Группа псиофов, остававшихся в партере, выстроилась перед воротами, готовясь встретить враждебных повстанцев. Медведь и Фионн, максимально сконцентрировавшись, создали поток расплавленного металла, из которого постепенно образовалась длинная цепь. Будто металлическая змея, поползла она по полу по направлению к воротам. Это было очень сильное и эффективное волшебство.
Тем временем из труб пьянсерено продолжала бить зеленая грязь, вызывавшая коррозию.
Грохот снова потряс толстые стены мегасофии: у ворот, пробитых льдом, завернутый в плащ с капюшоном, появился Габор Гааг в сопровождении свирепой толпы восставших псиофов.
— Сдавайтесь! — рявкнул он.
Огненные шары продолжали лететь, поражая неприятеля.
Псиофы из Нового Союза остались заблокированы между воротами. Медиумы и колдуны создавали стальные мечи и метали их во врагов. Но Габор не отступил. Более того, он попытался даже наступать, пока электричество не поразило его ноги. Он упал, но потом, превозмогая себя, поднялся. Повстанцы вступили в мегасофию, заняв позицию вдоль стен: они вооружились дубинками, утыканными гвоздями и, вращая их все вместе, создавали гул, от которого бросало в дрожь.
Аноки мужественно метал горящие стрелы в мятежников.
Доротея с Дафной выкрикивали магические формулы, чтобы прекратить маневры повстанцев, а Ре в огне и дыму слетел на голову Габора, клюнул его, и тот упал на колени.
Бунтовщики продолжали угрожающе вращать дубинками и окружать псиофов из Нового Союза.
Крикен, понимая критичность ситуации, обернулась вокруг себя и создала вихрь, препятствовавший действиям врагов. Сверкая ледяными глазами, она крикнула Габору Гаагу:
— Убирайся прочь! Тебе никогда не завладеть Арксом Метисом. Ты ничтожный предатель!
— Ты сумасшедшая старуха! Истинный суммус сапиенс — Ятто фон Цантар! — в ярости ответил Габор.
— Фон Цантар? Вот где твой любимый суммус сапиенс! — Она показала на паскас.
Габор вместе с повстанцами в ужасе посмотрели на волшебную пластинку. Они наконец поняли, что с их другом Ятто действительно покончено.
Они растерялись. Остались безоружными.
Тем временем цепь, которую создали Фионн и Медведь, опутала повстанцев, но они с ловкостью освободились из нее.
Зеленая едкая грязь, которая выливалась из труб древнейшего органа, испортила механизмы Гулкого удара, тромботты, соусосвиста и Строгих часов.
— Пьянсерено сломан! — закричал русский врач.
Эулалия, продолжавшая все время левитировать, сказала:
— Пойдем остановим пагубную магию повстанцев.
Врач и греческая сапиенса соединили руки и, произнеся длинную магопсихическую формулу, создали огромную каплю Благотворного Граната, ценнейшего вещества, которое избавляет от ржавчины зубчатые механизмы. Эта капля упала на пьянсерено, разбившись как морская волна. Жидкость очистила трубы, и все механизмы заблестели в свете красных свечей.
Эффект последовал незамедлительно: одновременно зазвонили Гулкий удар, соусосвист, тромботта и Строгие часы. Этот чудовищный звон заглушил раскаты грома и рев бури. Аркс был во власти яростной битвы.
Удары, взрывы, крики ужаса эхом слышались во всех комнатах. Это напоминало ад!
Джено выглянул в окно.
— Что там происходит? — озадаченно спросил он.
— Не может же церемония в честь Аноки быть такой шумной. Эти вопли не похожи на праздничные песни. Я слышала звон тромботты и соусосвиста! Но сейчас не их время! — воскликнула Суоми, поднимаясь на ноги.
Очередной удар заставил задрожать стены в комнатах антеев, которые, несмотря на запрет, высыпали в коридор.
Лампочки погасли, и в полумраке все казалось еще страшнее. Джено взял Суоми за руку. Эзра, медленно продвигаясь вперед, вдруг столкнулся с Ламбером:
— Что случилось? Что нам делать? Ты кто? — спросил новый антей.
— Я Ламбер де Соланж.
Эзра мгновенно отстранился:
— Ты… Ламбер?
Француз понял, что Эзра Мур его боится.
— Я тебе ничего не сделаю. Успокойся, — сухо сказал он.
— Ламбер, меня зовут Эзра, — представился англичанин.
— Сейчас не время для знакомств. Понимаю, ты меня боишься, но я никого не убивал, — с досадой ответил француз.
— Хватит болтать! Идем! — позвала взволнованная Суоми.
Четверо ребят вместе с Оскаром пошли к Салону фламинго, но в этот момент яркая вспышка осветила весь Аркс — это Габор Гааг применил магию.
Весь пол от мегасофии до Противоречивых Утверждений затопило море липкой и горячей жидкости. Это была особая пена, препятствующая передвижениям.
Ребята вцепились в большие губы Противоречивых Утверждений и увидели, как Габор и его приспешники уносят ноги через задний выход из Аркса. Они побежали к Туманному лугу, где в буре метались спиккафило.
— Повстанцы! — закричал Джено.
— Какие еще повстанцы? — в ужасе спросил Эзра.
Ламбер схватил англичанина за плечо:
— Ты задаешь слишком много вопросов. Используй магию, если на это способен!
Джено посмотрел на Железную клетку: она была полна пены. Тогда мальчик сфокусировал взгляд на больших канделябрах и, благодаря напряженной концентрации, использовал телекинез, перемещая свечи, пока не заставил их подняться над омерзительной жидкой грязью, которая все прибывала и прибывала.
Огонь воспламенил зловонную массу.
— Мы сожжем себе ноги! — закричал Ламбер.
— Быстрее, поднимаемся по лестнице! Мы должны остановить эту проклятую пену! — в панике завопил Эзра.
Суоми не могла вырвать свою трость, влипшую в пену.
— Моя трость приклеилась, и теперь огонь сожжет ее, — голосила она испуганно.
Маленький Оскар тоже застрял лапами в пене и отчаянно заскулил.
Джено обнял Суоми и с трудом оторвал кончик трости от грязной пены. Пока Джено вел Суоми вверх по лестнице, сжимая ее в объятиях, Ламбер схватил Оскара, прижав его к груди.
Огненный ковер медленно распространялся. Море пены застывало скользким пористым слоем над драгоценными полами Аркса.
Сапиенсы во главе с Крикен, Фионном, Медведем и Аноки в сопровождении псиофов из Нового Союза вышли из мегасофии. Бунтовщики бежали под дождем и молниями.
Набир Камбиль со Стасом проклинали Габора, обещая отомстить ему. Они увидели, что решетка Железной клетки забита черной грязью.
— Она все равно действует. Стоит лишь удалить этот пенный слой, — заверил их Фионн Айртеч.
Поддерживаемая Доротеей и Раньей, прибыла мадам Крикен. Встретив на лестнице антеев, она рассвирепела:
— Что вы здесь делаете? Приказ есть приказ! Вы должны уважать его.
— Успокойся, Марго. Им стало страшно… И это понятно, — сказал Набир.
Но Крикен не смягчилась:
— Немедленно по своим комнатам!
Эзра побледнел: он в первый раз видел суммуса сапиенса. Ламбер опустил глаза, а Суоми пролепетала:
— Мы знаем, что не должны были выходить, но мятежники нас испугали.
Джено остановил ее и подошел к Марго:
— Сейчас мы разойдемся по комнатам, но знай, что с нами тоже может случиться что-нибудь подобное. Здесь в Арксе слишком опасно, а я хочу все-таки отыскать своих родителей.
Серьезный, решительный, с черными глазами, блестящими как бусины, юный Астор Венти отправился восвояси, не глядя на Крикен.
Мадам, растрепанная, в платье, превратившемся в лохмотья, сжала в руках паскас и раздраженно ответила:
— Мы все собрались здесь, чтобы решить большую проблему. Твою и твоего брата. Не забывай об этом, дорогой мой Астор Венти.
Ре спланировал на плечо Джено, издав сильнейший крик. Эзра, который ничего не знал о соколе-Рене и никогда его не видел, струхнул и, затаив дыхание, не мог оторвать от него взгляд.
Маленькая оперенная голова поникла. Ре, золотой кречет, был в отчаянии. Было очевидно, что война, разразившаяся в Арксе, вызвана Асторами Венти. Ре это сознавал и совсем не хотел, чтобы его брат противоречил суммусу сапиенсу, которая столько для них сделала.
Крикен понурила голову, ее сердце сжалось, и она с горечью подумала: «Я тоже одна из Асторов Венти. А эта битва в том числе и из-за меня. Я двоюродная бабушка этих мальчиков, и в их венах течет та же кровь, что и у меня».
