– Это дикари, – сказала Титти. – Я так и знала, что в тех лесах кто-то должен скрываться.
– Это углежоги, – припомнил Джон. – Туземцы на ферме спрашивали, не видали ли мы их. Мы бы заметили их еще раньше, если бы плавали в эту сторону.
– Они так похожи на дикарей! – выдохнула Титти. – Давайте поплывем туда и посмотрим на них.
– Сейчас мы этого не можем сделать, – напомнила боцман Сьюзен.
– Как мы вообще собираемся вернуться домой? – поинтересовался Роджер. – Не видно ни зги.
Капитан Джон тоже раздумывал над этим вопросом. Он не мог точно сказать, где они сейчас находятся. Он не видел света ламп на створе гавани, но это было вполне объяснимо: до тех пор пока «Ласточка» не окажется точно напротив устья гавани, путеводные знаки будут скрыты от глаз высокими скалами. И конечно же, Джон не был полностью уверен в том, что сумеет войти в гавань, даже если увидит маяки. Он знал, что должен справиться с этим. Но, в конце концов, он ведь никогда и не пробовал. Одно дело грести, ориентируясь на условные знаки при свете дня – тогда, если что-то пойдет не так, можно оглядеться по сторонам и сориентироваться. Но когда вокруг сомкнулась непроглядная мгла и ты вынужден идти на свет двух крошечных свечек – это совсем иное дело. Как бы то ни было, сначала нужно еще увидеть этот свет. Благодаря тому, что они увидели костры угольщиков на склоне холма, Джон теперь более или менее представлял, где сейчас находится «Ла,сточка» и куда направлен ее нос. Однако в небе не было звезд, по которым можно было бы сориентироваться, и Джон был рад, что взял с собой компас.
Чиркнув спичкой, он посмотрел на маленький компас и начал вращать его, пока темный кончик стрелки не указал на отметину N на ободке циферблата. Теперь Джон знал, где расположен север. К счастью, капитан Джон примерно так и представлял себе положение своего судна. Развернув «Ласточку», он зажег еще одну спичку и снова сверился с компасом, а потом начал подгребать веслами, держа курс на север.
– Это не настоящее судовождение по компасу, – пояснил Джон своей команде. – Компас положено установить неподвижно, к тому же он должен быть освещен все время. Чего нам действительно не хватает, так это электрического фонарика. Жалко, что я не догадался попросить его в подарок на день рождения. Ладно, всем смотреть, и как только кто-нибудь увидит свет наших ламп, сразу давайте знать.
Через минуту-другую зоркая Титти заметила слабый свет лампочек – они то мелькали среди ветвей, то снова скрывались из виду, когда высокие скалы при входе в бухту заслоняли их от юных путешественников.
Джон медленно вел лодку вперед.
– Вот они снова, – сказала Сьюзен.
– Близко друг к другу, – добавила Титти.
Джон оставил весла и пристально вгляделся в два крошечных огонька, мерцающих над водой.
– Верно, – согласился он, а потом, припомнив слова капитана Нэнси, добавил:
– Теперь я не буду делать ничего – только грести, а вы не сводите глаз с бакенов.
– Все равно, кроме них, ничего и не видно, – насмешливо отозвалась Титти.
– Они все еще близко друг к другу? – спросил Джон.
– Очень близко, – ответила Сьюзен.
– Какой бакен с какой стороны от какого? – продолжал задавать вопросы капитан.
– Что? – не поняла Сьюзен.
– С какой стороны верхний огонек? – более внятно поинтересовался Джон.
– Немного левее от нижнего, – сообщила Сьюзен.
Джон пару раз взмахнул веслами, загребая правым веслом чуть сильнее, чем левым.
– Как только они будут прямо друг над другом, скажи мне.
– Сейчас верхний точно над нижним. А вот он уже немного правее.
Джон подал судно влево.
– Теперь точно.
– Как только верхний огонек уйдет в сторону, сразу кричите.
Он заработал веслами. Боцман Сьюзен, матрос Титти и юнга Роджер не спускали глаз с бакенов и давали сигнал всякий раз, как верхний огонек смещался вправо или влево от нижнего. С таким количеством впередсмотрящих капитан Джон мог быть уверен, что не собьется с курса. Однако один раз он все же оглянулся и увидел, что два огня находятся точно один над другим, как в вертикальном створе, изображенном в лоции. Наконец правое весло зацепилось за камень.
– Должно быть, мы уже близко к берегу, – сказал Джон. – Я буду загребать с кормы.
– Огни точно друг над другом, – отчиталась Сьюзен.
Джон втянул в лодку оба весла, взял одно из них и уселся на корме. Сьюзен и Титти подвинулись, чтобы дать ему место. Лодка двинулась вперед через мрак.
– Огни уже совсем близко, – сообщил Роджер. В этот момент нос «Ласточки» с мягким скрипом коснулся галечного берега в тайной гавани.
Капитан Джон впервые в жизни шел по бакенам, и все же ему удалось благополучно провести судно в гавань в кромешной тьме!
– Это поможет нам выиграть войну с Амазонками, – радостно заявил он. Они думали, что мы не сможем этого сделать, а мы сумели! Они-то считают, что ночью могут не опасаться нашего нападения!
Мореплаватели сошли на берег, сняли лампы с гвоздей и, подсвечивая ими, пришвартовали «Ласточку» в гавани. Потом, освещая дорогу все теми же лампами, ребята пробрались через лес и вернулись в лагерь. Десять минут спустя лампы, стоявшие в палатках – по одной в каждой, – были погашены, а еще через минуту весь лагерь погрузился в глубокий сон.
Глава 13
Угольщики
Следующий день казался совершенно неподходящим для каких-либо военных действий: погода стояла на редкость тихая и безветренная. Проснувшись, капитан Джон поворочался на своем тюфяке, а потом бросил взгляд на барометр. Тот указывал на отметку «тишь». Дзкон выполз из палатки и посмотрел на небо. В небе не было ни облачка. Взобравшись на Дозорную высоту, капитан «Ласточки» обвел взором озеро. В зеркально-гладкой воде отражались холмы, рощи и далекие фермерские домики, стоящие у самого берега озера, причем отражение было настолько точным, что если согнуться и посмотреть на все вверх ногами, то трудно понять, что здесь настоящее, а что – только отражение в воде. Вернувшись в лагерь, Джон обнаружил, что остальные тоже проснулись и собираются встать.
– Поднимайся, Титти, – настойчиво зудел Роджер. – Ты что, забыла – сегодня начинается война, Амазонки могут появиться здесь с минуты на минуту.
– Ветра нет совсем, – возразил ему капитан Джон, – и похоже, не будет весь день. Они не приплывут, если ветра не будет. И мы тоже не можем ничего предпринять. Их дом слишком далеко, чтобы идти туда на веслах. Так что сегодня нам не нужно беспокоиться из-за войны. Нет ветра – нет и войны. Надо сказать, мне жалко, что так вышло.
– Можно, я поеду вместе с Титти на берег за молоком? – попросил Роджер. – Ты говорил, что нам можно будет сплавать туда самим, если погода будет тихой.
Да, если уж войны не предвиделось, то оставалось еще немало дел, о которых следовало позаботиться.
– Ладно, – согласился капитан Джон, – но будьте осторожны и не шарахните лодку о камни, когда будете причаливать.
– Конечно, – ухмыльнулась матрос.
Так что матрос и юнга вывели «Ласточку» из гавани и погребли к берегу. Они сидели бок о бок на средней банке и гребли каждый своим веслом. Потом Роджер взял оба весла, а Титти села к рулю, а затем они поменялись – Титти гребла, а Роджер рулил. Нельзя сказать, чтобы им удавалось держать курс все время прямо, но наконец капитан Джон, который в это время плескался в бухте Первой Высадки и с легким беспокойством наблюдал за маневрами корабля, увидел, как матрос и юнга идут вверх по выгону и тащат молочный бидон.
Когда они возвращались обратно на остров, Титти всю дорогу сидела на веслах, загребая изо всех сил, а Роджер правил лодкой. Титти спешила – ей не терпелось выложить целую кучу новостей.
– Да, правильно, те люди, которых мы видели вчера вечером, – это действительно были углежоги, – затараторила она. – Я спросила у миссис Диксон, не дикари ли они, и она ответила, что некоторые их так и называют. Она говорит, что они живут в хижинах, которые сами строят для себя из срубленных деревьев. Еще она сказала, что они держат змею, которая живет у них в ящике. Миссис Диксон сказала, что угольщики покажут нам эту змею, если мы навестим их в лесу, где они работают. Поедем, а?
