М.: О-хо-хо, этот запах... Да, действительно, природа говорила нам — что-то не так. Вот только о чем мы думали? О чем пели?
А.: Что?
М.: Не обращай внимания, это я так.
А.: Ведь вы же сами отравляли себя. И у вас не было станций для дыхания, какие есть у нас сейчас. Что же вы делали?
М.: Людям приходилось всасывать в легкие грязный воздух и дышать им. Миллионы от этого заболевали и умирали. Никто не хотел признаваться в том, что дышать становится трудно из-за загрязнения атмосферы продуктами сжигания ископаемого топлива. Врачи уверяли, что у нас астма или аллергия. Сейчас для тебя автомобиль — это какая-то музейная древность. А тогда большинству людей приходилось «накручивать» по двадцать, тридцать и даже сорок миль, чтобы доехать от дома до работы, и они ненавидели время, которое им приходилось проводить запертыми в своих машинах. Как это всем портило настроение!
А.: Значит, вы жгли драгоценную нефть и при этом ненавидели себя. Странно.
М.: Эй, я не говорил, будто мы ненавидели себя. Мы ненавидели дорогу, но многие люди полагали, что дело того стоит. Они просто не хотели жить в городах, где жило так много народу.
А.: И все-таки я никак не могу понять: какая радость в том, чтобы ездить в автомобилях и жечь драгоценную нефть? Разве нельзя было заранее перейти на какой-нибудь другой вид топлива, чтобы продолжать и дальше радоваться жизни?
М.: Американцы упрямо стремились делать так, как они привыкли, и не хотели ничего менять.
А.: А кто такие американцы?
М.: Давай не будем вдаваться в это.
А.: В шестом классе учитель рассказывал нам, что один из ваших лидеров верил в то, что когда-нибудь «водородное топливо» придет на смену машинам, сжигающим бензин, однако этого так и не произошло. Это же безумие! Сегодня каждому ребенку известно, как трудно достать водород. Конечно, он есть в воде, но для того, чтобы ее расщепить, требуется израсходовать много энергии — а энергии как раз вам не хватало. Ха!
М.: Ты права, Анни, мы настолько привыкли к таблеткам прозака[130] и кабельному телевидению, что верили всему, о чем говорили наши вожди. Мы поверили им даже тогда, когда они заявили о «Втором пришествии водорода» — безграничных запасах энергии, не загрязняющей окружающую среду, которая должна скоро прийти на смену нефти. Мы тратили так много денег на наших военных, обеспечивающих нам доступ к нефти, что наше образование рассыпалось, выпускники школ становились все глупее и глупее — и поэтому никто даже не заметил, что водород вовсе не является топливом] Все стало настолько плохо, что большинство выпускников колледжей даже не знали, что скрывается за обозначением Н20.
Начались настоящие проблемы. Запасы нефти подходили к концу, водород, на котором ездили бы наши машины, так и не появлялся, и стало не до смеха. Однако было уже слишком поздно. Началось вымирание.
А.: Знаю, стало не хватать еды.
М.: В то время кому-то пришла в голову мысль использовать нефть для выращивания еды. Сейчас кажется очень странным, что тогда никто не предполагал, что массовое производство продуктов питания, необходимое для поддержания жизни такого большого населения, не сможет продолжаться долго. Вероятно, это была наша самая страшная ошибка. Искусственные удобрения, пестициды и гербициды, не говоря уже про трактора и другую сельскохозяйственную технику, жизненно зависели от ископаемого сырья. После того как производство нефти достигло пика, цены на продукты питания стали расти, следуя в неразрывной связке за стоимостью ископаемого сырья. Первыми начали вымирать от голода беднейшие страны мира. Однако вскоре, когда прояснились истинные причины происходившего, люди стали грабить магазины и склады, и даже большое состояние перестало гарантировать, что на него можно купить достаточно продуктов.
И что еще хуже, когда началось вымирание, люди не смогли ходить на работу, обогревать свои дома, платить за электроэнергию. Некоторые эксперты предсказывали, что добыча нефти достигнет своего пика приблизительно в 2015 году. Над ними смеялись — однако они оказались правы. Цены на топливо стали расти еще более стремительно — но было уже слишком поздно для того, чтобы начать планирование плавного перехода на альтернативные способы добычи энергии. На человечество обрушилась катастрофа.
А.: Прапрадедушка, зачем ты катаешь игрока в гольф в тележке для покупок?
М.: О, извини. Это из моего другого сна. Фред, убирайся ко всем... отсюда!
А.: У меня есть теория по поводу случившегося. Я слышала, что ваше поколение любило солнце и все время лежало под солнечными лучами, просто спало. По-моему, вот почему вы израсходовали дешевую нефть: чтобы можно было нагреть Землю, избавиться от зимы, и тогда все могли бы получить отличный загар и выглядеть классно.
М.: Нет, на самом деле мы до смерти боялись солнца. Большинство людей работали в зданиях с наглухо закупоренными окнами, а воздух и воду фильтровали и очищали специальные машины. Во время редких вылазок на улицу мы намазывались жирным слоем солнцезащитных кремов и надевали темные очки и шляпы, закрывающие головы. Впрочем, хотя солнце мы очень ненавидели, холод мы ненавидели еще больше. Все старались перебраться в жаркие штаты, где почти никогда не бывает снега, и проводили там время в оборудованных кондиционерами домах, офисах и машинах. Разумеется, это требовало еще больше бензина, а на Земле становилось все жарче, поэтому людям приходилось включать кондиционеры все чаще.
А.: Зачем изобрели ядерные бомбы, предназначенные для того, чтобы убить всех и сразу, если уже были бомбы, созданные на основе нефти? И когда стали переоборудовать ядерные бомбы в ядерные электростанции? Разве никто не подумал о том, что они могут взорваться и сжечь всех вокруг?
М.: Сто лет назад нам заявили, будто реакция ядерного деления позволит получать настолько дешевое электричество, что «его стоимость даже нельзя будет измерить». Этого так и не произошло. Второй президент Буш... или это был третий президент Буш... ну, определенно не четвертый президент Буш... в общем, один из этих проклятых Бушей стал ускоренно развивать ядерную энергетику. Но после того как недовольный работник атомной электростанции набил свой грузовичок удобрениями и моющими средствами[131] и врезался в здание, в котором работал, уничтожив при этом расположенный неподалеку городок, программа была быстро свернута.
А.: Папа говорит, в ваши дни на Земле жило больше шести миллиардов человек. Иногда мне становится страшно, однако я пытаюсь не думать о том времени, когда так много людей по всему миру умирало от голода и болезней. В школе нам говорили, что сейчас на Земле живет около полумиллиарда человек. Мне кажется, и это очень много. И меня немного тревожит, что вымирание еще может где-то продолжаться. Что ты думаешь?
М.: Не беспокойся. Вымирание завершилось. Теперь вам больше ничего не угрожает. Просто продолжайте откапывать старый пластик, и все будет в порядке.
А.: Прапрадедушка, а как тебе удалось остаться в живых?
М.: Когда началось великое вымирание, мы с твоей прапрабабушкой путешествовали за границей. Нам удалось выжить, потому что в Большом нефтяном районе мы случайно нашли пещеру с запасами еды, сотовыми телефонами и почтовым ящиком. Я бы ни за что не поверил, что можно прожить в пещере так долго и не быть обнаруженным. Но мы смогли — как и тот, кто использовал пещеру до нас. Мы, правда, очень удивились, найдя там аппарат для диализа почек. Я все ломал себе голову, неужели это...
А.: Папа сказал, они с мамой хотят, чтобы вы с прапрабабушкой перебрались к нам, и тогда нам всем станет теплее. Хотя я очень зла на вас за то, что вы израсходовали всю нефть, не оставив нам ни одного галлона, наверное, действительно будет лучше, если вся семья соберется здесь. Тогда мы сможем забраться под одно семейное одеяло, когда температура опустится ниже нуля и соседи уже не будут приходить к нам. Однажды ударили такие морозы, что нам пришлось на ночь взять к себе под одеяло пару домашних животных. Конечно, стало чуточку теплее, но вонь стояла такая страшная, что я не смогла заснуть. А мама рассказывала, будто вы согревали воздух на улице, чтобы можно было стоять на балконе без пиджака, потягивая коктейль. Вы с прапрабабушкой сможете остаться у нас?
