– Спасибо, – устало хмыкнула девушка. – Ань, почему Соленоид молнией мешок с травой бьёт, а лестницу с дерева на крышу – нет? – Володина, морщась от боли, разливающейся из позвоночника до самых пяток, шла следом за подругой и с опаской разглядывала развалины нефтепромысла в поисках Жёлтого Пуха. Теперь плащ-палатки у неё не было, в случае опасности спрятаться негде. К счастью, облаков ядовитых хлопьев поблизости не наблюдалось, ветер стих, вокруг стояла тишина.
– Из неживого он только движущиеся объекты атакует, – ответила та, бросая взгляд на УИП. – Живых жарит всех подряд, но Синьку почему-то не бьёт, может, маленькая она слишком для него, толком никто не знает. А этот Соленоид вообще редкость, он перезаряжается долго, почти одиннадцать секунд. Обычно им хватает одной-двух. Наверное, это из-за Тучи. Она над ним проходит и силу у него отбирает, поэтому и зелёная постоянно. Обычно Тучи меняют свои фазы и остаются в них по нескольку часов. Если она чёрная, то безопасная.
– Ты давно сталкерством занимаешься? – поинтересовалась Татьяна. Её УИП издал тихий неторопливый писк, реагируя на чистый и ровный с виду участок земли, находящийся в трёх шагах левее их маршрута среди искрошившихся железобетонных развалин, и девушка невольно ускорила шаг, догоняя Анну. Разбитые ноги и травмированный позвоночник немедленно заныли сильнее.
– Я этим вообще не занимаюсь. – В её голосе мелькнули злые нотки. – Это мне тот сталкер рассказал, от которого я про это место узнала. Я до катаклизма в Сыктывкаре жила, в драматическом театре играла… – женщина тоскливо вздохнула, – в тот день с дочкой к подруге в Сосногорск приехала. Угораздило же… – Она замолчала, успокаиваясь, и продолжила будничным тоном: – Теперь каждый Зависимый немного сталкер, от этого никуда не денешься. Скоро и ты научишься.
Они вышли из развалин нефтепромысла к грузовикам, у которых дежурили два человека. Анна обменялась с ними несколькими фразами, после чего затолкала Татьяну в «камазовскую» кабину.
– Ложись поперёк сиденья и спи! – велела она. – Я пока за рулем посижу, всё равно весь день ждать. Уместишься? Я всегда считала, что гимнастки маленькие, а ты что-то высоковата… Головой к двери ложись, ноги сюда к рычагам засовывай… Грузовик старый, спального места нет, зато пассажирское сиденье широкое, почти диван! Лежать не очень удобно, но лучше, чем сидя спать.
– Я сто семьдесят два ростом, обычно девочки у нас чуть ниже, – согласилась Володина. – Но есть и повыше. Рост более критичен для спортивной гимнастики, у нас в этом отношении демократично… Так что постараюсь уместиться как-нибудь.
Спустя пару минут ей удалось более-менее устроиться на сиденье, и боль в позвоночнике начала стихать. С полчаса они с Аней болтали о прошлой жизни, ставшей теперь далёкой и недоступной, словно сон, что запомнился ярко, но с каждым часом тает в памяти, делая воспоминания всё более призрачными. Потом вдали заревел движок мотопомпы, и Анна оставила Татьяну одну, сославшись на необходимость проследить, чтобы их бочки наполнили без обмана. Молодая женщина ушла, и Володина закрыла глаза, заставляя себя заснуть. Этот прыжок дался ей слишком тяжело. Как бы чего не вышло с позвоночником… Она усилием воли запретила себе вспоминать все те жуткие прогнозы, что давали ей медики два с половиной года назад. Сейчас паниковать нельзя. И надо держаться, будто у неё ничего не болит, демонстрировать свою слабость в таком обществе опасно…
Проснулась она от звука хлопающей двери. Татьяна открыла глаза и увидела сидящего за рулем Сизого. Он возился с ключом зажигания, искоса бросая на неё плотоядные взгляды, но враждебно настроен не был.
– Ты спи, всё путём! – сообщил сталкер, заметив, что Володина проснулась. – Нам ещё долго заливаться. Ща машину разверну цистерной назад, чтобы потом гружёную не ворочать. Как спина? – участливо уточнил он. – Анька сказала, ты позвоночник отбила, когда прыгала?
– Всё уже прошло! – Татьяна напряглась, ожидая недоброго развития событий. Кто Аньку за язык тянул?! – Я нормально себя чувствую! – Она поспешила убрать ноги подальше от рычагов.
– Лежи-лежи, отдыхай, ты мне не мешаешь! – успокоил её Сизый. – Не бойся, никто тебя не тронет. Ну, погорячились немного, бывает. Жизнь у нас такая тяжёлая, нервишки сдают иногда. Короче, замяли тему! Прыгаешь ты круто, базара нет, Джекичаны отдыхают!
Он завёл «КамАЗ» и принялся крутить баранку, выставляя машину в нужное положение.
– Танюха, как самочувствие? – В открытом окне показалась Анина голова. Похоже, женщина запрыгнула на подножку кабины машины и теперь ждала, пока грузовик закончит сдавать назад.
– Нормально, – ответила Татьяна, бросая взгляд на свой УИП. – Уже двенадцать?! Мне казалось, что я только глаза закрыла… Ань, ты под колёса оттуда не свалишься?
– Не свалюсь, не в первый раз, – заверила её подруга. – Ты спи, нам ещё цистерну наполнять. – Она перевела взгляд на Сизого: – Развернулся? Так давай вали отсюда! Нефиг её глазами раздевать!
Сизый в ответ недовольно буркнул нечто невразумительное, заглушил грузовик и вышел из кабины, нарочито громко хлопнув дверью. Анна улыбнулась Татьяне:
– Видишь, какой сговорчивый стал? Вот что деньги с людьми делают! Ладно, спи дальше! Пойду продолжу рулить бизнесом! – Она коротко прыснула и спрыгнула с подножки.
Погрузку закончили только к шести часам вечера. Люди Сизого под завязку наполнили нефтью всё, что только было можно наполнить, включая найденную бочку погибших сталкеров. Их квадроцикл Сизый решил забрать себе в качестве приза, из-за чего почти полчаса стояла ругань: каждый требовал себе долю с находки. Едва они смогли договориться, конфликт вспыхнул с новой силой уже по другому поводу. Все ёмкости были заполнены, но внутри нефтяного танка «Икса» оставалось едва ли не больше, чем удалось откачать, и кто-то должен был остаться здесь для охраны добычи. Оставаться никто не хотел, справедливо опасаясь крайне неясных перспектив.
– Помпу и шланги сворачивать не будем, оставим так! – вещал Сизый. – Доедем до Нейтралки, сдадим «Икс» в приёмный пункт и вернёмся! Утром уже будем здесь! Нужно оставить здесь четверых для охраны, одиночек отпинывать, толпы сюда не придут, все на праздниках гасятся!
– Так сам и оставайся! – возмущался кто-то. – Раз бояться нечего! А я «Икс» поеду сдавать! Не кипиши, твою долю сохраню честно! Чем это моё слово хуже твоего?!
– Это моя тема! – взъярился Сизый. – Если б не я, тебя бы тут не было! За тобой долг, забыл?
– Долг я тебе уже вернул! – не сдавался его оппонент, тыкая рукой в гружённый бочками в два яруса кузов «КамАЗа». – И тема эта не твоя, а бабы геворкяновской! И грузовик с цистерной она подогнала! Так что к ней претензий нет, пускай на приёмный пункт едет вместе с гимнасткой! Остальные все равны, хрена с два я здесь останусь и отпущу тебя с моим баблом! До Нейтралки ещё доехать надо! Давайте жребий тянуть! Все! И ты тоже, Сизый!
– Это ещё с какого хрена… – начал было Сизый, но автоматная очередь заглушила его слова.
Сталкеры запоздало схватились за оружие, но быстро поняли, что сопротивление бесполезно. Из-за покрытых жёлтой сыпью кустов вышли не меньше двух десятков вооружённых бандитов, держащих их на прицеле. Пара квадроциклов, для маскировки увешанных пучками травы и ветками кустарника, появились из леса и упёрлись в кабину «КамАЗа», закрывая ему дорогу.
– Чё за беспредел?! – завопил Сизый, бегая взглядом по приближающимся бандитам. – Это наша тема! Мы на промысле! Валите отсюда, куда шли!
– А вот щас мы с братвой и качнём на тему беспредела! – злорадно заулыбался один из появившихся, тыча автоматом в бочку погибших сталкеров. – Это моя приспособа! И квадрик мой! Я эту тему начал долбить ещё два Выброса назад! Ну-ка обоснуй, почему ты скрысил мои вещи и запустил хайло в мою нефть?
– Ты фуфло не гони! – усмехнулся Сизый. – Приспособы эти тут брошенными стояли, мы их в кустах нашли! Значит, наше! И «Икс» из этого танка никто не добывал, он с самого катаклизма запечатанным стоит, люк приржавел к основанию! Я сам его вскрывал! Ни хрена ты тут не качал!
