— Уж получше, чем эти дурни, — отвечала девушка, указывая на своих спутников. — Странники научили меня метать нож, когда я была совсем юной, и с тех пор я постоянно тренировалась. Я владею оружием гораздо лучше мужчин!
— Понятно. Но ведь метать нож в дерево совсем не то, что запустить его между глаз человеку, который мог быть тебе братом?
— Госпожа, я внимательно слушала то, что вы вчера говорили. И всю ночь думала. Мое решение принято: я хочу идти с вами.
— Почему?
— Во-первых, потому что, когда я слышу то, что про вас говорят, мне хочется сражаться вместе с вами, и потом… мне очень понравилось, как вы повели себя, когда узнали, что на юге травят волков…
— И только поэтому ты хочешь идти драться? — удивилась Алеа.
— Этого достаточно, чтобы я вам поверила. И если вы считаете, что за Гаэлию надо сражаться, я хочу быть на вашей стороне.
Алеа протянула ей руку.
— Добро пожаловать, — просто сказала она.
Потом она отправила новобранцев к Эрвану, чтобы тот выдал им оружие и указал место в строю. Вот и еще солдаты… Алеа уже смирилась с тем, что люди хотели примкнуть к ее войску.
Когда все собрались, войско двинулось на северо-восток. До Тарнеи было еще далеко, и Алеа втайне надеялась сделать остановку в Саратее, деревне своего детства.
Джехан приказал загонщикам встать в одну линию. Крестьяне построились и с палками в руках стали ждать, когда старший егерь даст команду начать облаву. Четверо псарей во главе со своим начальником прошли впереди загонщиков вдоль опушки большого леса. Собаки начинали нервничать. Видимо, уже почуяли дичь.
Увидев, что все готовы, Джехан отвязал рог, висевший на плечевой перевязи, и протрубил начало облавы. Сразу спустили собак. Они стрелой бросились в глубь леса, вынюхивая следы волков.
Следом за ними в лес двинулись загонщики. Нужно было помешать волкам пробиться сквозь собачью свору.
В лесу росли разные деревья — буки, дубы, березы, кое-где попадались вязы. Почву устилал ковер из листьев, уже наполовину пожухлых, пни и камни поросли мхом. У многих выстроившихся в ряд деревьев нижние ветви росли довольно высоко, их огромные стволы тянулись прочь от лесного сумрака наверх к небу и солнцу.
Джехан шагал быстро, оставляя позади строй загонщиков. Он хотел нагнать собак, но те уже ушли далеко вперед. Вообще-то он должен был остаться с крестьянами, чтобы руководить облавой, но решил идти в одиночку и видеть, как ведут себя собаки. Ничто другое его сейчас не интересовало. Он надеялся, что однажды господин Горбон назначит его главным псарем. Плевать он хотел на этих деревенских недоумков, пускай выпутываются как знают.
Убедившись, что загонщикам его не видно, он бросился бежать. Это было не так-то просто, порой в лесу встречались такие густые заросли, что приходилось их огибать. Собаки пробирались там, где он не всегда мог пройти. Иногда он терял их след. Потом внезапно он слышал шорох кустов, лай и повизгивание и снова бросался в погоню. Трудно было определить, нашла ли собака дичь. Охота на волков была, наверно, самой сложной из всех, ибо эти звери так же хитры, как и ловки.
Волки знают много способов уйти от собак. Например — «измена», когда они пересекают территории других животных, чтобы запутать след. Еще — «купание», когда зверь перебегает ручьи и даже переплывает пруды. Собаки теряют след и тратят драгоценное время на то, чтобы отыскать место, где добыча вышла из воды. Волки бывали настолько хитры, что умели раздваивать след. Убегали вперед, возвращались по своим следам и бежали в другую сторону, чтобы разбить свору собак, пустив их по двум тропинкам.
А попросту говоря, волки очень быстро бегали, не всегда на далекие расстояния, но все же достаточно для того, чтобы уйти от погони: в один миг они могли настолько увеличить разрыв между собой и гончими, что те теряли их запах И собакам приходилось замедлять бег и снова вынюхивать след, уткнувшись носом в тропу.
Джехан вдруг понял, что собаки наконец взяли след. Они стали лаять громче и чаще, он даже слышал, как по лесу разносится гул от их резких прыжков. Он прибавил шагу, чтобы увидеть то, что происходит впереди. Как ведут себя собаки. Правда ли они нашли волка или, на беду, бросились за другим зверем. Мокрый от пота старший егерь откинул кожаный капюшон — чего никогда не делал на людях, потому что стыдился своего уродства, — утер лоб и бросился бежать на север.
Лай собак становился все ближе, и вдруг Джехан заметил, как далеко впереди за деревьями что-то метнулось. Он бросился вперед посмотреть, что это, и застыл от удивления. Волк, за которым гнались три пса, пробежал здесь, его еще было видно, и вот он резко рванул в другую сторону, чтобы уйти от погони.
Старший егерь со всех ног бросился бежать, чтобы разглядеть, что будет дальше, но чуть-чуть опоздал. Волк и собаки быстро скрылись за деревьями. Ах, если бы у него был лук! Быть может, ему бы удалось подстрелить зверя, вечером он бы гордо предстал перед своим господином с добычей на плечах, и охотничья слава принесла бы ему продвижение по службе, о котором он так мечтал.
Но пока он оставался простым загонщиком и был вооружен только палкой.
После трехдневного похода армия Алеи подошла к деревеньке, которую девушка так хорошо знала. Ее крыши, ее улочки так ясно вставали в памяти… Саратея. Алеа с самого утра не сказала ни слова. Она взволнованно смотрела на ланды и холмистый горизонт. Сколько времени она когда-то проводила в ландах! Как часто она убегала из деревни, чтобы теперь опять вернуться туда, к этим темным улочкам, которые так неудержимо притягивают ее. Алее казалось, что она узнает каждое дерево, каждый камень, словно фрагменты картины, которую она хранила в памяти.
Траву сменил песок ланд, и топот солдат поднимал клубы пыли. На северо-востоке золотыми красками осени сиял лес Сарлиа.
Алею захлестнула щемящая грусть. В нескольких шагах отсюда, она это знала, было то место в ландах, где она нашла кольцо Самильданаха на пальце Илвайна Ибурана. То место, с которого все началось.
Она огляделась. Ее чувств никто не сможет понять. Даже Мьолльн, с которым она познакомилась через несколько дней после этого. Единственным, кто мог бы разделить с ней эту минуту, был Фелим, человек, которого она не успела назвать отцом.
Алеа тяжело вздохнула. Потом попыталась стряхнуть прошлое и вернуться в сегодняшний день. Она повернулась и справа от себя увидела Фингина. Друид продолжал обучать Мьолльна бардовским триадам. Гном уже почти все выучил, оставалось только понять смысл, а в этом-то и состояла главная трудность учебы, что мог подтвердить и молодой друид.
Алеа улыбнулась. Ей нравилось наблюдать за друзьями. Она знала, как бесценны эти минуты. Когда-нибудь она будет вспоминать их с радостью.
Вдруг Эрван приказал солдатам остановиться. Потом подошел к Алее и спросил:
— Ты что-нибудь решила? Хочешь, чтобы мы остановились в твоей деревне?
— Даже не знаю, — смущенно призналась девушка. — Тех, кого я любила, там больше нет. Но с этим местом связано столько воспоминаний… И все-таки мы потеряем время.
— Мы можем провести здесь вечер, Алеа. И ты можешь сходить туда одна, если хочешь.
Но тут их прервал молодой Воин Земли.
— Генерал, — смущенно проговорил запыхавшийся юноша, — с севера движется какой-то отряд!
Эрван нахмурился.
— Войско? — спросил он.
— Не похоже. Скорее простые крестьяне. Но их много, у них лошади и телеги…
— Это не бродячие актеры? — спросила Алеа.
— Нет, не думаю.
— Немедленно пошлите разведчика, — приказал Эрван.
Молодой солдат кивнул.
Магистраж сделал войску знак построиться и приготовить оружие. Если пришельцы не воины, кто знает, может, это ловушка. От своего отца Эрван научился всегда держаться настороже.
Разведчик вернулся быстро. Алеа и ее друзья выслушали его донесение.
— Это жители Тарнеи и ее окрестностей, — говорил он, задыхаясь от бега. — Они говорят, что убежали, когда на них напали Воины Огня.
