М: Путаница здесь кажущаяся и чисто вербальная. То, что есть, есть. Оно не является ни объективным, ни субъективным. Материя и ум неразделимы, они являются аспектами одной и той же энергии. Смотрите на ум как на функцию материи и получите науку, смотрите на материю как на продукт ума и получите религию.
В: Но что истинно? Что первично: ум или материя?
М: Ничто из них не первично, так как ни то, ни другое не появляется отдельно. Материя — это форма, ум — имя. Вместе они составляют мир. Реальность же пронизывает и превосходит всё, это чистое бытие-осознание-блаженство, сама ваша сущность.
В: Мне знаком только поток сознания, бесконечная последовательность событий. Река времени течёт, принося и неумолимо унося всё прочь. Будущее всё время превращается в прошлое.
М: Разве вы не жертва собственного языка? Вы говорите о потоке времени, будто сами неподвижны. Но события, которые вы наблюдали вчера, кто-то другой может наблюдать завтра. Это вы находитесь в движении, а не время. Остановитесь, и время исчезнет.
В: Что это значит — время исчезнет?
М: Прошлое и будущее сольются в вечное сейчас.
В: Но что это значит в плане восприятия? Откуда вы знаете, что для вас время исчезло?
М: Это может означать, что прошлое и будущее больше не имеют значения. Это также может означать, что всё, что происходило и будет происходить, становится открытой книгой, которую можно читать по желанию.
В: Я могу вообразить нечто вроде космической памяти, доступной после определённой тренировки. Но как можно знать будущее? Неожиданное неизбежно.
М: То, что неожиданно на одном уровне, может быть вполне определённым, если смотреть с другого уровня. В конце концов, мы ограничены возможностями ума. В реальности ничто не происходит, нет ни прошлого, ни будущего, всё кажется, но ничто не существует.
В: Что значит «ничто не существует»? Вы теряете сознание или засыпаете? Или вы растворяете мир и погружаете всех нас в забвение, пока мы не возвращаемся назад к жизни в проблеске вашей следующей мысли?
М: Нет, нет, всё не так плохо. Мир ума и материи, имён и форм продолжается, но он не имеет для меня никакого значения. Он для меня как тень. Он здесь — следует за мной, куда бы я ни пошёл, но никоим образом не задерживает меня. Он остаётся миром переживаний, но не миром имён и форм, связанных со мной желаниями и страхами. Мои переживания лишены качеств, это чистые переживания, если можно так выразиться. Я называю их переживаниями за неимением лучшего слова. Они подобны волнам на поверхности океана, они всегда есть, но никогда не влияют на его спокойную силу.
В: Вы хотите сказать, что переживания могут быть безымянными, бесформенными, неопределёнными?
М: Вначале все переживания такие. Только желания и страхи, рождённые памятью, дают им имя и форму и отделяют одно от другого.
Это не сознательные переживания, поскольку они не противостоят другим переживаниям, но тем не менее это переживания.
В: Если они не сознательны, то зачем о них говорить?
М: Большинство ваших переживаний бессознательно. Сознательных переживаний очень мало. Вы не осознаёте это, потому что для вас имеют значение только сознательные переживания. Осознайте также бессознательные.
В: Разве можно осознать бессознательное? Каким образом?
М: Желания и страх — отвлекающие и искажающие факторы. Когда ум свободен от них, бессознательное становится доступным.
В: Означает ли это, что бессознательное становится сознательным?
М: Скорее наоборот. Сознательное сливается с бессознательным. Различия исчезают, с какой бы стороны вы ни смотрели.
В: Не понимаю. Как можно быть осознанным и в то же время бессознательным?
М: Осознание не ограничено сознанием. Осознание относится ко всему, что есть. Сознание относится только к двойственности. В осознании нет двойственности. Это единый цельный монолит чистого познания. В том же смысле можно говорить о чистом бытии и чистом творении — безымянном, бесформенном, безмолвном, но в то же время абсолютно реальном, сильном, глубоком. Их неописуемость никак на них не влияет. Пока они бессознательны, они наиболее существенны. Сознательное не может глубоко измениться, оно может только слегка модифицироваться. Любая вещь, чтобы измениться, должна пройти через смерть, разложение и рассеивание. Золотое украшение должно быть расплавлено, прежде чем из него можно будет создать другую форму. То, что отказывается умирать, не может переродиться.
В: Если не считать смерти тела, как ещё можно умереть?
М: Отход в сторону, отчуждение, отпускание — это смерть. Чтобы жить полной жизнью, необходима смерть. Любое окончание создаёт новое начало.
С другой стороны, поймите, что умереть может только мёртвое, а не живое. То, что живёт в вас, бессмертно.
В: Откуда желания черпают энергию?
М: Свои имя и форму они берут из памяти. Энергия течёт из источника.
В: Некоторые желания очень плохие. Как плохие желания могут течь из возвышенного источника?
М: Источник не бывает плохим или хорошим. И желания сами по себе не бывают плохими или хорошими. Это не что иное, как стремление к счастью. Отождествив себя с крошечной частичкой под названием «тело», вы чувствуете себя потерянными и отчаянно ищете ощущения полноты и завершённости, которое называете счастьем.
В: Когда я потерял его? У меня никогда его не было.
М: Оно было у вас, прежде чем вы проснулись сегодня утром. Выйдите за пределы своего сознания и найдёте его.
В: Как выйти за пределы?
М: Вы уже знаете. Сделайте это.
В: Это вы так говорите. Я ничего не знаю об этом.
М: И тем не менее я повторяю — вы знаете это. Сделайте это. Выйдите за пределы, вернитесь к своему нормальному, естественному, высшему состоянию.
В: Я не понимаю.
М: Соринка в глазу заставляет вас думать, что вы слепы.
Промойте глаз и смотрите.
В: Я смотрю! Но вижу только темноту.
М: Удалите соринку, и ваши глаза наполнятся светом. Свет ждёт. Глаза готовы. Темнота, которую вы видите, — всего лишь тень крошечной соринки. Избавьтесь от неё и возвращайтесь к своему естественному состоянию.
81
Коренная причина страха
Махарадж: Откуда вы?
Вопрос: Из Соединённых Штатов, но большую часть времени я живу в Европе. Я приехал в Индию недавно. Я был в Ришикеше, в двух ашрамах. Меня обучали медитации и дыханию.
М: Сколько времени вы там провели?
В: Восемь дней в одном, шесть в другом. Мне было там не очень хорошо, и я уехал. Затем я провёл три недели с тибетскими ламами. Но они все были погружены в мантры и ритуалы.
М: И каким оказался результат всего этого?
В: Определённо у меня прибавилось энергии. Но перед приездом в Ришикеш я прошёл курс голодания и диеты в аюрведическом санатории в Пудуккотай на юге Индии. Это здорово мне помогло.
М: Возможно, избыток энергии был вызван улучшением здоровья.
В: Возможно, не знаю. Но в результате всех этих попыток у меня в разных частях тело стало жечь как огнём, я стал слышать песнопения и голоса там, где их не было.
М: И чего вы хотите сейчас?
В: Ну, чего мы все хотим? Какой-то истины, какой-то внутренней уверенности, какого-то настоящего счастья. В разных школах самореализации так много говорится об осознании, что создаётся впечатление, что осознание и есть высшая реальность. Так ли это? За телом присматривает мозг, мозг освещается сознанием, осознание наблюдает за сознанием. Есть ли что-то за пределом осознания?
М: Откуда вы знаете, что осознаёте?
В: Я чувствую, что это так. Я не могу выразить это по-другому.
