Крик Бобби «Мамочка, мамочка». Плач Ханны.
— Заставь ее замолчать! — крикнула Менли. — Заставь ее замолчать!
7
Без четверти двенадцать, отметила Элейн, посмотрев на часы автомобильного щитка. Адам и Менли приедут с минуты на минуту и ей хотелось убедиться, что в доме все в порядке. Одна из услуг, предлагаемых ею клиентам, состояла в том, что снимаемый дом приводился в порядок до и после аренды. Она сильнее нажала на акселератор, опаздывая из-за присутствия на похоронах Вивиан Карпентер Ковей.
Импульсивно Элейн остановилась у супермаркета.
Куплю немного копченого лосося, который любит Адам, подумала она. Рыбка хорошо сочетается с холодным шампанским, бутылку которого она всегда оставляла для выгодных клиентов. Потом она может черкнуть пару слов и уехать до их приезда.
Хмурое утро перешло в чудесный день, солнечный, теплый, искрящийся. Элейн потянулась, открыла тент и подумала о своем интервью телерепортеру. Когда похоронная процессия готовилась выйти из церкви, она заметила, как он останавливает случайных людей, чтобы попросить их прокомментировать событие. Она решительно подошла к нему.
— Могу я кое-что сказать? — она смотрела прямо в камеру. — Меня зовут Элейн Аткинс. Я продала Вивиан Карпентер дом в Чэтхэме три года назад и за день до ее гибели показывала ей и ее мужу большие дома. Они были очень счастливы и планировали обзавестись детьми. То, что случилось, трагедия, а не таинственный несчастный случай. Мне кажется, что людям, распространяющим гадкие слухи о мистере Ковее, следовало бы просто проверить, сколько людей, кто вышел в тот день в море, не слышало предупреждение береговой охраны и чуть не утонуло, когда разыгрался шторм.
Воспоминание вызвало удовлетворенную улыбку. Она была уверена, что Скотт Ковей наблюдал из машины.
Элейн проехала мимо маяка в Квайэтнесетской части острова Моррис, миновала Мономойский национальный заповедник, свернула на Авакс Трейл, потом повернула на частную дорогу, ведущую к Ремембер-Хаус. Когда она проехала поворот и стало видно дом, ей захотелось представить реакцию Менли, когда она будет здесь в первый раз.
Больше и элегантнее, чем большинство построек начала восемнадцатого века, дом стоял как дань любви, которую сначала испытывал Эндрью Фримен к своей юной жене. Расположенный высоко на обрыве, дом прекрасно вырисовывался волшебным замком на фоне моря и неба. Цветы вьюнка и ягоды подуба, соперничая в яркости с дикими розами, цветными пятнами оживляли усадьбу. Развесистые акации и дубы предлагали желанное укрытие от яркого солнца.
Мощеная дорожка вела со стороны дома к площадке для парковки машин за кухней. Элейн нахмурилась, когда увидела фургон Керри Белл. Керри превосходно убиралась, но она всегда опаздывала. Здесь ее уже не должно было быть.
Элейн нашла Керри в кухне с сумочкой подмышкой, ее худое лицо с резкими чертами было бледным. Когда она заговорила, ее голос, обычно чересчур громкий, был приглушенным и торопливым.
— О, мисс Аткинс. Я знаю, что немного опоздала, но мне надо было забросить Томми к матери. Все в полном порядке, но позвольте мне сказать, что я рада убраться отсюда.
— Что случилось? — быстро спросила Элейн.
— В жизни так не пугалась, — сказала Керри все еще дрожащим голосом. — Я была в столовой, когда совершенно отчетливо услышала шаги наверху. Я подумала, что, возможно, это вошли вы, поэтому окликнула вас. Когда никто не ответил, я пошла наверх посмотреть. Мисс Аткинс, вы знаете старинную колыбель, ту, что в спальне с одной кроватью и детской кроваткой?
— Конечно, знаю.
Лицо Керри еще больше побледнело. Она сжала руку Элейн.
— Мисс Аткинс, окна были закрыты. Абсолютно не было сквозняка. Но покрывало на постели было слегка смято, как будто кто-то сидел на нем. И колыбель качалась. Кто-то, кого я не могла видеть, сидел на кровати и качал колыбель!
— Ну, Керри, ты просто наслушалась глупых историй, которые люди насочиняли про этот дом, пока в нем никто не жил, — сказала Элейн. — Эти старые полы неровные. Если колыбель качнулась, так это потому, что ты так тяжело ступаешь и, верно, наступила на шаткую половицу.
Послышался шум подъезжающего автомобиля. Приехал Адам с семьей.
— Вся эта история нелепа, — твердо произнесла Элейн. — Не смейте и слова сказать об этом Николсам, — предупредила она, оборачиваясь посмотреть, как Адам и Менли выходят из фургона. Она понимала, что ее предупреждение бессмысленно, Керри Белл расскажет эту историю каждому, кто согласится ее послушать.
8
Нэтаниэль Куган работал в полиции Чэтхэма восемнадцать лет. Уроженец Бруклина, Нэт учился в Джон Джей Колледже в Манхеттене, желая получить степень по криминологии, когда встретил свою будущую жену, постоянную жительницу Хайанниса. Деб не нравилось жить в Нью-Йорке, поэтому по окончании колледжа Нэт с удовольствием попросил работу в полиции Кейпа. Теперь это был детектив и сорокалетний отец двух сыновей-подростков. Он принадлежал к «редким птицам», легко общался с людьми, был счастлив в семейной жизни и удовлетворен работой. Самой большой заботой у него стали лишние пятнадцать или около того фунтов, которые прибавились к его и без того плотному телосложению благодаря превосходной стряпне жены.
Однако в тот день его заботило совсем другое. Говоря правду, это угнетало его уже довольно долго. Нэт знал, что его босс, начальник полиции Фрэнк Ши, твердо верил, что смерть Вивиан Карпентер Ковей была несчастным случаем.
— В тот день еще двое чуть не утонули, — подчеркивал Фрэнк. — Это была лодка Вивиан Карпентер. Она знала здешние места лучше мужа. Если кому и следовало включить радио, так это ей.
Эта смерть все еще тревожила Нэта, и как псу, носящемуся со своей косточкой, ему не хотелось закрывать дело, пока его подозрения либо развеются, либо оправдаются.
Тем утром Нэт рано пришел на работу и изучал результаты вскрытия, которые прислали из медицинской лаборатории Бостона. И хотя он давно приучил себя относиться к фотографиям жертв с профессиональной невозмутимостью, вид стройного тела, или того, что от него осталось, опухшего от воды, обезображенного рыбами, подействовал на него так, будто дантист коснулся сверлом открытого нерва. Жертва убийства или жертва несчастного случая? Что это?
В девять часов он вошел в кабинет Фрэнка и попросил назначить его на это дело.
— Мне действительно хочется этим заняться. Это важно.
— Одно из твоих предчувствий? — спросил Ши.
— Угу.
— Думаю, ты неправ, но проверить никогда не вредно. Давай. Действуй.
В десять Нэт присутствовал на панихиде. Для бедной девочки не нашлось даже добрых слов, подумал он. Что скрывается за каменными лицами родителей и сестер Вивиан Карпентер? Горе, которое положение обязывает скрывать от любопытных глаз? Гнев на бессмысленную трагедию? Вину? В газетах много писали о несчастной судьбе Вивиан Карпентер. Это было совсем не похоже на судьбу ее старших сестер, одна из которых была хирургом, другая — дипломатом, обе удачно вышли замуж. С Вивиан все было по-другому. Из школы ее вышвырнули за курение «травки», позже исключили из колледжа. Когда она переехала на Кейп, то стала работать, хотя в деньгах не нуждалась. Потом бросила, и так несколько раз.
Скотт Ковей сидел один на скамье, рыдая всю службу. Он выглядит так же, как выглядел бы я, случись что с Деб, подумал Нэт Куган. Почти убежденный, что ищет не там, он покинул церковь в конце службы, потом потолкался вокруг, ловя обрывки разговоров.
Их стоило послушать.
— Бедная Вивиан. Мне ее так жаль, но она была утомительной, правда?
Женщина, к которой были обращены эти слова, вздохнула:
— Я знаю. Она просто никогда не могла расслабиться.
Нэт вспомнил, как Ковей говорил, что безуспешно пытался уговорить жену подремать, пока он поныряет с аквалангом.
Репортер с телевизионной камерой ходил среди людей, чтобы записать их слова. Нэт наблюдал, как привлекательная блондинка сама подошла к репортеру. Он узнал ее, Элейн Аткинс, агент по недвижимости. Он незаметно подошел, чтобы послушать ее комментарий.
