— Убери руки! — рявкнула я, слетая с постели и прижимая к груди платье. — И уйди! Лирвейн пристально на меня посмотрел, потом склонил голову на бок и поинтересовался.
— Тебе не надоело? Решать всё вот таким образом. Поговорить — нет, попытаться что-то понять и осознать — нет! «Я права, и это истина в последней инстанции!» — он порывисто поднялся и, не стесняясь своей наготы, стремительно подошел ко мне, зафиксировал руки и притянул к себе. — Милая, а тебе не кажется, что в твоем поведении сейчас слишком много того, что ты предъявляла мне в совершенно голословных обвинениях?!
— Лирвейн Ниорт, я требую, чтобы ты меня отпустил, — ровно проговорила я, и прямо посмотрела в серые глаза мужчины.
— Не убедительно, — покачал головой блондин. — Частое дыхание, блестящие глаза, встрепанные волосы — твой вид почти кричит о том, что ты только что встала с постели, и что тебе там было очень хорошо, милая. Будь последовательной.
— И что это, в твоем понимании?! Вернуться и удовлетворить тебя?!
— Неплохо бы быть благодарной, — пожал широкими плечами Хранитель Воды, этим заявлением ввергнув меня в состояние, близкое к прострации. — Ты привыкла получать, маленькая принцесса, и отвыкла думать, что если платы и не подразумевается, то хотя бы признательность присутствовать должна всегда.
— За что же?! — дернулась я, пытаясь вырваться, но этим добилась только того, что платье, до этого и так прижимаемое к телу только локтями, сползло ещё больше, уже почти обнажая грудь. — Ты притащил меня сюда, ты практически украл меня! И то, что произошло, не было… добровольным, вот! Сила! Всё дело в ней.
— Мило, — вскинул светлые брови Водник. — Но в таком случае, моя принцесса, стоило думать головой немного получше, и не только об интригах, но и о себе. Ты правительница, ты маг, ты проводник, и ты понимала, чем грозит отсутствие секса или больших физических нагрузок. И, хорошая моя, стонала пятью минутами ранее ты явно не из чувства протеста! — он склонился, коротко поцеловал, сминая губы властным прикосновением, а потом отпустил и, как был обнаженный, направился к двери, со словами: — А теперь переставай играть в маленькую девочку, за которую всё решат другие, одевайся и выходи к обеду. Проблема не исчезнет, если её игнорировать. Наша проблема… она, знаешь ли, не рассасывается уже довольно долго, потому глупо предполагать, что она любезно сделает это сейчас.
Дверь за ним закрылась, а я, прижав к красным щекам ладони, медленно опустилась на ковер.
Что же делать…
Но щеки горели не только из-за смятения, но и из-за зрелища. Лирвейн и в одежде был потрясающим экземпляром мужчины, но без неё… обнаженный, сильный, тренированный… возбужденный — он был потрясающий.
И за эти чувства мне было стыдно вдвойне.
Я медленно, в каком-то странном оцепенении оделась, стараясь не вспоминать, как с меня снимали эти вещи. Потом неуверенно оглядела одежду Лира и решила, что нельзя оставлять всё так валяться. Да и он прав… то, что я положилась на принцип «всё само пройдет» — это не правильно. Чувства Лира — это и моя проблема, и только потому, что они взаимны. Что самое отвратительное. И он наглядно это показал.
И да, я не чувствовала дискомфорта и желания, потому и не тренировалась. А жених далеко.
Жених. Рыж, моя солнечная осень.
Я предала. Я всё же предала.
Пусть и не было «до конца», но меня это не извиняет, потому что не было только потому, что Лирвейн решил взять своё лишь после того, как я получу удовлетворение, а не до. Если бы он поступил иначе, то сейчас я была бы в постели, под телом блондина и, не будем обманываться, снова заходилась стонами наслаждения. Он в всегда мог лишить меня разума.
Я предала.
Пахнущие хвоей и морозом вещи я складывала дрожащими руками, судорожно дыша, стараясь не сорваться на слезы.
И я снова не знаю, что мне делать!
Нет, Рыж… господи, да я даже представить не могу, как Пламенеющий на это отреагирует! Я просто слишком мало его знаю. Он может с равным успехом погладить по головке и сказать, что всё в порядке, а потом.. по-тихому убить своего извечного конкурента. Это раньше я думала, что если рыжий и блондин сойдутся в бою, то исход предрешен, так как Хранитель сильнее. Но в свете того, что Евгран — элементаль, расклад сил становится равным.
И снова я во всем виновата.
Хотя, зная Рыжа, вспоминая его высказывания и то, что он товарищ весьма специфический, с него станется и любовника терпеть.
