Стажер

  - Твоя задача в этот раз предельно проста - доставить груз. Получатель - лично руководитель исследовательской базы Кротов. Проверка на идентификаторе обязательна. - Петр нежно погладил матовые амортизаторы "Валькирии". Зачем-то слегка похлопав ладонью по шероховатому корпусу, длинно вздохнул и закончил : - И вернуться обратно целым и невредимым.

  Нику сразу стало понятно, кого именно он сейчас имел в виду.

  - Задача ясна?

  - Так точно! Доставить груз. Получатель Кротов. Обязательная проверка на идентификаторе.

  - Вот и хорошо, теперь давай-ка сюда свои пальчики, - Овсянников уже доставал из нагрудного кармана портативный идентификатор.

  Ник послушно протянул правую руку и положил ладонь в пятипалое углубление. Прибор чуть слышно загудел, и через секунду зажглась зеленая лампочка. Овсянников внимательно вгляделся в показатели, потом еще раз с каким-то сомнением посмотрел на Ника и только потом обронил: "Все в порядке" - в его голосе явственно просквозило разочарование.

  - А что вы там, позвольте полюбопытствовать, ожидали увидеть? - не смог удержаться от вопроса Ник.

  Петр пропустил его реплику мимо ушей и продолжил как ни в чем не бывало:

  - Координаты точек выхода уже загружены в центральный компьютер борта 103. Тебе, по сути, ничего не надо будет делать, единственно - идентифицировать получателя, передать груз и вернуться на базу.

  Затем Овсянников, по своему обыкновению, сделал паузу, понизил голос и добавил:

  - И никакой самодеятельности, - после этого, естественно, последовал фирменный овсянниковский тяжелый вздох, но на этот раз Ник испытал одно лишь раздражение.

  "Точно все с ума тут посходили с этой секретностью". Около двух месяцев назад на базе появились идентификаторы - приборы, как предполагал Ник, определяющие личность того или иного человека, а может, и еще что-нибудь, и теперь каждый по два-три раза в день подвергался такой вот проверке. И главное, никто из руководства толком ничего не объяснил, ссылаясь на инструкцию Центра. Кто-то возмущался по этому поводу, кто-то иронизировал, кто-то принял это как должное: надо значит надо - Центру виднее...

  Ник привычно отсалютовал и встал на подъемник.

  - Черт с ними со всеми и их секретностью! Через пару недель буду уже на Земле, в нормальном мире среди нормальных людей, без параноидальной шпионской мании.

  Оказавшись в рубке управления, он совсем уже успокоился. Когда "Валькирия" плавно вышла из шлюзовой шахты в открытый космос и медленно начала удаляться от базы, и вовсе выбросил этот разговор из головы.

  Каждый раз во время от стыковки его охватывал внутренний трепет, вперемежку с необъяснимым детским страхом. Вот и сейчас он специально включил боковой обзор и, откинувшись в кресле пилота, наблюдал, как "Валькирия" бесшумно отшвартовывается от материнской базы. Сначала она была везде, заполняя все экраны, как бы нависая над ним всей громадой, а потом по мере удаления принимала свое гантелевидное очертание, вокруг которого, словно рой пчел, сновали туда-сюда огоньки кораблей - одни побольше, другие поменьше, создавая ложное впечатление некоего хаотичного движения.

   "Валькирия" четко следовала по направляющему ее с базы лучу с заданным ускорением. У Ника было примерно около трех часов свободного времени, пока челнок не удалится на заданное расстояние, когда ему придется взять управление на себя. Хотя это, наверно, громко сказано, "взять управление на себя". По сути, программа не давала свободного выбора.

  "То ли дело раньше, - подумалось сейчас Нику, - когда существовала ГСП[4]. Прошел трехмесячные курсы летной и навигационной подготовки, бери корабль класса "Д" и лети куда глаза глядят. На свой страх и риск, разумеется. Вот раньше были времена! Но почему-то программа была закрыта с формулировками "нецелесообразность, большие ресурсозатраты и неоправданные человеческие смерти".

   Гибло, конечно, много народу, но открытия стоили того - за пятьдесят лет границы Глубокого Космоса были отодвинуты на тысячи парсек. До сих пор специалисты продолжают изучать сделанные тогда находки и открытия. А я сейчас сижу турист туристом в рубке ультрасовременного корабля, последнего достижения человеческой мысли, и в видеоэкраны глазею как дурак. И ничегошеньки от меня не зависит - координаты заданы, бортовой автопилот ведет корабль по заложенной айтишниками программе. Да, кстати, проверить-то курс не помешало бы, это-то я по инструкции сделать обязан".

  - Штурман, выведи-ка мне на центральный экран наш расчетный курс, - распорядился он компьютеру корабля.

  На экране тут же побежали столбцы малопонятных символов, Ник поправился:

  - Графически. Окей, спасибо, так-то лучше... А это что такое? Что же это такое? Черт тебя возьми!

  На экране высветился маршрут, схематически изображенный изломанной линией, соединенной между собой четырьмя желтыми пульсирующими точками. От последней шла, забираясь значительно левее и вверх, прямая, раза в два превышающая расстояние между первой и четвертой точками. Она заканчивалась зеленым крестиком, обозначавшим конечный пункт назначения. Но не причудливая схема вызвала недоумение Ника, а то, что прямая линия начиналась у самой границы серой области, а заканчивалась где-то далеко в ее глубине.

  - Вот это да! Ай да Петр, ай да сукин сын! Да и Шеф хорош, хотя как он сказал? "Подробные инструкции и координаты получишь у Петра. Вопросы есть?"

   В такой Глубокий Космос Нику прыгать не приходилось. Да что там не приходилось, только один раз они с Колькой Сафроновым доставили груз в дальний сектор созвездия Персея, который, честно говоря, с большой натяжкой можно было отнести к пограничным секторам. Там больше десяти лет назад уже были налажены регулярные сообщения по нуль-тоннелям.

  В его представлении для изучения Глубокого Космоса были предназначены хорошо подготовленные исследовательские звездолеты с обученными специалистами на борту. Ну, или сорвиголовы из ГСП.

  - А чего это ты так разволновался? - спросил он у себя. - Пять минут назад восторгался ребятами, прошедшими ГСП, и клеймил бюрократов из Мирового Совета, запретивших практику таких полетов, а теперь испугался, что ли, прыгнуть на 500 парсек в глубину? Тем более что там уже висит исследовательская база. Специалисты с Земли что-то там нашли и исследуют. Это же, в конце концов, не прыжок в никуда, где случись чего, всю жизнь спасателей прождать можно. А точнее, пока система жизнедеятельности корабля свой ресурс не выработает.

  Ответ он знал, но не хотел его для себя формулировать.

  - Штурман, сколько понадобится времени на осуществление заданного полета и возвращение на Базу?

  - От 30 до 45 дней, в зависимости от уровня флуктуации в точках выхода, - доложил механический голос, разрушив надежду, еще теплившуюся в глубине души Ника.

  - Дай мне расстояние до расчетной точки в парсеках до третьего знака, пожалуйста.

  - 1 067, 343 парсек.

  - Это же максимум три нуль-перехода для этого типа кораблей, насколько мне известно?

  - Координаты прыжков рассчитаны так, чтобы обеспечить наименьшие энергозатраты и безопасность переходов, - невозмутимо доложил механический голос.

  - Пересчитай возможные переходы в два конца, чтобы успеть вернуться максимум через 10 дней по локальному времени.

  По экрану прошла рябь, и появилась немного более прямая траектория - две желтые точки вместо четырех и далее такая же пунктирная линия, завершаемая зеленым крестиком.

  - Это расчет с 95, 555% вероятности возвращения до заданного вами времени, - доложил робот.

  - Вот и чудненько, - не скрывая своего облегчения, Ник откинулся в кресло, - давай перепрограммируй и вперед. До старта меньше часа осталось.