— Я говорил с одним из вождей племени Итко… — протянул Владимир.
— А ведь контакты с туземцами строго запрещены, — не удержался я.
Он метнул на меня свирепый взгляд.
— Так вот, информация у тебя верная, но неполная. Рэдвольф не только и не столько бог леса, сколько бог природы в широком смысле. Кроме этого он еще и владыка загробного мира. Аборигены называют его Айтумайран.
— Туземцы верят в вечную жизнь?
— В отличие от тебя, атеист несчастный… По их верованиям Айтумайран жестокий, но справедливый бог — всемогущий, вездесущий, а на тот случай, если он несмотря на эти замечательные качества куда-то не успеет, у него под командованием есть целая бригада богов помельче, способных при необходимости принимать любой облик. Этих последних Айтумайран использует главным образом для того, чтобы послать последнее предупреждение непокорным, прежде чем явиться на разборки лично, однако иногда они могут действовать и сами. Превращаясь в ужасные и отвратительные привидения, они способны довести нарушителя табу до сумасшествия, так что бедняга бросится вниз головой с обрыва или будет без конца бегать по лесу, пока не расшибется о дерево.
— Чудесные создания… А добрые боги есть?
— Нет. То есть злые одновременно являются и добрыми тоже. Не спрашивай меня, как такое может быть. Но если туземец соблюдает табу, то боги пошлют вдоволь пропитания, и этого в его представлении достаточно, чтоб считать богов эталоном милосердия. А нарушителя ждут несчастья, болезни и смерть. Табу у них великое множество, так что когда парни гибнут на охоте, или разразится эпидемия, или соседнее племя совершит набег на их деревню, вопросов не возникает: был нарушен какой-то запрет, а при таком их изобилии ничего не нарушать — дело невозможное. Если же нарушенный закон особо важен, за дело берется сам Айтумайран и разрывает в клочья всех, кто под руку попадется. Ну как, удовлетворил я твое любопытство?
— Отчасти, — пробормотал я. — Теперь скажи, что из этого может иметь отношение к реальности?
— Ну, знаешь…
— Я серьезно. Возможно ли, чтоб под этой мифологией были основания? Крайне опасный редкий хищник. Какая-нибудь мутация. Что-то в атмосфере. Вирус, провоцирующий психоз и продолжительные галлюцинации…
— С этой точки зрения возможно что угодно из того, что ты назвал, или даже все вместе. — Владимир закинул руки за голову и, сцепив их на затылке, с хрустом потянулся. — Но что именно происходит на Тихой, и происходит ли вообще, мы не знаем, и если сейчас открыть дискуссию на эту тему, то она будет пустой болтовней дилетантов. Ты не первый, кто заинтересовался рэдвольфом. Ребята куда серьезнее нас с тобой пытались раскопать что-то еще в то время, когда Тихая не была заповедником А-группы… Научники вовсю крутили программу активного контакта, изучали язык туземцев, систему их табу и предания знали лучше, чем верховный шаман Великого союза племен Хантагу… Кое-кто до сих пор не теряет надежды, и Берк тому пример.
— Ты это хорошо сказал: «если там вообще что-то происходит», — включилась в разговор Кристина. — Думаю, если бы не сказания об Айтумайране и не история с «Вудс индастриз компани», никто не увидел бы ничего странного в исчезновениях людей на Тихой. Не так уж их и много. Не больше, чем на других планетах в период освоения.
— Может, ты права, — отозвался Владимир.
Я хотел было спросить, что это за история с «Вудс индастрис компани», но воздержался, видя, что наша с Владом болтовня, в которой Кристина почти не принимала участия, начинает ей надоедать.
— Ладно, — сказал я, вставая из-за стола и тоже с удовольствием потягиваясь, — в следующий раз моя очередь угощать вас обедом. И я уже знаю, что сделаю. — Я навел на Мартынова указательный палец. — Накормлю тебя чем-нибудь из китайской кухни. Ты сможешь на деле убедиться, что китайцы — просто замечательные люди, если смогли придумать такую клевую еду. Что касается Кристины, она, когда до нее дойдет очередь, наверняка опять отделается чаем и пончиками собственного приготовления.
В роскошном особняке Мартыновых на курортной Пальмире рядом с суперсовременным кухонным комбайном стояла старинная газовая плита. По особо торжественным случаям Кристина оживляла это приспособление и самолично стряпала пончики.
— Мне казалось, они нравятся тебе, — прищурилась Кристина. — В последний раз ты слопал невероятное количество.
— Конечно, нравятся, — честно сознался я. — Ты — королева пончиков. Если б ты умела готовить хоть что-нибудь еще, я уже давно пристукнул бы Влада и женился на тебе. Вы где остановились?
— Пока нигде, — ответил Владимир. — Думал обосноваться в кемпинге «Гросс Хилл».
— А я хочу в пентхаус «Козерога», — безапелляционно заявила Кристина.
— Должно быть, ты была в прошлой жизни кошкой, — рассмеялся Мартынов. — Вечно тебя тянет на крышу.
— Уступи девушке, — предложил я. — Станем соседями.
— Годится.
Мы вышли на пандус и обнаружили, что оставили наши такси по соседству.
— Ты будешь вечером на тусовке в Конторе? — спросил Владимир.
— Конечно, — подтвердил я.
— Тогда прощаться не будем, еще увидимся. Мы тоже придем.
— Передай привет Кэтти, — попросила Кристина. Они с Кэт были хорошими давними подругами, хотя и редко встречались. — Пусть почаще выходит на связь, а то обижусь.
До самого отеля наши машины шли рядом как привязанные, потом я аккуратно повел свою на вторую посадочную площадку (тридцатый этаж), а такси Влада, резко задрав нос, понеслось вертикально вверх в опасной близости от зеркальной стены «Козерога». Этот сукин сын наверняка успел залезть в инфор и снять блокировку ручного управления, иначе киберпилот вряд ли позволил бы ему выкинуть такой трюк. Я прикинул в уме сумму, которую Мартынову придется заплатить владельцу такси за фокус-покус с инфором, приплюсовал штраф за опасное вождение, и мне стало нехорошо. Впрочем, что ж сравнивать наши финансовые возможности…
— Для вас есть почта, — сообщила Полли, как только я переступил порог. — Переадресована из Монреаля. Открыть?
— Немедленно! — рявкнул я, не обратив должного внимания на слово «переадресована». Неужели на нас, наконец, свалился ЗАКАЗ? Одержимый в последнее время желанием найти работу, я упустил из вида элементарный факт — ребята, конечно, не стали бы отсылать мне заявку на заказ. Хоть формально я и числился старшим компаньоном, согласно уставу любой из нас мог подписать контракт от имени фирмы, если только его объем соответствовал нашим возможностям. Они бы это сделали, а уже потом сообщили мне новость.
И точно, это была не работа. Впрочем, работа, но не та, которую я искал. Из Пражской лаборатории биомеханики интересовались, не желаю ли я возобновить сотрудничество. Приятно, что по прошествии стольких лет тебя помнят. Тем более приятно сознавать, что в случае чего не придется помирать с голоду на улице. Я мимоходом прикинул возможность променять вольную жизнь, простор открытого космоса и сотни далеких планет, на которых я еще не успел побывать, на работу в четырех стенах, безопасность и стабильную зарплату. Потом, вместо того, чтобы отдохнуть перед визитом в Контору, как планировал вначале, велел Полли включить экран, твердо намереваясь сделать что-то полезное на своем теперешнем поприще. Мимоходом отметил только, что, наверное в биомеханике, как в науке, не произошло в последние годы заметных прорывов, иначе программа поиска кадров не выдала бы моим бывшим коллегам в Праге кандидатуру сотрудника, уволившегося двенадцать лет назад. Хотя, возможно, это постарался профессор Лайош Вацек, под руководством которого я когда то начинал — он всегда относился ко мне лучше, чем я того заслуживал.
— Сколько еще отчетов осталось? — спросил я.
— Двадцать пять. Все о рейдах за пределы Галактики, — отрапортовала Полли. — Плюс открытая информация научных экспедиций и разрешенные к просмотру файлы Космической разведки.
— Ну, это я уже не успею. Упакуй на кристаллы и отправь… Впрочем, нет. Возьму с собой, будет, чем заняться по пути на Землю. А отчеты давай прямо сейчас.
