Небо и земля содрогнулись от многоголосого воя. Заостренные, безлистные стебли спицами пронзали грудные клетки, раздирали суставы, сбивали головы с плеч. Тухлое воинство рассыпалось на куски, как карточный домик, и над грудой подергивающихся костей один за другим величаво распускались огромные желтые цветы.
И тут Ромашка решила – хватит с нее ужасов практической магии, заржала, встала на дыбы, сбрасывая меня на землю, и галопом припустила вдогонку Вольту и Сивке.
Упала я неудачно, на бок, но вроде бы ничего не отбила. Быстро перевернувшись на живот и выбросив руку вслед убегающей кобыле, я срывающимся голосом прокричала несколько слов.
Вместо того чтобы застыть на месте, Ромашка метнулась в сторону, прямо в черное окно бочага. Отчаянный, но бесполезный прыжок, взвихрилась белая грива, передние копыта коснулись воды…
Оцепенев от изумления, я смотрела, как испуганная кобыла мчится по воде, словно пророк Овсюга по притопленным мосткам.
Драгоценные секунды были потеряны. Уцелевшие зомби, на ходу перезаряжая арбалеты, выбирались из зарослей подсолнуха. Их было немного, штук десять-двенадцать. У кого-то не хватало одной руки, у кого-то – уха, глаза или всей головы, и как они собирались целиться без нее, непонятно. Наверное, им рассказывали, причем очень подробно. Я махнула рукой, и летящая в лоб стрела вильнула оперением, отклоняясь в сторону. Создавать сплошные щиты против материальных объектов я пока что не умела. Вот против магии – да, огневой пульсар отразить легко, особенно если он вышел из рук неопытного адепта или сгенерирован защитным амулетом.
Тивкнули еще четыре арбалета. Я попятилась, не сводя глаз с летящих стрел. Три прошли над левым плечом, одна над правым.
Отступать спиной вперед под градом стрел оказалось очень неудобно, но стоять не рекомендовалось тем более. Зомби растянулись цепочкой, до первого оставалось локтей пятьдесят. Сообразив, что кучно летящие стрелы отражать куда проще, они перешли на одиночные выстрелы. Теперь стрелы свистели непрерывно. Хуже того – стрелки больше не пытались уложить меня одним выстрелом в грудь или голову, ограничившись рассеянной стрельбой по не столь жизненно важным частям тела. Это создавало дополнительные сложности – вместо прямой блокировки приходилось использовать боковую, более энергоемкую, да и не так-то просто мгновенно перестроиться с верхнего правого блока на левый нижний.
Опытный маг (о, боги, когда же я наконец им стану?!) мог бы нападать и защищаться одновременно, но мне пока это не грозило. Сосредоточившись на одном заклинании, я полностью исчерпала свои возможности.
А зомби – нет. Будь все воины нашей армии такими же смышлеными и расторопными, враг обходил бы границы Белории стороной и на цыпочках. Арбалет в руках первого зомби сменился мечом, прочие стрелки подтянулись к нему, слепо таращась перед собой и беззвучно разевая гнилые рты. Стрельба прекратилась, арбалетчики перезаряжали оружие, выжидая.
Выбор у меня был невелик – меч или стрела. Отразишь меч – получишь стрелу, отразишь стрелу… Одно или другое, да и друг другу не мешают. Мечом меня уже убивали; ветераны утверждают, что нет для воина большей радости и чести, чем принять смерть в рукопашной, но это, видимо, на любителя, мне лично не понравилось. Смерть от стрелы настораживала еще больше – излюбленной казнью лесных татей был расстрел, а эти ребята никогда не отличались милосердием.
Я остановилась, приняла боевую позицию. Что ж, у меня достанет сил на парочку-другую мертвяков. На мечника растрачиваться не буду, подпущу поближе и атакую арбалетчиков, иначе они выстрелят прежде, чем я закончу плести первое заклинание и начну второе.
…быть может, этим славным, но, увы, последним деянием я войду в легенды и это гиблое место будет до скончания веков прозываться Вольхиными Попрыгушками… Тьфу!
Что-то коротко свистнуло из-за моей спины, длинный кинжал по самую рукоять вонзился между пустыми глазницами мечника. Голова сорвалась с плеч, как горшок с плетня, от позвонков потянулись и вдрызг лопнули нитки слизи. Бросок был сделан с такой силой, что нож с оторванной головой пролетел еще локтей сорок и вонзился в ствол осинки. Обезглавленный мертвец пошатнулся, сделал шаг назад и бестолково взмахнул мечом. Воспользовавшись моментом, я всадила ему в грудь положенные 124 УМЕ. Сплошной столб пламени взвился к небесам и опал, рассыпавшись по ветру хлопьями праха.
Из леса черным вихрем вырвался жеребец Лёна.
Навстречу ему полетели стрелы. Одна вонзилась в круп Вольту, но злобно взвизгнувший жеребец даже не сбился с шага. Пролетев сквозь град стрел подобно бесплотному духу, беловолосый всадник сокрушительным ураганом ворвался в толпу мертвяков. Вольт завертелся волчком, блеснуло и сразу потускнело длинное лезвие меча, полетели в сторону ошметки одежды и гнилой плоти.
Это нельзя было назвать битвой. Лён косил мертвецов подряд, как луговую траву. Земля покрылась месивом из копошащихся конечностей; они сгибались, судорожно подпрыгивали и расползались по сторонам, цепляясь за кустики осоки.
Конь развернулся и поскакал обратно. Пролетая мимо, Лён наклонился и подхватил меня свободной рукой, перебросил на седло к себе за спину. Непосредственная угроза миновала, но задерживаться на этом, в буквальном смысле слова проклятом болоте определенно не стоило. Мало ли какая еще пакость всплывет из трясины.
От знаменательного побоища до болотной опушки оказалось не так уж далеко – Вольт пролетел разделяющее их расстояние за каких-то пять минут. Проскакав еще с четверть мили, вампир резко свернул вправо, на лесную прогалину, где, удерживая под уздцы Сивку, переминался с ноги на ногу заметно встревоженный тролль.
– Ну наконец-то! – вырвалось у него. – Обошлось?
– Да! – Я соскочила на землю, одернула куртку.
– Ты уверена? – скептически переспросил Вал.
Лён покачнулся в седле и мешком повалился на землю.
Мои руки были в крови по локоть.
Лекция 14
Регенерология
Обе стрелы застряли в правом легком. Та, что пониже, прошила тело вампира насквозь, и окровавленный наконечник выглядывал между пятым и шестым ребром. Еще одна стрела вонзилась под правым крылом и торчала из спины наискось, по-видимому, уткнувшись в грудину изнутри.
Вал присвистнул, сноровисто взрезая ножом окровавленную куртку:
– Эк тебя припечатало!
– Вытаскивай давай! – прохрипел Лён, сплевывая кровью. – Чтоб вас всех… вторая куртка за неделю… где я их наберусь?
Сидя рядом с Лёном, я поддерживала его за плечи. Слышно было, как в груди у вампира клокочет кровь.
– Ну, держись, – тролль осторожно прощупал спину вокруг стрел, легонько подергал за древки. – С чего начнем? Какая больше мешает?
– Иди ты… – из последних сил выругался Лён.
Трясина изрядно разъела осиновые стержни. Вал легко сломал нижнюю стрелу у самого оперения и выдернул ее со стороны груди.
Лён закашлялся, кровь хлынула у него изо рта и из носа.
– Дай воды… – сдавленно попросил он.
– А хуже не будет?
– Куда уж хуже…
В это момент Вал потянул вторую стрелу на себя, а затем с силой вогнал ее в спину раненого под другим углом. Прорвав плоть, наконечник выскочил на два пальца левее грудины. По животу зазмеилась узкая струйка темной крови.
Лён не закричал, только до боли стиснул мое запястье, заскрипев зубами.
– Ну вот и все, – Вал вытащил вторую стрелу. – Не переживай, цыпа, чтобы убить этого поганца, нужно приложить куда больше усилий.
Не переживать? Да меня колотило от страха! Раны почти не кровили, но Лён кашлял, не переставая. Все было заляпано кровью, алой и темно-коричневой. Чем дальше, тем труднее ему было дышать. Спекшаяся кровь забивала легкие и отхаркивалась в виде черных тягучих сгустков. Лён все тяжелее наваливался на меня, судорожно вздрагивая всем телом. Я начала было плести заклинание, но вампир отрицательно мотнул головой.
– Не трать силы, – прошептал он. – Я сам. Не бойся, я справлюсь.
