«Посплю хотя бы часика три, — решил он. — Если уж уходить со станции, то делать это лучше на свежую голову».
Но поспать ему, разумеется, не удалось. Марго немедленно обхватила его горячими ногами, обвила руками шею и уткнулась лицом в плечо.
— Там случилось что-то страшное, да? — спросила она шепотом.
— Свиридова пытались убить, — прошептал Андрей в ответ.
— Я принял решение — мы должны уйти с «Земли-2». Утром соберемся и высадимся на лед. Я свяжусь с ледоколом, нас заберут через несколько часов.
— А как же твоя станция? Ты ее бросишь?
Гумилев заколебался. Говорить или нет Марго о том, что он отправит на Большую Землю только их с Марусей, а сам вернется на станцию?
— Вы для меня важнее, — сказал он.
Глаза Марго подозрительно заблестели.
— Спасибо тебе, родной мой… я так боюсь за Муську…
Он поцеловал ее — очень нежно, очень благодарно.
— Девочка моя… прости меня, я только здесь понял, как много ты для меня значишь. Я никогда тебя не оставлю. Никогда…
Гумилев и сам не понимал, что с ним происходит. Он никогда не был любителем высокого стиля и красивых фраз. Но сейчас слова будто бы сами рвались из глубины души, и произнося их он чувствовал себя непривычно легко.
— Ты правда… правда так ко мне относишься?
— Ты, наверное, хотела спросить — правда ли я тебя так люблю? — улыбнулся Андрей. — Да, малыш, это чистая правда. Я люблю тебя. Я никого и никогда не любил так, как тебя. И знаешь, что, малыш…
Он помедлил, последний раз взвешивая на воображаемых весах то, что хотел сказать.
— Что? — одними губами спросила Марго.
— Я хочу от тебя ребенка, — твердо сказал он. — Очень хочу. Глаза Марго удивленно расширились.
— Ты… Андрей, ты самый лучший мужчина на Земле…
— На «Земле-2» уж точно, — пошутил он, чтобы избежать из лишнего пафоса. — Мы вернемся в Москву и заживем нормальной спокойной жизнью. Пусть терраформирующие станции испытывает кто-нибудь другой. Я хочу семью, Марго. Я хочу, чтобы у меня была семья.
«Когда-то я говорил нечто подобное Еве, — некстати подумал Андрей. — И даже пытался выдвинуть ей ультиматум. После чего она исчезла в своей тайге…»
— У тебя же есть семья, — тихо проговорила Марго. — Маруся и Марусина мама. Мне нет места в твоей жизни, Андрей.
Тон, которым были произнесены эти слова, насторожил Гумилева.
— Глупая, — он прикоснулся губами к ее ресницам, — ты сама не понимаешь, что говоришь. Ева бросила нас с Марусей. Я не знаю, какие у нее на то были причины, но что сделано, то сделано. Не хочу вдаваться в детали, но если она вдруг решит вернуться… я не приму ее.
— Почему? Ты больше ее не любишь? Андрей горько усмехнулся.
— Любишь — не любишь… причем здесь это? Она предала меня, предала Маруську. А я не могу себе представить жизнь с человеком, способным на предательство. Марго вдруг с силой оттолкнула его ладонями, отвернулась к стене.
— Значит, все-таки любишь?
— Малыш, — Андрей положил ладонь ей на бедро, — я люблю тебя. И хочу строить новую жизнь вместе с тобой. Что касается Евы… какие бы чувства я к ней не испытывал, ее предательство перечеркнуло все.
Он замолчал — что еще можно было сказать? Молчала и Марго.
— Прости меня, — проговорила она глухо. — Я должна… мне нужно все это переварить.
— Я просто хочу, чтобы ты знала. То, что я тебе сказал… это очень серьезно. Вот и все.
Еще несколько минут томительного молчания. Наконец, Марго спросила:
— А что там со Свиридовым? Ты сказал, его пытались убить?
— Да, — ответил Андрей, несколько удивленный такой переменой темы разговора. — Но на этот раз у убийцы что-то пошло не так.
— Как это выглядело?
— Ну, у него не были переломаны кости, как у Надежды с Жанной… вообще мне показалось, что его пытались задушить.
— Ты разговаривал с ним?
В голосе Марго звенели какие-то новые, незнакомые Андрею нотки.
— Нет, он был без сознания. А почему это тебя так волнует?
— С чего ты взял? — резко спросила девушка. — Просто мне страшно…
— Не бойся, — Андрей внезапно понял, что ему расхотелось утешать Марго. — Утром мы покинем станцию, и весь этот кошмар закончится.
Он убрал руку с бедра девушки и лег на спину. Прикрыл глаза, позволяя усталости взять над ним верх. «Три часа, — подумал он, — всего три часа. А потом нужно будет действовать».
Он провалился в сон мгновенно, будто упал в глубокую черную яму. И не видел, как смотрит на него, спящего, приподнявшаяся на локтях Марго.
В глазах ее были любовь и боль.
Его разбудил стук в дверь. Стук был громкий, раздраженный. Стучали, видимо, долго — Андрей все никак не мог выкарабкаться из липкой паутины сна.
Наконец, он открыл глаза, повернул голову — Марго рядом не было. Наверное, ушла спать к Марусе.
— Минуту!
Он поднялся, пошатываясь. Босиком прошел по пушистому ковру, застилавшему пол каюты.
— Откройте, господин Гумилев!
Голос был ему незнаком. На всякий случай Андрей накинул на дверь цепочку, и только после этого нажал кнопку, открывающую замок изнутри.
На пороге стоял один из людей Свиридова.
— Господин Гумилев, вас срочно просят к генералу.
— Кто просит? — Андрей все никак не мог проснуться. — Свиридов?
— Нет, товарищ генерал еще без сознания. С вами хочет поговорить подполковник Поздняк.
— Передайте Поздняку, что я поговорю с ним позже.
Андрей попытался закрыть дверь, но незваный гость успел просунуть в щель тупорылый ботинок.
— Никаких «позже», господин Гумилев. Это очень срочно.
— Идите к черту! — рассвирепел Андрей. — Совсем совесть потеряли!
В руках у визитера неожиданно появился небольшой пистолет.
— Откройте дверь, господин Гумилев. У меня приказ доставить вас живым, но никто не запрещал мне прострелить вам ногу.
Что-то подсказало Андрею, что человек выстрелит в него, не задумываясь. А если его ранят, на плане спасения можно будет сразу ставить крест.
Он снял цепочку и отошел на шаг назад.
Посланец Свиридова не стал терять время зря. Он ткнул Андрея стволом под ребра и заставил встать лицом к стене. Еще мгновение — и на запястьях Гумилева защелкнулись наручники.
— Где Спрут? — спросил человек так буднично, словно интересовался, сколько ложечек сахара класть в чай. — Отвечайте быстро, Андрей Львович, это в ваших интересах.
— Какой Спрут? — удивился Андрей.
— Не валяйте дурака! Предмет, который вы украли у генерала!
— Я? Украл? Милейший, вы меня с кем-то путаете!
— Жаль, бить мне тебя запретили, — сказал вдруг гость совсем Другим голосом. — Гнида буржуйская… нахапали добра и думают, что они теперь везде хозяева…
— Ого, — сказал Гумилев, — это что, классовое чутье проснулось?
— Хватит болтать, — в голосе визитера зазвенел металл. — Говорите, где Спрут!
За спиной Андрея послышался какой-то шум. Гумилев повернул голову и увидел Илюмжинова, с интересом разглядывавшего бездыханное тело незваного гостя. В руках у Кирсана был утюг, которым Марго гладила Марусины вещи.
— Извини, что вошел без стука, у тебя открыто было, — сказал калмык. — А это что за таинственный незнакомец? И почему у тебя на руках эти красивые металлические браслеты?
Он наклонился и, обшарив карманы гостя, достал ключи от наручников.
— Меня хотели арестовать по приказу Поздняка, — ответил Андрей, снимая наручники. — Подполковник, видимо, догадался, что я стащил у генерала Спрута, вот и решил его вернуть.
— Тебе не кажется, что наши чекисты слегка заигрались? Арестовать создателя станции и фактического руководителя экспедиции — это уже слишком.
— Если моя догадка верна, то они действуют строго по плану. Им нужно полностью поставить «Землю-2» под свой контроль, а я мешаю им это сделать.
— А покушение на Свиридова — тоже часть этого плана? Андрей покачал головой.
— Не знаю. Подожди минуту.
Он быстро прошел в смежную каюту. Ни Маруси, ни Марго не было. В разобранной кроватке сиротливо лежал мишка по имени Пушок.
