- Только ты, Маша, не очередью. Здесь тебе не горячая точка. Ты одиночными. Сама знаешь. Каждая пуля денег стоит, - посоветовала Анка.
- Угу, - ответила не отрываясь от прицела, толстушка, - и тут же сделала, наверное, с интервалом в секунду, пять одиночных выстрелов. Но каких! Первая пуля оторвала каблук у вожака, а может, и поранила ногу. Он отскочил в сторону моря, прихрамывая. Четыре другие пули легли рядом с каждым из бандитов. Они тут же стали прятаться за камни, а у кого не было поблизости камня, ничком ложились на землю.
- Ань, скажи, пусть к воде ползут. А то рикошет их поизувечит, проговорила толстушка, не опуская автомат.
- Вы слышали, касатики. В воду вам надо. За пульки, рикошетом летящие, Машенька отвечать еще не научилась, - ласково сообщила Анка уже и так ползущим к воде накачанным рэкетирам-бандитам.
Через минуту они все, вместе со своим главарем стояли по пояс в морской воде.
Аня подошла к Анастасии, и они некоторое время, молча, смотрели друг на друга. Стоят и смотрят, ничего не говорят. Потом Аня тихо и с какой-то грустью сказала:
- Ты, подружка, хотела погулять здесь со своим другом. Так погуляй. Вечер прекрасный, тихий и теплый.
- Да. Воздух хороший на город дует, - ответила Анастасия и добавила: ты устала, Аня, может быть, в саду твоем тебе отдохнуть?
- Может быть... но девчонок жалко, и злость меня на этих... мужиков раздирает. А ты из деревни приехала?
-- Да.
- Хорошо в деревне твоей?
- Хорошо. Но не всегда спокойно, когда в других местах не всем хорошо, как здесь, сейчас.
- Не обращай внимания. Приезжай. А я пошла, работать надо. Вы тут гуляйте спокойно.
Аня пошла к машинам, за ней ее компания. Когда проходили мимо сидящей на камне толстушки, на голых коленях которой лежал автомат, Аня сказала:
- Ты тут поотдыхай, пока Машенька. Мы потом за тобой машину пришлем.
- Меня клиент ждет, я ж прямо от клиента. А он уже оплатил.
- Обслужим мы твоего клиента. Скажем, у тебя живот заболел. Шампанское, мол, некачественное было.
- Я водку пила. И всего полстакана.
- Ну, съела, скажем, чего-нибудь...
- Я не ела. Я одной конфеткой закусила, да пирожинками.
- Вот-вот пирожные, значит, были не свежими. Ты их сколько съела?
- Не помню.
- Да не ест она меньше четырех сразу, - сказала одна из девушек. Правда, Маша?
- Может, и правда. Сигарету тогда оставьте. А то скучно тут.
Аня положила рядом с толстушкой пачку сигарет, зажигалку, и девушки пошли.
- Эй, - раздался из воды голос, - вы что свою эту на камне оставляете?
- Оставляем, касатики, оставляем, - ответила Аня, - я ж сразу говорила вам, только одной и достаточно будет. Вы всех просили. А с вами и одной-то скучно оказалось.
- Мужики, если про ваши зверства узнают... Если узнают... Да с вами после этого никто ж не ляжет. Не ляжет, даже если сами приплачивать будете.
Пять глухих хлопков с ровными короткими интервалами раздались от камня. Пять всплесков возникло в воде по одному около каждого из стоящих, заставив их еще дальше попятиться в море. Аня повернулась.
Вы тут, мальчики, только Машеньку не нервируйте. А с кем надо, мы ласковые будем, нежные. Верные, как собачки, будем. С кем надо, поняли? Да с кем бы..., - и вдруг звонким и отчаянным голосом, карабкаясь в гору к дороге, Аня запела:
Позарастали стежки-дорожки,
Где проходили милого ножки.
И в тон ее голосу с интонациями отчаяния и грусти подхватили карабкавшиеся в гору молодые путаны:
Позарастали мохом, травою,
Видно, гуляет милый с другою.
Где ж милый ходит, где пропадает:
Бедное сердце плачет, страдает.
И уезжали они с песней о стежках-дорожках, уезжали на свою работу.
Твои желания
Мы вместе с Анастасией добрались до моей квартиры почти к полуночи. Вставляя ключ в замочную скважину, я почувствовал, как сильно устал за этот насыщенный событиями день. Увидев кровать, сказал Анастасии, что сильно хочется спать, сразу пошел принимать душ. Когда вышел, Анастасия сообщила:
- Я постелила тебе постель, а сама на балконе лягу. "Наверное, душно ей в квартире панельного дома", - подумал я и пошел посмотреть, как она себе на балконе постель устроила. На полу балкона она постелила ковровую дорожку, на нее - бумагу белую, что хозяева для оклейки стен под обои приготовили. Вместо подушки кофточку свою свернула и маленькую веточку у изголовья положила.
- Как же тут выспаться можно, жестко, холодно будет. Ты, Анастасия, хотя бы одеяло возьми.
- Не беспокойся, Владимир, здесь хорошо. Воздух свежий, звезды видны. Какое небо звездное сегодня, посмотри! И ветерок дует ласковый, теплый - не замерзну. Ты ложись, Владимир, я рядом чуточку посижу с тобой на краюшке кровати твоей, а уснешь, тоже лягу.
Я лег на постеленную Анастасией кровать и думал, что сразу усну от усталости, но не тут то было. Мысль или осознание того, что человек, люди все - просто игрушки в руках каких-то случайностей, словно жгла все внутри, не давала покоя. Потом и раздражение стало нарастать на тех, кто случайности эти выстраивает, и на Анастасию. Потому и на Анастасию, что, как я считал, она тоже вполне может быть причастной к формированию этих случайностей, по крайней мере, в моей жизни.
- Тебя что-то беспокоит, Владимир? - тихо спросила Анастасия, и я даже привстал.
- И ты еще спрашиваешь? Я поверил тебе... Мне хотелось верить... Особенно в то, что человек, каждый человек жизнь свою сам способен счастливой построить. Особенно про поселения поверил экологические, в которых люди обеспеченными за счет родовой земли будут жить. Детей своих счастливыми воспитают. Школы там будут хорошие для детей. Я поверил тебе, что каждый человек, любимое дитя Бога. "Человек - вершина творения" - ты так говорила? Говорила?
- Да, Владимир, я говорила тебе это.
- Еще бы не говорила. И как убедительно доказала мне все. Я не просто поверил тебе, я действовать стал, поселение организовывать. Бумаги уже в разные органы пошли. Заявки от людей собирают в Фонде. Проект заказан, планировка садив и вообще насаждений разных. Ладно бы, поверил тебе и все, но я же действовать с радостью стал. Ты знала! Ты знала, что я буду действовать!
- Да, Владимир, я знала. Ты же предприниматель. Ты всегда готов к реальным действиям, к воплощению...
- Всегда готов? Как просто все. Конечно. Тут провидцем быть не надо. Каждый предприниматель, если поверит во что-то, действовать начнет. И я, как дурак, начал.
Я больше не мог лежать, вскочил с постели, подошел к окну и форточку открыл, потому что в комнате или внутри меня жарко стало.
- Почему же ты глупыми посчитал свои действия, Владимир? - спокойно спросила Анастасия.
И ее спокойствие, притворство, как я тогда посчитал, еще больше разозлили меня.
- И ты вот так спокойно говоришь? Спокойно! Будто бы и не знаешь, что человек на самом деле винтик в чьих-то руках. Управляют человеком через разные обстоятельства. С легкостью какие-то силы могут управлять каждым человеком. Захотят в войну полчеловечества ввергнут. Ввергнут и смотрят, откуда-то сверху или сбоку, как убивают люди друг друга. А захотят, религию какую-нибудь подсунут, и опять наблюдают, как люди разных религий за свою веру воюют. Захотят, могут с одним человеком поиграть. Я убедился в этом. Убедился благодаря людям, способным анализировать происходящее, умным людям.
- И каким же способом удалось умным людям так убедить тебя, что человек лишь игрушка в руках каких-то сил?
- Доклад один прослушал. Там обо мне речь шла. Заинтересовались люди умные происходящим в обществе от книг. Тобой заинтересовались и мной. Проследили они каждый день моего пребывания на Кипре, когда я книжку четвертую писал. Все зафиксировали, а потом проанализировали. И я представь, не в обиде на них за слежку. Я им даже благодарен за то, что глаза наконец-то раскрыли. Показали, как с человеком играются. Случайностей не бывает, их подстраивают, я в этом убедился на собственном опыте.
