Они посмотрели друг на друга, их взгляды встретились, между ними вновь образовалось странное напряженное чувство. Джессика испытала головокружительный прилив возбуждения. Ее рука сжалась вокруг колена Ларри. - Скажи, пожалуйста, мы же почти...
Ларри ухмыльнулся. - Черт, да мы практически приехали.
Он кивнул на дорогу, и она увидела в каких-то ста ярдах впереди стремительно приближающийся свет электрических огней. Еще через пятьдесят ярдов она различила невысокие контуры двух домов в стиле "ранчо", стоящих по обе стороны дороги, друг напротив друга. Уличных фонарей не было, но небольшие лужайки освещались прожекторами. Дом слева проявлял признаки человеческого присутствия. Во всех окнах горел свет, а на подъездной дорожке стоял грузовик. В доме справа света не было, и подъездная дорожка была пуста. Видимо, это и был дом Ларри. Догадка оправдалась через несколько секунд, когда он свернул на подъездную дорожку и заглушил двигатель "Новы".
Ларри вскрикнул от удивления, когда Джессика набросилась на него, отпихнув на сидение и оседлав сверху. Ее влажные губы нашли его и принялись за работу. Она ощупывала языком его рот, неистово вертя головой и атакуя под разными углами. Жестко целовала его, бесконечно дразня языком. Покусывала ему нижнюю губу, целовала шею, заставляя его выгибать спину и стонать.
Когда она отстранилась от него, он тяжело дышал. Его лицо горело огнем и блестело от пота. По пульсирующей жилке на шее был виден его бешенный пульс. Ларри уставился на нее с нескрываемым изумлением и постарался перевести дух.
- Понравилось?
Он кивнул и хрипло выдохнул, - Да... о, боже, да...
- Конечно, понравилось.
Она медленно извивалась, прижимаясь к нему, наслаждаясь тем, как страсть искажает его лицо. И тем, как его сильные руки скользят по ее телу. Ощущение было настолько приятное, что почти стерло затяжные боли, мучившие ее после аварии.
- Хочешь еще?
Он кивнул. И всхлипнул.
Такой беспомощный звук от такого сильного человека.
Ей понравилось это.
Она соскользнула с него, вернувшись на пассажирское сидение. - Отведи меня в дом, Ларри. Ну же.
Ларри не нужно было повторять дважды. Уже через секунду он выскочил из машины, и она следом за ним. Они быстро пошли к крыльцу по тропинке из инкрустированных каменных ступеней. Джессика наблюдала за ним сзади, наслаждаясь игрой мышц, проглядывавших сквозь ткань облегающей белой футболки. Похоже, он много тренировался, когда не гонял на своей дурацкой "Чеви Нова" и не нюхал кокс. Ей так хотелось обвиться вокруг этого сухощавого, сильного тела, что она чуть не подавилась слюной. Отчаянное желание горячего, потного секса для женщины в ее положении казалось более чем странным. Она поняла и приняла это. Но желание от этого ни чуть не уменьшилось. Джессика увидела в этом даже какой-то нездоровый смысл. Она начала день с того, что стала жертвой нападения. Мужская сила и злость были использованы против нее. И вот она, несколько часов спустя, хочет того же от этого мужчины, этого незнакомца, и агрессором в некотором смысле выступает она. Но дело обстояло хуже. Она уже несколько раз близко видела смерть. Чувствовала, как екало, а иногда было готово разорваться сердце, когда сама не раз оказывалась на волосок от смерти. Она слышала, что секс это главное утверждение жизни, определение, которое она никогда раньше до конца не понимала. Теперь, глядя на Ларри, она чувствовала, что полностью понимает его смысл.
Боже, но я хочу оттрахать этого типа так, чтобы у него мозги вылетели.
Она подумала о пакетике с коксом в машине Ларри и вспомнила с шокирующей ясностью, как раньше любила трахаться всю ночь напролет, нанюхавшись до одури. От этой мысли ее губы скривились, а ноздри затрепетали.
Может быть...
Нет.
Она выбросила эту мысль из головы. Такая тропа неизбежно приведет ее в ту же грязь, из которой она выбралась несколько лет назад. Она не позволит этому случиться. Ни одной даже маленькой "дорожки". После реабилитации она дала своей матери обещание, и теперь, с ее уходом, ей сильнее, чем когда-либо хотелось сдержать его.
И все же.
Нет!
К тому времени, когда они дошли до крыльца, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Еще одно напоминание о "наркотических" деньках. Она наблюдала, как Ларри поднимается по ступеням к крыльцу и наклоняется под желтый свет единственного фонаря, чтобы рассортировать ключи. Она молча призывает его поторопиться, ставя ногу на первую ступеньку. Ей не терпится уже войти в дом и сорвать с себя одежду. Раствориться в его теле и тем самым избавиться от потенциально деструктивного хода мыслей, вызванного воспоминаниями о коксе.
Он нашел нужный ключ и ухмыльнулся ей через плечо. - Есть.
- Поторопись.
Он открыл дверную сетку и вставил ключ в замок. Хмыкнул. - Шевелюсь, как могу.
Щелкнул ключом и повернул ручку двери.
Джессика поднялась еще на одну ступеньку...
Вдруг она увидела, как у него между лопаток расцвел темно-малиновый цветок, и через долю секунды услышала выстрел. Звук повторился. И еще раз. Тело Ларри дернулось, приняв в себя несколько пуль. Он пошатнулся, ударился в Джессику, и она кубарем полетела на землю. Жестко приземлилась и покатилась вниз. Оказавшись на спине, заставила себя перевернуться на бок. Увидела распростертое на земле тело Ларри. Он был мертв. Она увидела и осознала это в ту же секунду. Но не могла понять, почему это произошло. Ее тошнило, в голове метались противоречивые, бессвязные мысли. Раскрытые, неподвижные глаза Ларри уставились в черное небо.
Кто-то кричал.
Джессика оторвала взгляд от мертвеца.
В дверном проеме стояла женщина в коротких джинсовых шортах и розовом топике. В правой руке она сжимала дымящийся револьвер. Шестеренки в голове Джессики закрутились как цифры в игровом автомате и выдали имя, написанное пульсирующими красными буквами: РОКСАНА.
Чокнутая бывшая жена, о которой Ларри рассказывал по дороге сюда.
А ведь он не врал.
Женщина спускалась с крыльца.
Приближалась к ней.
Она все еще кричала, но звуки складывались сейчас в уже понятные слова: - ГРЕБАНАЯ ШЛЮХА! Я ЗНАЛА, ЧТО ЭТОТ СУКИН СЫН ТРАХАЕТ КАКУЮ-ТО ГРЕБАНУЮ ШЛЮХУ! ТЕБЕ КРЫШКА, МАНДА ГРЕБАНАЯ!
Теперь она стояла над Джессикой, сжимая в руке с накрашенными красным лаком ногтями "Магнум" 44-го калибра. Она направила пистолет Джессике в лицо и пьяно пробормотала, - Прощайся с жизнью, сука. Надеюсь, вы оба будете весело гореть в аду.
Джессика вспомнила про пистолет в своей руке.
Она вскинула его и прицелилась.
Ночную тишину прорезал еще один выстрел.
Глава двадцать седьмая
Старая хижина Мэйнардов походила снаружи на какое-то умершее существо. На гниющую шелуху. Странно. Тени должны были скрывать мрачную правду. Но лунный свет подчеркивал дряхлость старого строения, не столь заметную при ярких лучах летнего солнца. Да, она выглядела мертвой. Ветхая. Хрупкая. Глядя на нее, Эбби вспоминала увиденное однажды черно-белое фото старого корабля, выброшенного на одинокий берег. Хижина была настоящими руинами, пережитком глубокой старины.
Охваченная тоской, Эбби приблизилась к просевшему крыльцу хижины. У нее было сильное предчувствие, что старые обычаи и старые семьи отжили свое. Еще до отделения и войны они противостояли ходу времени и прогресса. Но мир за пределами Хопкинс-Бенда продолжал расти, расширяться, и вторгаться в места, где раньше была лишь дикая природа и непроходимые леса. Не нужно быть гением и провидцем, чтобы понимать, что местные не смогут удерживать внешний мир на расстоянии вечно. Однажды какой-нибудь умник в правоохранительных органах сопоставит факты, может, определит основную территорию, где периодически пропадает огромное количество людей. Потом кто-нибудь покопается в старых документах по Эвану Мэйнарду. И тогда конец наступит довольно быстро.
