Но уже в следующее мгновение по воздуху промчалось тело самого Генделя, — очевидно, в отряде «Цербера» тоже был свой биотик. Бывший начальник охраны удивленно вскрикнул и сполз по стене, рухнув на пол возле входа в то хранилище, откуда Мал доставал для них оружие.
— Гендель! — воскликнула Кали, с трудом подавив самоубийственный порыв покинуть укрытие и броситься к товарищу.
Боевые инстинкты, отточенные годами тренировок в Альянсе, заставили ее вновь переключить все свое внимание на врага. На войне как на войне, и даже друзья порой погибают. И бывает так, что ничего нельзя поделать до тех пор, пока враг не будет разбит.
Она удерживала позицию, тщательно выбирая мишени. На ее глазах пал еще один штурмовик, — значит, осталось еще пятеро, включая биотика. Но со всех сторон доносились крики раненых солдат Мала. Вскоре вражеский «колдун» вновь высвободил свои таланты и отбросил в сторону бочку, защищавшую кварианина-снайпера; тот мгновенно погиб под огнем солдат «Цербера».
— Отходим! — прокричал капитан неизбежный приказ. — Отходим!
Кали не хотелось бросать Генделя, но, попытавшись помочь ему, она гарантированно попала бы под пули. С трудом сдерживая слезы, доктор дала еще одну длинную очередь, прикрывая отступление.
Джиллиан брела между жилыми комнатами квариан, молча отсчитывая ряды, пока не увидела перед собой оранжевую занавеску. Откуда-то издалека доносились резкие и звонкие звуки, которые девочка не могла — или же не хотела — опознать.
Она понимала: происходит нечто неправильное и отчасти вина лежит на ней самой. Но как бы Джиллиан ни старалась собрать вместе кусочки мозаики, правда ускользала от нее. Все это казалось кошмарным сном, и девочка погрузилась в некое подобие транса, в то время как ее разум улавливал лишь какие-то ничтожные частички происходящего.
Например, она осознавала, что вокруг должно быть куда больше людей. Ее посещали смутные, обрывочные воспоминания о толпе, бурлящей в проходах между комнатами. Помнила она и шум голосов; прежде они всегда гудели вокруг подобно рою потревоженных пчел. Но сейчас жилища опустели, все было тихо и спокойно. И это тоже казалось неправильным. Вот только Джиллиан никак не могла понять — почему?
Кали сказала ей спрятаться в комнате Сеето, и девочка отдернула занавеску. Помещение выглядело не таким, каким она его запомнила. Матрас оказался сдвинут на полфута в сторону, и кто-то развернул плиту на девяносто градусов.
Джиллиан знала, что люди порой переставляют вещи. Но ей это не нравилось. Беря какой-то предмет, его надо было потом возвратить в точности на то же самое место.
«Мне здесь не нравится. Я хочу обратно на яхту».
Она выпустила занавеску и отвернулась. Медленными, неуверенными шагами девочка зашагала обратно по узким проходам к лестнице, ведущей на палубу ниже. Но при этом она избрала более долгий путь, чем тот, которым пришла к комнате Сеето.
Кали взбежала по лестнице, понимая, что все станет только хуже, когда сражение выплеснется в жилой отсек. Даже если все успели эвакуироваться, бой должен был превратиться в безумную беготню по пересекающимся коридорам, где у тяжеловооруженных солдат «Цербера» будет еще большее превосходство.
Несколько людей Мала заняли позиции неподалеку от лестницы, нацелив винтовки на дверь, чтобы встретить огнем преследовавших их врагов. Кали же сразу побежала к комнате Сеето, чтобы забрать Джиллиан.
Отдергивая занавеску, она уже слышала первые звуки перестрелки. Она знала, что времени у них немного. Если «Цербер» настолько быстро сломил оборону квариан в торговом зале, то в этих коридорах сражение тем более не должно было затянуться. Противник получал здесь слишком большую свободу перемещения, и у защитников не было ни малейшей возможности хоть как-то прижать штурмовиков. Кварианам оставалось только бестолково бегать по проходам, стараясь не попадаться врагам.
Но из-за оранжевой занавески на Кали посмотрела только пустая комната.
Джиллиан все еще блуждала по коридорам, когда поняла, что те громкие звуки, которые ее сознание отказывалось опознавать, стали куда более громкими. Она увидела, как мимо пробегает кварианин с ружьем в руках, — и вот тогда до нее наконец дошла истинная природа странного шума.
«Я не хочу здесь находиться! — кричал ее разум. — Надо спрятаться на яхте».
Именно так Джиллиан и намеревалась поступить. Теперь грохот выстрелов несся сразу со всех сторон: спереди, сзади, даже с боков. Но перегруженное сознание аутиста просто отказалось воспринимать шум, и девочка продолжала идти к лестнице.
Повернув налево, она чуть не налетела на мужчину и женщину. Это не были квариане: на них не было гермокостюмов.
У обоих имелись шлемы, но щитки закрывали лишь две трети лица. А еще на них были надеты смешные громоздкие жилеты, защищавшие грудь, шею и плечи. Каждый человек сжимал в руках оружие и сейчас целился прямо в нее.
Джиллиан продолжала идти прямо на них, словно не замечая чужого присутствия.
— Отставить огонь! — крикнула женщина, опуская винтовку. — Это она! Дочь Грейсона!
Мужчина тоже опустил оружие и бросился к девочке, чтобы схватить ее.
Даже не задумываясь над тем, что делает, Джиллиан сжала ладонь в кулак, а затем выбросила руку вперед — в точности как учил Гендель. Штурмовика оторвало от пола и с силой припечатало об угол одной из комнат. Раздался хруст, и тело мужчины странно изогнулось.
— Святая Богороди… — воскликнула женщина, но Джиллиан заткнула ее на полуслове.
Действуя на одних только инстинктах, девочка протянула вперед руку, вертикально выставив открытую ладонь, а после резко взмахнула кистью. Наемница «Цербера» с такой силой ударилась о потолок, что ее шлем треснул.
Женщина рухнула под ноги Джиллиан, глядя на мир провалившимися внутрь черепа глазами. Из носа, ушей и рта умирающей хлынула кровь. Наемница последний раз дернулась, ударив ногой в стену ближайшей комнаты, и затихла.
Девочка же просто перешагнула через труп и продолжила свое путешествие. Ей удалось добраться до лестницы без дальнейших происшествий и спокойно спуститься на другую палубу.
Сверху все так же доносились звуки выстрелов, но в торговом зале было намного тише. Почувствовав себя лучше, Джиллиан стала монотонно напевать какую-то песенку и направилась к яхте.
Находясь на грани паники, Кали бегала по проходам в поисках своей воспитанницы. Впрочем, благодаря прежнему военному опыту доктор в достаточной мере сдерживала свои нервы, чтобы не наделать глупостей. Так что, прежде чем повернуть за угол, она осторожно выглядывала и осматривалась в поисках врагов.
Отовсюду доносились звуки пальбы, но сама Кали так и не встретила никого из людей «Цербера», если не считать двух убитых солдат, лежавших в одном из проходов. На мгновение ей показалось, что это, должно быть, дело рук Генделя, каким-то чудом пережившего падение с двадцатифутовой высоты. Ведь было очевидно, что подобные травмы мог причинить только биотик. Но затем доктор все поняла: Джиллиан.
С самого первого дня на «Иденне» Гендель много занимался с Джиллиан, обучая ее направлять и контролировать свои силы. Но какого бы потрясающего прогресса им ни удалось достичь в последние недели, она по-прежнему оставалась эмоционально нестойкой, ранимой маленькой девочкой.
Обидевшись на что-то в Академии, она устроила настоящий погром, выпустив на волю свои биотические таланты. И сейчас Кали видела перед собой неопровержимое доказательство того, что гроза разразилась вновь.
«Она напугана, — подумала Кали. — Сбита с толку. И пойдет туда, где чувствует себя в безопасности».
В следующее мгновение доктор Сандерс уже знала, где искать Джиллиан.
Та возвращалась на яхту.
Бросив трупы солдат валяться в проходе, Кали вновь стала осторожно пробираться по коридорам, пытаясь отыскать путь к лестнице.
