После разминки я вновь подошла к учителю и спокойно объяснила ему ситуацию, что мол так и так, вчера усиленно занималась, сегодня терплю катастрофические последствия, но на следующем занятии обязательно отожмусь, даже в два раза больше. А также добавила, что я его прекрасно понимаю, как он с нами мучается и устает от наших постоянных «отмазок».
— Ну что поделаешь, вы же сами когда-то были молодыми.
Видимо, последнее предложение, вырвавшееся у меня случайно, основательно всколыхнуло какие-то хорошие воспоминания учителя. Потому как следующие пятнадцать минут мы слушали всем классом лекцию о его спортивной бурной молодости. И когда, наконец, начали сдавать зачет, я его спросила:
— Так мне отжиматься?
— Ладно, — добродушно махнул физкультурник рукой, — в следующий раз отожмешься. Будем считать, что ты сегодня не успела.
К великой радости остальных, со мной не успело еще полкласса. Когда прозвенел звонок, одноклассники с улыбкой сказали:
— Здорово! Слушай, может ты и на остальных уроках пробьешь учителей на воспоминания их далекой молодости, глядишь, и опросить не успеют. Здорово будет!
— Я ж вам не волшебник, — шутя ответила моя особа. — Я только учусь.
После этого случая мне стало как-то приятнее на душе. Никто морально не пострадал и более того, даже все остались довольными. Это тешило мое самолюбие и «манька» величия начала незаметно расти как на дрожжах. Я обратила на это внимание лишь тогда, когда друзья, слушая меня вечером, пошутили:
— Ну ты и раздула эту историю, как мыльный пузырь, — с улыбкой заметил Андрей. — Что тут такого? У меня такие «отмазки» чуть ли не на каждом уроке бывают. Надо просто поступать неординарно и с юмором.
— Да, но ты же не на каждом уроке укрощаешь свой гнев.
Андрей задумался:
— Что верно, то верно… Но юмор меня еще никогда не подводил в общении с учителями.
— Слушай! — хлопнул его по плечу Костя. — Так это же гениальный способ борьбы с гневом… Ты вспомни ребят Сэнсэя: Женьку, Стаса и других. У них же рот от хохм не закрывается.
— Точно! — подтвердил Андрей.
— Вот видишь, как все элементарно, выражаясь словами Сэнсэя. А ты всю ночь выдумывал, как со своим гневом бороться. Вот тебе и ответ… Да, придется тебе всю жизнь хохмить со своим разумом.
А потом Костик «успокаивающе» добавил:
— Ну ты не переживай. Мы тебе на «дурочку» вкусные пирожки будем носить …
— Да ну тебя! Вечно ты все перевернешь с ног на голову.
Ребята засмеялись. Мы гурьбой пошли штурмовать переполненный трамвай. И уже когда ехали, Костик сказал Андрею:
— Я, между прочим, эту ночь тоже не зря потратил.
— На кого? — с улыбкой поинтересовался тот.
— Пошляк! Не на кого, а на что, глубже мысли. Я сделал гениальное открытие!
— В области себялюбия?
— Да я серьезно. Вот послушай, какая цепочка получается. Если бы тебя не побили те верзилы пять лет назад, ты бы не начал заниматься каратэ. Если бы ты не начал заниматься боевыми искусствами, ты и меня бы не втянул в это дело. А если бы ты меня не втянул, мы бы не познакомились с Сэнсэем и не узнали того, что мы узнали и чему сейчас учимся. По крайней мере, если об этой информации где-нибудь и прочитали, то точно посчитали бы ее полным бредом. А так убедились, как говорится, воочию. Короче, если бы тогда тебя не побили, мы не нашли бы эту золотоносную духовную жилу! Вот!
— Согласен. Но с чего ты взял, что это из-за тебя мы познакомились с Сэнсэем? Адрес его секции нам же дал совершенно посторонний парень с той, предыдущей секции по ушу. Ни ты, ни я его толком не знали. Просто тогда случайно зашел разговор о людях-феноменах, а потом уже и о Сэнсэе.
— Да. Но именно я же на эту тренировку вас притащил, — защищал свою теорию Костик. — Вы же как сопротивлялись, вспомни, не хотели идти. А парень именно в тот день случайно там оказался. Он своего друга ждал в раздевалке.
— Ждал. Но он бы так и промолчал тогда, если бы не увидел наш журнал, где была статья о феноменах.
— Какой журнал?
— Ну, помнишь, Татьяна нам его в тот день принесла из дома. Мы еще с тобой возмущались, что эту «тяжесть» весь день придется таскать с собой, нет чтобы его вечером отдать.
— А! Точно! — вспомнил Костик.
— Ну, я же его на подоконник положил. А тому парню видно было скучно сидеть, вот он и попросил почитать. А дальше сам знаешь, слово за слово, и вот тебе адрес Сэнсэя.
— Правильно, так оно и было, — и, вздохнув, Костик добавил: — Вот так всегда: такие мелочные факты убивают самые красивые гипотезы… Ну ничего, значит, моя теория будет выглядеть так. Если бы ты не втянул меня в боевые искусства, я бы не привел вас на ту тренировку, а далее в скобочках примечание (и Татьяна не принесла журнал), скобочки закрываем, то тогда бы наша компания не познакомилась с Сэнсэем и так далее.
— И все-таки все началось с журнала, — настаивал на своем Андрей и далее продолжил развивать свою мысль, — из-за статьи. А начали мы интересоваться этими статьями потому что… Почему?
— Ну как почему… Потому что… А! Это же она всю воду замутила, всех нас заразила людьми-феноменами, — сказал Костик, кивнув в мою сторону.
— Точно!
Ребята посмотрели на меня:
— А ты чего ими заинтересовалась?
— Я? — немного растерялась моя особа и тут же выкрутилась: — Я… А меня фильмы вдохновили.
— О! А фильмы создавали…
И дальше ребят понесло на раскручивание целой цепочки воображаемых событий. Татьяна усмехнулась и сказала:
— Э, да вы так грешным делом и до первобытного человека доберетесь, — и смешно их скопировала: — Если бы того человека догнал бы саблезубый тигр, то и вас бы не существовало и, следовательно, с Сэнсэем бы не познакомились.
— А что, это мысль, — улыбнулся Костик.
— Вот мужчины, — посетовала Татьяна, — им бы логикой хоть за соринку, но уцепиться. Познакомились с Сэнсэем и хорошо. Значит так надо, значит — это судьба. И все. Чего тут спорить.
20
Наша компания пришла на поляну, теперь уже безошибочно определив ее местонахождение.
— Слышите, что-то никого нет, — сказал с сомнением Славик. — Может, это не та поляна?
— Да та, та. Я ее в прошлый раз хорошо запомнил, — утвердительно закивал Андрей.
— Еще бы! — усмехнулся Костик.
Мы засмеялись, вспоминая наши прошлые похождения. Минут через пять стали подходить старшие ребята, подключаясь к нашему веселому настроению.
— О, сейчас придет Учитель, — оживился Витя.
— А по чем ты определил? — спросила я, глядя в ту сторону на звезды.
— По Самураю, — ответил, улыбаясь, старший сэмпай.
Я перевела взгляд на земное и только тут заметила, как по глухому забору в свете далекого фонаря важно вышагивал кот, который периодически поддерживал равновесие из-за предательски срывающихся лапок.
— Он приходит точно к медитации, — продолжал парень. — Сидит себе тихонечко в стороночке в полном трансе, а потом, не тратя внимания на наши разговоры и впечатления, сразу уходит.
— А в первый раз, когда мы пришли, он остался до конца. Его Сэнсэй в кустах еще ловил, — заметила я.
— Ну, это, наверное, было маленькое исключение из его правил.
«Надо же, как все сложилось тогда, — подумала я. — Даже кот принял в этом непосредственное участие».
К нашему разговору подключились ребята.
— А почему Сэнсэй завел себе именно черного кота? — спросила Татьяна.
— Да он его специально и не заводил. Просто когда Самурай был еще котенком, его забили камнями поселочные мальчишки. А Сэнсэй подобрал его на улице и вылечил. С тех пор кот и остался у него жить и никуда от него не отходит.
— А кто ж ему так уши сильно потрепал? — с улыбкой поинтересовался Андрей.
— Да, то он с собаками спарринговался.
— С собаками?
— Ну да. Самурай же не только духовным занимается, но и боевым искусством, — сказал Виктор, обратив при этом всеобщее внимание на кота. — Сэнсэй его обучает можно сказать с самого детства стилю «Винь-чунь», который является противоположным стилю «Кошка». Так он теперь и на кошек, и на собак задирается.
