За всех ответил кукольник:
— Действует всего 5 процентов системы маневровых двигателей Кольца; ремонтная команда Тилы смонтировала их вдоль пяти процентов дуги Кольца. Именно эти люди должны умереть, Луис? Люди с этой части Кольца?
Харкабипаролин и Каваресксенджаджок недоверчиво смотрели на него. Луис беспомощно развел руками.
— Мне очень жаль.
— Лувиву! — воскликнул мальчик. — Но почему?!
— Я дал обещание, — сказал Луис. — Если бы я ничего не обещал, может, я действовал бы решительнее. Я же сказал Валавирджиллин, что спасу Кольцо, чего бы это ни стоило. Обещал спасти и ее, если смогу, но не в силах этого сделать. У нас нет времени, чтобы найти ее, чем дольше мы ждем, тем большие силы толкают Кольцо в сторону. Поэтому Валавирджиллин, летающий город, империя Людей Машин, маленькие краснокожие плотоядные и Травяные Гиганты должны умереть.
— Но это все, что мы знаем в этом мире! — сказала Харкабипаролин.
— Мы тоже.
— Но тогда не останется ничего достойного спасения! Почему они должны умереть? И как?
— Смерть есть смерть, — ответил Луис, потом добавил: — Смертоносная радиация убьет полтора триллиона людей двадцати или тридцати видов, но только если мы сделаем все правильно. Для начала нам нужно определить, где мы.
— А где нам нужно быть? — спросил кукольник.
— В двух местах. Во-первых, там, откуда управляется метеоритная защита, чтобы управлять плазменной струей солнечной вспышки, а кроме того, нам нужно отключить подсистему, заставляющую плазменную струю превращаться в лазерный луч.
— Я уже обнаружил эти места, — сказал Хиндмост. — Пока вас не было, метеоритная защита стреляла, вероятно, чтобы уничтожить посадочную шлюпку. Магнитные эффекты зашкалили половину моих приборов, но все-таки я проследил источник импульса. Токи в основании Кольца, которые вызывают и управляют солнечными вспышками, идут на точки под северным полюсом Карты Марса.
— Вероятно, оборудование нуждается в охлаждении, — заметил Чмии.
— А как с лазерным эффектом?
— Источник этих импульсов расположен прямо над нашими головами, учитывая ориентацию корабля.
— Я понял так, что мы должны отключить эту систему, — сказал Чмии.
Луис фыркнул.
— Это несложно. Я могу сделать это фонарем-лазером, бомбой или дезинтегратором. А вот научиться вызывать солнечные вспышки будет потруднее. Управление этим вряд ли рассчитано на идиотов, а у вас мало времени.
— А что потом?
— Потом мы направим нашу паяльную лампу на необитаемую территорию.
— Луис, конкретнее!
От него требовали смертельного приговора двум десяткам видов.
Мальчик закрыл лицо, Харкабипаролин словно окаменела.
— Делайте все, что необходимо, — сказала она.
— Система маневровых двигателей задействована всего на 5 процентов, — начал Луис.
Чмии ждал.
— Действуют они на горячих протонах, приходящих от солнца, — солнечном ветре.
— Да, — сказал кукольник. — Заставив солнце вспыхнуть, мы увеличим поступление топлива и тем самым движущую силу раз в двадцать. Жизнь под воздействием вспышки вымрет или чудовищно мутирует, а давление на Кольцо усилится во столько же раз. Маневровые двигатели или вернут нас в безопасное место, или взорвутся.
— У нас нет времени переделывать их, Хиндмост.
— Не имеет значения, даже если Луис ошибается, — вставил кзин. — Тила осматривала эти двигатели во время монтажа.
— Верно. Не будь они достаточно прочными, она бы нашла способ увеличить их коэффициент безопасности и защититься от слишком сильной солнечной вспышки. Она знала, что это возможно, — все та же двойственность мышления.
— Управление вспышкой не так уж необходимо нам, — продолжал Чмии. — Мы отключаем систему, генерирующую лазерный луч, а затем, если нужно, передвигаем «Иглу» туда, куда должен прийтись удар, и используем ее как мишень: разгоняем, пока не сработает метеоритная защита. «Игла» — неуязвима.
Луис кивнул.
— Так мы сделаем нашу работу быстрее и убьем меньше людей. Хотя… да нет, мы можем сделать это, можем.
Хиндмост отправился с ними осматривать устройство метеоритной защиты, хотя никто не предлагал ему этого. Приборы, которые они сняли с «Иглы», управлялись губами и языком кукольника, и когда он предложил Луису научить его управлять приборами с помощью зубочистки и пинцета, тот только посмеялся над ним.
Хиндмост провел несколько часов в закрытой части «Иглы», затем вывел их наружу через туннель. Грива его была расчесана и раскрашена в сотни цветов. Каждому хочется хорошо выглядеть на своих похоронах, подумал Луис, гадая, не окажется ли эта именно так.
Использовать бомбу против лазерной подсистемы не потребовалось. Поиски выключателя заняли у Хиндмоста целый день и потребовали снять целый диск оборудования, но в конце концов они своего добились.
Паутина сверхпроводящих кабелей имела свой центр в скрите в двадцати милях под северным полюсом Карты Марса. Они обнаружили центральную колонну высотой в двадцать миль, где под скритовой оболочкой размещались насосы, охлаждающие Карту Марса, и комплекс на самом ее дне несомненно был центром управления. Вход представлял собой лабиринт огромных воздушных шлюзов и, чтобы пройти через каждый, требовалось решить своего рода конструкторскую головоломку. Хиндмост справился и с этим.
Наконец они прошли сквозь огромную дверь, за которой находился ярко освещенный купол с сухой почвой, подиумом в центре и запахом, который заставил Луиса развернуться и бежать, спасая свою жизнь, таща за собой изумленного Каваресксенджаджока. Воздушный шлюз закрылся прежде, чем мальчик начал сопротивляться; Луис ударил его по голове и побежал дальше. Они прошли через три шлюза, и лишь тогда он позволил себе остановиться.
Тут их и догнал Чмии.
— Дорога ведет через участок почвы под искусственным освещением. Автоматика вышла из строя, но несколько растений еще уцелели, и я узнал их.
— Я тоже, — ответил Луис.
— Я узнал этот слегка неприятных запах.
— Я не почувствовал никакого запаха! — закричал мальчик. — Почему вы ударили меня? Почему тащили меня за собой?
— Флуп, — сказал Луис. До него только сейчас дошло, что Каваресксенджаджок слишком молод и запах дерева жизни ничего не значит для него.
Поэтому мальчик Строителей Городов пошел с чужаками. А Луис Ву так и не увидел, что происходило в центре управления, он вернулся на «Иглу» один.
Зонд находился от них в нескольких световых минутах, и голограммное окно горело внутри черного базальта, сразу за стеной корпуса «Иглы», показывая изображение камеры зонда: тусклая звезда, несколько менее активная, нежели Солнце. Хиндмост должен был повысить ее активность, прежде чем уйти.
Кость руки Харкабипаролин срослась немного криво: портативная аптечка Тилы не предназначалась для этого. И все-таки она срослась. Гораздо больше Луиса беспокоило ее эмоциональное состояние.
Без своего привычного окружения и перед пламенем, готовым поглотить все, что она помнила, женщина переживала культурный шок. Луис нашел ее на водяной постели, разглядывающей растущее солнце. Она кивнула, когда он привествовал ее, и это было ее единственное движение за несколько часов.
Луис попытался вызвать ее на разговор, но это оказалось ошибкой — женщина хотела забыть свое прошлое.
Дело пошло лучше, когда он начал объяснять ей физику происходящего — основы этой науки были ей знакомы. Не имея доступа к компьютеру «Иглы» и голограммному оборудованию, он рисовал ей графики на стенах и размахивал руками. Кажется, она понимала его.
На вторую ночь после своего возвращения он проснулся и увидел, что она сидит на водяной постели и задумчиво смотрит на него, держа на коленях фонарь-лазер. Встретившись со взглядом ее остекленевших глаз, он махнул рукой, повернулся и вновь заснул. И ничего не случилось.
Днем они с Харкабипаролин смотрели на пламя, снова и снова извергаемое солнцем, и говорили очень мало.
