Побродив по парку Есенина, а потом по тротуарам ндоль Первомайского проспекта, они вернулись к машине Котова, терпеливо дожидавшейся хозяина возле Медкомбанка, и к дому Ульяны подъехали в одиннадцать часов с минутами.
Василий боялся, что тетка Ули спросит: а где же первый кавалер? Но этого не произошло; Анна Павловна тонко чувствовала душевное состояние молодых людей, увлеченных беседой, и обладала врожденным чувством такта. На слова Ульяны, что гость останется у них ночевать, только с готовностью закивала, озаряясь улыбкой, доброй и понимающе-озорной.
Пока Василий принимал ванну, женщины приготовили легкий ужин: салаты, рисовый пудинг, клюквенный морс, варенье, чай. Молодые люди устроились в большой комнате со старинным сервантом, низкими креслами в стиле русский ампир, с вышитыми рушниками по стенам и коллекцией фарфора в стенке и принялись чаевничать.
– У меня на языке давно вертится вопрос, – признался Вася, стараясь реже смотреть на грудь Ульяны, туго обтянутую майкой, и стройные голые ноги девушки: она надела шорты и забралась в кресло с ногами. – Зачем тебе мединститут? Ты же Посвященная Внутреннего Круга.
– Посвященная – это не профессия, – ответила Ульяна, держа чашку с чаем в обеих руках. – Я хочу стать целителем, а для этого необходимо знать и тело человека, и его болезни, и традиционные методы лечения. В последнее время появляется все больше геопатогенных зон, усиливающих отрицательное влияние на людей. Я их вижу, обычные доктора – нет.
– А как они проявляются – патогенные зоны?
– Начинают вдруг умирать дети в роддоме, молодые матери… или старики в коммунальных квартирах. Заболевают нервными расстройствами вполне благополучные и здоровые люди, целые семьи. Кто их будет лечить? Кто научит бороться со злом?
– Почему ты?
– Потому что не могу сидеть и спокойно смотреть на страдающих людей. В конце концов, я мастер Дао света.
Василий вспомнил о Наталье, которая тоже была целителем – мастером рэйки, и поспешил перевести разговор в другое русло.
– Знаешь, недели две назад я думал о тебе и… мне показалось, что ты меня позвала… Голос прозвучал так реально, что я оглянулся! Что это было?
– Трансовая связь, – улыбнулась Ульяна. – В тот момент я подумала о тебе, и наши мыслесферы соединились. Это говорит о твоем потенциале.
– Правда? – обрадовался Василий. – А я уж начал подумывать, не крыша ли поехала от чтения мистической литературы? А по Мещере на лодках поплавать ты предлагала всерьез или чтобы проверить реакцию?
– Вполне серьезно. Этот вид отдыха не заменить никаким другим: река, лес, грибы-ягоды, тишина, запахи… Господи, я уже целых три года не плавала по Пре на лодке, так хочется!
– Тогда попутешествуем непременно. Вот съезжу в столицу, выясню, что от меня хотят, и через пару недель приеду. Самандара брать с собой обязательно?
Ульяна слегка нахмурилась.
– Он мой давний друг и… я бы не хотела его разочаровывать окончательно.
– Что ж, пусть плывет тоже, – великодушно согласился Вася. – Третий не всегда лишний.
Ульяна откинула голову и засмеялась.
– Вряд ли Вахид считает себя третьим лишним.
– А может, пригласим тогда уж и Матвея? С семьей? – Василий тут же пожалел, что задал этот вопрос, потому что в глазах Ульяны всплыли тоска и боль. И хотя девушка сразу же заблокировала свои чувства от собеседника, улыбаться она стала реже.
– Матвей… не поедет с нами, – проговорила она с запинкой. – Он стал другим…
– Я это заметил.
– У него свой путь, длиннее и тяжелее нашего. И дело даже не в этом… Не то чтобы я боюсь с ним встречаться, но… не хочу. – Ульяна посмотрела прямо в глаза Котова. – Знаешь, если бы я захотела, он бы бросил все и пришел!
– Верю, – хрипло бросил Вася, съеживаясь до размера крольчонка. – Но Кристя…
– Да, он любит ее… – Ульяна отвернулась, успокаиваясь. – Поэтому я не спешу замуж, хотя Вахид давно предлагает мне выйти за него.
– И что же? – Василий продолжал уменьшаться, как проколотый воздушный шарик, в ушах шумело – это выходил из шарика воздух. Ульяна искоса глянула на него, веселые огоньки зажглись в ее потемневших глазах.
– Как говаривал один сатирик: брак – это всегда борьба: сначала за объединение, потом за равноправие, потом за независимость. Я начинаю борьбу с последнего момента.
Василий с облегчением засмеялся, чувствуя, как с плеч падает гора переживаний.
– В случае чего будем бороться вместе. Я всегда придерживался тезиса: любовь – дама своенравная, ее не надо ни искать, ни завоевывать. И вообще я очень медленно взрослею – все кажется, что мое детство бродит где-то рядом, за углом.
Девушка окинула Василия задумчивым взглядом, допила чай.
– Убираем, или хочешь еще?
– Все, сыт и пьян.
Она унесла на кухню поднос, зашумела вода.
Василий огляделся, только теперь замечая в углу за сервантом телевизор. Это была проекционная система «Home sinema» модели «Thomson» с экраном в сто шестнадцать сантиметров по диагонали. Благодаря короткофокусной оптике телевизор при внушительных размерах экрана казался даже тоньше, чем обычные. И хотя «Thomson» стоил меньше, чем «Philips» или «Panasonic», все же вряд ли тетка Ули на свою пенсию могла купить такой аппарат. Скорее всего телевизор купила сама Ульяна… или его подарил ей Самандар, меланхолически подумал Василий.
Ульяна вернулась в гостиную уже в халате, от нее тонко пахло духами «Ма гриф» французской фирмы «Карвен», очень дорогами, насколько знал Вася, и снова в его душе шевельнулась ревность. Он пожалел, что не догадался где-нибудь, по пути хотя бы, купить Ульяне цветы.
– Что принюхиваешься? – Девушка сделала вид, что не замечает взглядов гостя и его волнения. – Духи не нравятся?
– Я думал о том, кто их тебе подарил, – честно признался Василий. – Но теперь буду знать, какие предпочитаешь ты. Аромат совершенно сногсшибательный! Интересно, женщины-иерархи пользуются духами в своих абсолютных реальностях или нет?
– Не знаю. – Ульяна чинно села напротив, как школьница, положив руки на колени.
– Ты же была авешей Светлены.
– Светлену занимали совсем другие проблемы, нежели проблема выбора духов.
– Кстати, а зачем им всем – иерархам и Аморфам – наша запрещенная реальность? Что за кайф они здесь ловят?
– «Кайф» прост: именно в нашей Вселенной, на Земле в том числе, созданы и создаются шедевры искусства и культуры, равных которым нет ни в одном из подуровней «розы реальностей». Я не знаю, в чем тут дело, почему сами иерархи не могут создавать гениальные творения. Может, дело в том, что в высших сферах слишком жестко соблюдается Закон интеллектуальной чистоты, в то время как созидание и созерцание шедевра требует высоких эмоций и духовной полноты.
– Ты хочешь сказать, что там принципы духовности не соблюдаются? – удивился Василий.
– Когда-то соблюдались, теперь нарушены. Все в конце концов проходит, изменяется в ту или иную сторону. Вероятно, пришло время недобрых перемен, время тихой жизни кончилось.
– Ничего себе – тихой жизни! – фыркнул Василий. – Ты считаешь нашу нынешнюю жизнь в полностью криминализированном государстве, воюющем с народами, тихой?
С грустной усмешкой Ульяна покачала головой, и Котов вдруг понял, что девушка на самом деле гораздо старше, чем выглядит. Может быть, даже старше его и знает гораздо больше.
– Мир еще не дошел до точки закипания, друг мой, но, если в наши дела на Земле снова вмешаются иерархи, быть беде! Разборок третьего уровня наша реальность не выдержит.
– Каких-каких разборок?
– Хорошо, что ты едешь в Москву. Столица сейчас является средоточием темных сил, всякого рода силовых группировок, готовых сразиться за передел власти, а в скором времени станет ареной крутых схваток, способных изменить статус реальности. Вахид Тожиевич как раз приезжал предупредить об этом.
– Можно подумать, что сам он ангел небесный… Но ты не объяснила, что такое третий уровень.
– Терпение, идущий. Первый уровень – выяснения отношений – ликвидация бандами друг друга, террористические акты, операции сил МВД, ОМОНа по установлению порядка. Второй уровень – устранение соперника в высших эшелонах власти путем передвижения финансовых и политических фигур, шантажа, подкупа, угроз на базе реальной физической силы. И третий – разборка с участием трансцендентных сил, с помощью слабых законов магической физики. Это уровень Внутреннего Круга.
