирито, – следует казнить.
Как только первый этап необходимых работ был завершен, Алиса вместе с Кирито села на дракона и покинула столицу. Прочь от того места, где две недели назад в яростных сражениях было пролито столько крови.
Однако главные трудности были еще впереди. Во время ночевок под открытым небом Кирито лучше не становилось; Алиса считала, что ему, продолжающему спать, требуется надежная крыша над головой и теплая постель, однако у нее было недостаточно денег, чтобы подолгу жить в городских постоялых дворах, а злоупотреблять авторитетом Рыцаря Единства она решительно не собиралась.
Тут-то она и вспомнила название, услышанное от Кирито за внешней стеной собора, – деревня Рулид.
Хоть Алиса и потеряла память, но, если она и Юджио действительно там родились и жили, то, возможно, ее там хорошо примут – лелея в груди эту надежду, Алиса взялась за поводья дракона и направила его на север, в сторону ютящейся у подножия Граничного хребта маленькой деревушки. Поскольку ей приходилось заботиться о бессознательном Кирито, она делала небольшие перелеты. На то, чтобы пересечь всю Империю Норлангарта и добраться до Рулида, ей понадобилось три дня.
Чтобы не пугать селян, Алиса приземлилась в лесу на некотором удалении от деревни, а потом, приказав дракону охранять вещи, направилась в деревню пешком с Кирито на плече.
Выйдя из леса, она зашагала по тропинке, ведущей через пшеничные поля, и вскоре наткнулась на нескольких жителей деревни. Однако те, будто пораженные увиденным, не сказали ни слова, лишь подозрительно смотрели на Алису.
Поднявшись на небольшой холм, где стояла деревня Рулид, Алиса собралась войти в деревянные ворота, но тут из сторожевой башенки рядом выскочил юноша крупного телосложения. С багровым от прилившей крови, чуть веснушчатым лицом он встал у Алисы на пути и –
«Стой, чужакам в нашу деревню без разрешения нельзя!»
С этим возгласом юный страж положил руку на рукоять висящего на поясе меча; но тут он увидел лицо Кирито, которого держала Алиса, и его полное подозрений лицо смягчилось. «Эй, это же…» – и, переведя взгляд, он вновь уставился на Алису с округлившимися глазами и ртом.
«Ты… ты… не может быть».
Услышав это, Алиса совсем чуть-чуть расслабилась. Страж, похоже, вспомнил ее, несмотря на пролетевшие восемь лет. Тщательно выбирая слова, она сказала:
«Я Алиса. Сейчас же позови старейшину, Гасуфта Шуберга».
Возможно, ей следовало заявить прямо, что она – Алиса Шуберг, но сделать это она так и не смогла. К счастью, одного лишь имени оказалось достаточно – лицо стража из красного мгновенно стало зеленым, он молча захлопал губами, а потом повернулся и унесся вглубь деревни. Поскольку он не велел Алисе подождать, она прошла сквозь ворота и зашагала в том же направлении, куда убежал страж.
Послеполуденная деревня вмиг загудела, точно разворошенное осиное гнездо. По обе стороны неширокой дороги выстроились десятки селян; они поедали взглядами идущую мимо них Алису, изумленно гомоня.
Однако в лицах большинства не видно было радости встречи с вернувшимся домой сородичем. Наоборот, на не по-женски облаченную в металлические доспехи Алису с бессознательным Кирито на плече смотрели с подозрением, настороженностью, даже со страхом.
Медленно идя вверх по дороге, Алиса вскоре добралась до круглой площади.
Посередине площади был артезианский колодец, с севера на нее выходила церквушка с эмблемой в виде креста в круге. Войдя на площадь, Алиса остановилась; окружавшие ее на почтительном расстоянии селяне продолжали встревоженно перешептываться.
Несколько минут спустя на востоке толпа расступилась, и на площадь твердым шагом вышел мужчина средних лет с ухоженными седыми усами. Алиса поняла, что это и есть Гасуфт Шуберг – старейшина Рулида, а заодно ее родной отец.
Остановившись на некотором расстоянии от Алисы, Гасуфт с бесстрастным видом пристально посмотрел на нее, потом на Кирито.
Прошло секунд десять, и наконец раздался его негромкий, но отчетливый голос.
