Продолжать я не мог. В конечном итоге мне не удалось спасти самого дорогого для себя человека. Из-за моей слабости ее некогда яркий, солнечный путь подошел к концу. Мое раскаяние, приняв форму слез, бесконечным потоком выливалось из глаз.
- Все хорошо... все хорошо...
Асуна тоже плакала. Ее сверкающие слезинки бриллиантами падали одна за другой и тут же исчезали.
- Я правда была счастлива. Это время, когда я познакомилась с Кадзуто и жила с ним вместе – это было лучшее время во всей моей жизни. Спасибо тебе... и я люблю тебя...
Конец мира надвинулся вплотную. Стальную крепость и безбрежное облачное море уже поглотило яркое сияние, остались лишь мы двое.
Мы с Асуной крепко обнялись в ожидании конца.
Свет словно очищал наши чувства. Во мне оставалась лишь любовь к Асуне, больше ничего. Я продолжал произносить ее имя, даже когда все распадалось и разрушалось.
Я видел лишь свет. Все утонуло в свете, превратилось в частички света и исчезло. Улыбка Асуны растворилась в сиянии, которое заволокло весь мир.
«Я люблю тебя... я люблю тебя...»
Ее голос сладким звоном колокольчика звенел в моем сознании, пока оно не погасло.
Последняя черта, разделявшая нас, была стерта, и мы стали единым целым.
Наши души проникли одна в другую, слились – и распались.
И наконец мы перестали существовать.
Глава 25
В воздухе висела целая смесь различных запахов.
Я жив – понимание этого меня потрясло.
Воздух, поступающий мне в ноздри, нес прорву информации. В первую очередь – резкий запах дезинфекции. Потом пришел запах высохшей на солнце ткани, сладкий аромат фруктов, наконец, запах моего собственного тела.
Я медленно открыл глаза. В первое мгновение ощущение было такое, словно два мощных белых луча света проникли мне в самую душу; я тут же зажмурился обратно.
Некоторое время спустя я нерешительно приоткрыл глаза вновь. Мириады цветов хлынули сквозь зрачки. Лишь тут я заметил, что мои глаза покрыты какой-то жидкостью.
Я моргнул, пытаясь от нее избавиться. Но жидкость продолжала течь. Это были слезы.
Я плакал. Почему? В моем сердце царили острые, глубокие чувства боли и утраты. Голоса звучали у меня в ушах, словно кто-то звал меня по имени.
Я прищурился, чтобы легче переносить яркий свет; наконец мне удалось избавиться от слез.
Судя по ощущениям, я лежал на чем-то мягком. Сверху виднелось что-то вроде потолочных плиток. Ряды и ряды гладких панелей; некоторые из них испускали мягкий свет, как будто позади них были светильники. На самом краю поля зрения виднелось металлическое вентиляционное отверстие, из него с низким гулом выходил воздух.
Кондиционер... иными словами, механизм. Как здесь могло существовать что-то подобное? Никакой кузнец не мог изготовить механизм, какими бы высокими характеристиками он ни обладал. Если то, что я увидел, действительно было машиной – значит, это не...
Это не Айнкрад.
Я распахнул глаза. Мое сознание полностью пробудилось от одной лишь этой мысли. Я поспешно попробовал приподняться...
Но мое тело совсем не слушалось. Не было сил. Правда, мое правое плечо приподнялось на пару сантиметров, но тут же свалилось обратно.
Лишь правую руку удалось сдвинуть. Я приподнял ее, положил на туловище и затем поднес к глазам.
Какое-то мгновение я не мог поверить, что эта иссохшая рука – моя. Ни за что такая рука не могла бы держать меч. Рассмотрев болезненно-белую кожу более пристально, я обнаружил, что она вся покрыта волосами. Под самой кожей виднелись голубые вены, напротив суставов – морщинки. Это пугало: все было таким реалистичным, таким биологичным, что казалось просто аномальным.
С внутренней стороны запястья полоска пластыря удерживала иглу с подсоединенной к ней длинной тонкой трубкой – похоже, иглу для инъекций. Проследив глазами за трубкой, я обнаружил прозрачный контейнер на серебристой стойке. Контейнер был на две трети заполнен какой-то оранжевой жидкостью, которая медленно, но непрерывно капала.
Я пошевелил левой рукой, пытаясь понять на ощупь, что происходит. Похоже, я был полностью раздет и лежал на кровати из какого-то плотного гелеобразного материала. Поскольку температура кровати была чуть ниже, чем у моего тела, я чувствовал, как от нее исходит легкая прохлада. Внезапно в памяти всплыло: я как-то видел в новостях, что такую кровать разработали специально для пациентов, которые не могут ходить. Она не давала коже воспаляться и могла разлагать отходы жизнедеятельности.
Я огляделся. Маленькая комната. Стены, выкрашенные в такой же простой белый цвет, что и потолок. Справа огромное окно, закрытое белыми шторами. Что снаружи, я разглядеть не мог, но желтый солнечный свет проникал внутрь прямо сквозь материю. Слева у изножья кровати стояла четырехколесная металлическая тележка, на ней корзиночка из ротанга. В корзинке был букет простеньких цветов – похоже, сладкий аромат исходил как раз от них. Позади тележки виднелась закрытая прямоугольная дверь.
Судя по всему, эта комната была больничной палатой, а я – ее единственным обитателем.
Я вернул взгляд к поднятой правой руке, и вдруг мне в голову пришла одна мысль. Я шевельнул правой рукой, сведя вместе кончики большого и указательного пальцев.
Ничего. Ни звукового эффекта, ни экрана меню. Я двинул рукой снова, более энергично, потом еще. Результат оставался одним и тем же.
Значит, я действительно был не в SAO. Тогда где – в другой какой-нибудь виртуальной реальности?
Однако информация, поступающая через все пять органов чувств, буквально кричала, что есть и другой вариант. Это – реальный мир. Это мир, который я покинул два года назад и не надеялся уже увидеть снова.
Реальный мир – у меня ушло немало времени, чтобы осознать значение этих простых слов. Долгое время мир мечей и сражений оставался для меня единственной реальностью. Я все еще не мог поверить, что того мира больше нет, что я уже не часть его.
Значит, я вернулся?
...Даже при этой мысли я не ощутил счастья или чего-то вроде. Только смятение и чувство утраты.
Это и была упомянутая Каябой награда за прохождение игры? Я определенно умер в том мире, мое тело распалось. Я принял это. И даже чувствовал удовлетворение.
Да – было бы нормально, если бы я просто взял и перестал быть. В том ярком свете, распасться, раствориться вместе с остатками мира, вместе с ней...
- Ааа...
У меня невольно вырвался звук. Горло, которым я не пользовался два года, отозвалось резкой болью. Но на это мне было наплевать. Распахнув глаза, я произнес единственное слово, единственное имя, которое пришло на ум.
- А... су... на...
Асуна. Боль, впечатанная в мое сердце, вспыхнула с новой силой. Асуна, любимая моя жена, которая наблюдала за концом мира вместе со мной...
Это все был сон?.. Прекрасная иллюзия, которую я видел в виртуальном мире?.. Смятенные мысли внезапно замелькали у меня в голове.
Нет, она правда существовала. Не может такого быть, чтобы все эти дни, когда мы вместе смеялись, плакали, спали, - чтобы все они были лишь сном.
Каяба сказал: «Поздравляю с прохождением игры, Кирито-кун, Асуна-кун». Точно, именно так он и сказал. Если он включил меня в список выживших, значит, и Асуна тоже должна была вернуться в этот мир.
Едва я об этом подумал, меня переполнили чувства любви и тоски по ней. Я хотел встретить ее. Хотел прикоснуться к ее волосам. Хотел поцеловать ее. Хотел услышать ее голос, как она зовет меня по имени.
Я напряг все мускулы и попытался встать. Лишь тут я понял, что моя голова зафиксирована. Пошарив пальцами, я нащупал под подбородком застежку ремешка и расстегнул ее. На голове было что-то тяжелое. Я попытался снять это двумя руками, и то еле справился.
Я сел и уставился на штуковину у меня в руках. Гладкий темно-синий шлем. Провод того же цвета выходил из разъема на затылке и тянулся куда-то к полу. Это был...
