Сьюзен прилагала все усилия к тому, чтобы вывести лодку на середину заводи, но лопасти весел, скрывшись под широкими плоскими листьями водяных лилий, плавающими на поверхности, лишь слабо подергивались из стороны в сторону. Длинные, мясистые, гладкие стебли растений спутались в клубок и намотались на весла, удерживая их, словно веревки. Сьюзен даже выронила одно весло за борт. Правда, она немедленно извлекла его, найдя на ощупь, потому что разглядеть коричневое весло в темной воде было невозможно. «Ласточка» двигалась так, словно ей приходилось продираться сквозь что-то пружинистое – преграда сперва подавалась, а потом с силой отталкивала лодку назад.
– Черт бы побрал эти цветы! – выругался Роджер.
– Давай, я немного поработаю веслами, – предложил Джон.
Капитан и боцман поменялись местами. Джон попытался грести, не вынося весла плашмя, а наклонив их лопасти вниз и вперед, так что, когда он делал гребок, они не погружались настолько глубоко в воду, а значит, не могли зацеплять сразу несколько стеблей. Эта тактика оказалась более успешной. Наконец «Ласточка» вышла из зарослей лилий.
– Я не могу двинуть румпелем, – сказала Сьюзен. – Он только чуть-чуть подается.
– Должно быть, стебель лилии застрял между рулем и корпусом лодки, – сообразил капитан Джон. – Я попробую с этим справиться. – Он снял куртку, закатал рукав рубашки и, улегшись на корму, сунул руку в воду. Оказалось, что руль заклинил не какой-то жалкий стебель водяной лилии, а примерно полдюжины этих стеблей, перепутанных друг с другом. Джону удалось разодрать эти стебли, а потом вытащить их кусочки в просвет между рулем и килем.
– Теперь все чисто, – выдохнул он и снова взялся за весла. Велев Сьюзен не подводить лодку слишком близко к камышам, где легко было снова угодить в силки водяных лилий, но и не выруливать на самую середину, Джон начал грести. Однако на борьбу с лилиями было потрачено драгоценное время, и темнота совсем сгустилась над заводью.
– Мне кажется, – заметила Сьюзен, – что уже слишком темно, чтобы можно было отыскать «Амазонку». Может, стоит отказаться от этой затеи и вернуться назад?
– Если мы подождем до утра, то сможем спокойно найти ее, – возразил капитан Джон.
– А как же Титти? – напомнила Сьюзен. – И к тому же «Амазонки» может не быть здесь вообще.
– Она должна быть спрятана где-то на реке, – ответил Джон. – Но ты права, я забыл про Титти. Мы возвращаемся.
Он развернул «Ласточку» по течению реки и заработал веслами.
– Не очень-то порулишь в такой темноте, – вздохнула Сьюзен. – Я ничего не вижу.
Джон с силой налег на одно из весел.
– Опять лилии, – проворчал он.
Он вывел «Ласточку» из поля лилий, и она немедленно уткнулась носом в стену камышей.
– Слушай, Роджер, ты смотришь или нет? – раздраженно поинтересовалась боцман. – Ты ведь вроде у нас впередсмотрящий!
– Да тут вообще не на что смотреть! – отозвался Роджер. – Ничего не видно, кроме полной темноты.
Прошло еще немало времени, прежде чем они нашли то место, где река вытекала из заводи. Один раз они вообще проскочили просвет, опасаясь, что слишком близко подойдут к камышам. Наконец Ласточки решили, что даже если кто-нибудь посторонний заметит свет, то не поймет, зачем этот свет и откуда. Приняв это решение, они зажгли свои карманные фонарики. Роджер не смог добраться до своего фонарика, поэтому взял фонарик Джона – капитан все равно не мог светить фонариком, потому что руки у него были заняты веслами. Сьюзен воспользовалась своим фонариком. Но даже при их свете навигация в заводи оказалась трудным делом. Бледные лучики метались из стороны в сторону, высвечивая только темные заросли шуршащих камышей. За пределами светового пятна лежала непроглядная тьма. Когда же фонарики выключались, то мрак, казалось, становился еще гуще. Наконец Ласточки обнаружили просвет, по обе стороны которого поднимались камыши, а между ними не было видно ничего, кроме сплошной темноты.
– Должно быть, это река, – сказал Джон.
Он сделал один или два гребка в ту сторону.
Вокруг «Ласточки» по-прежнему была чистая вода, однако по сторонам фонарики высвечивали лишь камыши. Все их стебли были наклонены в одну и ту же сторону, и, когда Джон сложил весла, лодка продолжала двигаться в ту же сторону, куда клонились камышины. Наконец- то «Ласточка» вышла обратно в реку.
Джон предоставил течению увлекать «Ласточку» вниз, по направлению к озеру, и брался за весла только тогда, когда камыши оказывались в опасной близости.
– Не маши так своим фонариком, Сьюзен, – попросил он, – иначе кто-нибудь нас увидит. Мы, должно быть, уже приближаемся к дому. Выключи свой фонарик, Роджер. Нам совсем не нужно, чтобы туземцы всполошились.
Пару раз на поворотах реки лодка въезжала носом в камыши, однако высвободить ее было совсем не сложно.
Наконец Ласточки узрели огни большого дома, возвышающегося поодаль от воды.
– Должно быть, мы уже около лодочного сарая, – заметил Джон.
– Вот он, – указала Сьюзен.
Джон затабанил веслами.
– Мы должны еще раз заглянуть туда, – сказал он. – Просто на всякий случай.
Сьюзен посветила фонариком внутрь сарая. Оттуда, едва не задев крылом головы ребят, вылетела летучая мышь. Ялик и моторный катер, как и прежде, стояли на своих местах. Бон «Амазонки» был все так же пуст.
– Должно быть, они спрятали ее еще где-то выше по течению, – упрямо повторил Джон.
В этот момент огни в окнах большого дома начали гаснуть один за другим.
– Вырубите фонарик, боцман, – приказал капитан. – Если кто-нибудь сейчас выглянет в окно, он может увидеть свет.
Он снова вывел «Ласточку» на середину реки. Она медленно поплыла во тьме по течению.
Некоторое время все хранили молчание. Их план потерпел неудачу, и дерзкая экспедиция не привела ни к чему.
Неожиданно все ощутили на лицах дуновение ветра.
– Должно быть, мы уже достигли открытого моря, – промолвил капитан Джон. – Можете зажечь фонарик, боцман, и оглядеться по сторонам.
Сьюзен включила фонарик и обвела лучом вокруг лодки. Нигде не было видно никаких камышей. Со всех сторон плескалась темная вода.
– Эгей! – воскликнул Роджер. – Я вижу вдали огни!
– Это огни Рио, – кивнул Джон. – Мы выбрались из реки. Я собираюсь поставить парус. Боцман, держите фонарик потверже, пока я беру риф. Помните, даже папа говорил: «Если ты идешь в темноте на маленькой лодке, то не стыдно на всякий случай зарифить парус».
Однако оказалось, что взять рифы во мраке ночи, даже при содействии боцмана, которая умело подсвечивает вам фонариком, – это работа не из легких. Но наконец дело было сделано. Джон поставил «Ласточку» носом к ветру и поднял парус. Сьюзен держала румпель и главный шкот.
– Положить судно на правый галс, – приказал Джон, когда парус наполнился ветром, – и забирать восточнее. Надо постараться держаться подальше от скал возле мыса.
Даже при зарифленном парусе ветер оказался достаточно крепким – «Ласточка» быстро скользила поперек озера, и у бортов ее бодро и равномерно журчала вода.
– Мы идем точно на восток, – обронил Джон немного погодя.
– Откуда ты знаешь? – спросила Сьюзен.
– Посмотри, – ответил Джон.
Над головой показалась широкая полоса чистого неба, и на ней ярко сияли крупные звезды.
– Вон, смотри, – объяснял Джон. – Этот ковш – Большая Медведица. Вон ручка, а вон сам ковшик. Те две звезды, которые образуют переднюю стенку ковша, дают направление на Полярную звезду. Вон она – Полярная звезда. Она у нас прямо по левому борту, так что мы наверняка плывем на восток. А огни Рио почти прямо по правому борту – ведь Рио к югу от нас.
– Почему же туземцы назвали этот ковш Большой Медведицей? – спросила Сьюзен.
– Не знаю, – пожал плечами Джон. – Он вообще не похож на медведицу. Скорее уж на жирафа. Но больше всего – именно на ковш.
– Судно разворачивается круче к ветру, – сообщила Сьюзен.
– Держи на восток, – скомандовал капитан, – не сходи с курса. Хотя, должно быть, мы уже оставили мыс далеко позади. Мне нужно свериться с компасом и картой.
