И вот, когда владелец компании примется компанию свою модернизировать или расширять, надо всячески мешать ему. Если, например, владелец созывает собрание акционеров и предлагает не выплачивать в следующем году дивиденды, а пустить заработанные деньги на развитие компании, то надо голосовать против, и других миноритарных акционеров убеждать, что развитие компании есть бессмысленная блажь, и обращаться в суд, дескать, посмотрите, крупнейший акционер грабит мелких акционеров. А суд потянется долго, и это остановит задуманную владельцем модернизацию, и если модернизация уже начата, и вложены уже в модернизацию деньги, то владелец компании будет деньги терять, поскольку они лежат мертвым грузом.
Так еще надо и самому созывать собрания акционеров, и опять тянуть время и снова, и снова ставить на повестку дня вопрос о ненужности модернизации.
Или можно ставить на повестку дня совсем не имеющие отношения к модернизации вопросы, и опять тянуть время, и парализовать работу. И все это затем, чтобы прийти в один прекрасный день к владельцу и сказать: «Я перестану вставлять тебе палки в колеса, если ты купишь у меня мои 10 % акций по цене втрое выше рыночной». А владелец, напомним, вложил уже в модернизацию миллионы и надеется заработать миллиарды, обыграв в результате модернизации конкурентов. Но модернизация, напомним, остановлена, идут, напомним, суды, и владелец теряет время и деньги, и от конкурентов отстает, и выгоднее ему, честное слово, купить уже эти несчастные 10 % акций, пусть даже и втрое дороже их настоящей цены.
Американские законодатели, когда гринмэйл расцвел в Соединенных Штатах, обложили доходы от гринмэйла 90-процентным налогом, но не запретили.
Конгрессмены рассудили так, что шантажисты подобны волкам — они санитары леса. Владелец атакуемой компании заплатит шантажисту отступные, только если задуманная им модернизация действительно, по мнению владельца, приведет к росту компании и увеличению прибыли. А если модернизация — блажь или глупый эксперимент, или повод не платить акционерам дивиденды, то, столкнувшись с шантажистом, владелец лучше модернизацию отменит, и вкладывать в ненужное развитие ничего не будет, и тихие акционеры получат свою долю доходов. Если же модернизация действительно принесет компании прибыль, и владелец эту прибыль рассчитал, и она так велика, что имеет смысл ради нее даже платить шантажисту, то, значит, акционеры получат свою прибыль сторицей через несколько лет, шантажист получит барыш, а государство с этого барыша получит 90 %.
Когда был принят этот мудрый закон, Кеннет Дарт отказался от американского гражданства. Поначалу купил себе посреди океана остров и решил устроить себе на этом острове страну Дартландию. Но потом идею страны забросил и живет теперь на бронированной яхте, плавающей по мировому океану, как настоящая акула капитализма. Интересно, есть ли там у него на яхте рояль?
В начале девяностых годов, когда все на свете думали, что страна Бразилия никак в обозримом будущем не сможет погасить своего внешнего долга, Кеннет Дарт стал скупать долги Бразилии. Он купил 6 %. За 375 миллионов долларов он купил бразильских долгов на сумму 1,4 миллиарда, поскольку бразильские долги тогда продавались за бесценок. В скором времени кредиторы Бразилии, под давлением ли антиглобалистов, с политическими ли целями или просто по доброте душевной, решили бразильский долг реструктурировать, то есть простить Бразилии большую часть ее внешнего долга.
Однако же за реструктуризацию по закону должны были проголосовать все кредиторы Бразилии. Но кредитор Кеннет Дарт, держатель 6 % бразильских векселей прощать долги Бразилии отказался. Бедная Бразилия! У нее по внешним долгам процентов каждый год набегало чуть ли не больше, чем должна она была Кеннету Дарту. Начались суды и переговоры, и хитрости всякие, и очернительные статьи в прессе.
Говорят, в Бразилии даже взрывали офис Дарта.
Но пришлось Бразилии Дарту заплатить, чтоб все остальные ее кредиторы могли простить бразильские долги. С Дартом, конечно, поторговались. Вместо 1,4 миллиарда он получил 980 миллионов. Прибыль его составила 605 миллионов — почти вдвое против той суммы, которую он потратил на приобретение бразильских долгов.
Если посмотреть газеты, то найдешь, что в 1991 году Дарт купил акций Federal Home Loan Mortage на 300 миллионов долларов, и прибыли получил 333 %. А в 1995 году Дарт вложил 269 миллионов долларов в Salomon Inc. и получил 186 % прибыли.
Еще в 1995 году Кеннет Дарт стал скупать небольшие пакеты акций российских нефтяных компаний. «Ноябрьскнефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть» — всякий раз компания Dart Management через дочерние свои фирмы вроде компании Acirota покупала чуть больше десяти процентов акций, чтобы иметь по российским законам право созывать собрания акционеров.
Десять лет спустя, отнимая у Ходорковского ЮКОС, государство будет действовать не так, как действовал Дарт против Ходорковского, а, скорее, как Ходорковский против Дарта, но вдобавок еще и грубо, на каждом шагу применяя тупую, но необоримую свою силу, разоряя походя акционеров компании и просто страну.
А Дарт в 1999 году играл. Надо признать, играл против Ходорковского изобретательно и даже красиво. Играл, вероятнее всего, исключительно ради прибыли для одного себя, но не без пользы для акционеров ЮКОСа и для страны. И даже не без пользы для самого Ходорковского.
Два года Дарт ничего не предпринимал. Но в 1997-м, когда российский фондовый рынок стал расти и Михаил Ходорковский стал отстраивать ЮКОС, заставляя своих акционеров обменивать акции входивших в ЮКОС компаний на единую акцию ЮКОСа, Дарт через своего московского представителя впервые обратился к Ходорковскому с предложением выкупить у него, у Дарта, акции «Томскнефти». Рассказывают, будто Ходорковский предлагал тогда Дарту продать акции «Томскнефти» на 500 % дороже их рыночной цены, но Дарт отказался, полагая, что можно получить с Ходорковского больше.
Одним словом, в цене они не сошлись. Началась кампания в прессе. Ходорковского обвиняли, что он, дескать, консолидирует ЮКОС железной рукой и не щадит миноритарных акционеров, которые разоряются от того, что Ходорковский заставляет их обменивать акции своих предприятий на единую акцию ЮКОСа по курсу, который диктует Ходорковский. Еще Ходорковского обвиняли в том, например, что в феврале 1998 года руководство ЮКОСа на заочном собрании акционеров (то есть созвонились друг с другом по телефону)приняло решение взять большой кредит, и тем на несколько лет вперед лишило миноритарных акционеров прибылей, не спросив, хотят ли миноритарные акционеры лишиться прибылей сейчас ради будущих гипотетических доходов.
Ходорковский поначалу явно проигрывал пиаровскую войну Дарту. Дарту сочувствовали все включая либералов и реформаторов из правительства. Возможно, Ходорковский проигрывал потому, что пиар-служба ЮКОСа досталась Ходорковскому от прежнего руководства, и сама была недовольна нововведениями в компании. До увольнения пиар-службы руки у Ходорковского дошли только в 1998 году. А сейчас, в 2005 году, бывшие пиарщики Ходорковского, уволенные за то, что проиграли газетную войну Дарту, свидетельствуют против Ходорковского в телевизионных эфирах и тем мстят, как мстит раненному льву обиженная когда-то собачонка.
С другой стороны, многих миноритарных акционеров ЮКОСа в 2005 году я прошу поговорить со мной и рассказать, как Ходорковский, отстраивая компанию, обижал их, но они все отказываются. Не успеваю я обрадоваться, что вот ведь есть же люди, отказывающиеся свидетельствовать против поверженного врага, как тут же бывшие миноритарные акционеры мотивируют отказ тем, что не видят смысла, не понимают, зачем бы это им сейчас рассказывать правду. С середины девяностых они привыкли использовать журналистов только чтоб бороться за прибыли при помощи создания общественного мнения. И я не могу убедить их, что правду надо рассказывать, чтоб жить в нормальной стране.
В августе 1998-го грянул кризис. Надо полагать, что сразу после кризиса Дарту легко было бы захватить компанию ЮКОС. Но Дарт несколько месяцев ничего не предпринимал. То ли цены на нефть были слишком низкие, и игра не стоила свеч. То ли не успел просто Дарт так быстро на кризис отреагировать. То ли не верил, что Россия из кризиса выберется, а Ходорковский вытащит из кризиса компанию. А может быть, есть у Дарта свои какие-то представления о благородстве, запрещающие атаковать компанию, когда генеральный директор ее днюет и ночует в офисе, разруливая проблемы вроде, где достать трос для затерянной в болотах под Нефтеюганском буровой. Может быть, Кеннет Дарт не бьет лежачих, тогда учитесь у него, все те деятели науки и культуры, которые подписали против Ходорковского открытое письмо, когда Ходорковский был уже осужден на девять лет тюрьмы. Акула капитализма, казалось бы, а про благородство понимает больше некоторых деятелей науки и культуры.
