— Да у меня под ним даже белья почти нет! — возмутилась я, резко разворачиваясь и едва не заорала, так как Рыж вынырнул совсем рядом со мной.
— И что? — флегматично спросил, притягивая за руку к себе. — Что я там не видел?! Всё, что надо было — рассмотреть успел, не волнуйся. А переодеваться всё равно придется, потому хватит вопить.
— Да во что переодеваться-то!?
— Я же материализовал тебе сменную одежду, — мотнул головой в сторону берега, где я, и правда, увидела какую-то кучу вещей. — Тоже поверх твоего ритуального платья одевать будешь?
— Пошла я, — злобно рыкнула, осторожно обходя ухмыляющегося Ева. — А ты купайся, купайся.
— Купаюсь, — подтвердил Рыж, и скрылся под водой.
А в следующий миг на моем платье разошлись все швы и оно плавно осело на дно.
— Рыж!!!
— А что? — откликнулись уже с другой стороны озерка. — Я ничего. Просто тебе же как-то надо выходить. Сказал же, что не получится в платье. Вот я и.... помогаю.
Гррррр! Всё! Это было слишком! Недолго думая, я сформировала водяной шарик и запустила его в противного Рыжего и, так как была уверена, что он от него увернется, вслед послала ещё одно заклинание. От шара Рыж, и правда, не пострадал, зато волна в полтора метра высотой накрыла его с головой и как следует ужалила легким разрядом тока, который я сгенерировала.
Так тебе!
Когда озерная гладь успокоилась и из неё восстал мрачный Пламенеющий, на меня вдруг напало состояние, в простонародье «хохотуном» именуемое. Уж не знаю почему, но вид Рыжа меня почти в истерику вогнал, и я, на всякий случай отгородившись щитами, смеялась почти до выступивших на глазах слезок. Сама я в воде уже предусмотрительно не находилась, воспользовавшись как-то очень легко мне сейчас давшейся левитацией.
— Алька, марш одеваться, — вдруг раздался хриплый голос мужчины. — Потому что твои щиты — не преграда, особенно если ты за ними в одних трусиках. Вода мне как-то уже не совсем помогает, знаешь ли...
После этого я мигом прекратила ржать и ринулась на берег за одежкой, преследуемая смехом этого бессовестного. Только спустя несколько секунд вспомнила, что могу создать «мрачную пелену», чем немедленно и воспользовалась, переодевшись уже спокойно. Рыж молчал и не комментировал.
Когда я развеяла завесу, он тоже одевался, вернее, стоял босиком, но уже в спортивных штанах, и сушил волосы. Я пригляделась, понимая, что они стали изрядно короче. Была длиннющая грива, а теперь чуть выше талии. Ев отбросил полотенце и нагнулся за рубашкой, посмотрел на меня и мягко спросил:
— Ну, как ты?
— Хорошо, — прислушалась к самочувствию я.
— Это плохо, — так же ласково улыбаясь, сообщил Рыж. — Надо чтобы ты была очень уставшая, утомленная, и ни о чём кроме постели Грезить не могла.
Я скривилась, а этот гад только весело рассмеялся, потом взмахом руки перенес куда-то всё, что осталось лишнего, и развернулся ко мне, оглядывая хищным взглядом:
— Ну что, милая... убегай!
— Ты что? — настороженно спросила я, на всякий случай на шаг отступая.
— Ну, не одной же тебе развлекаться, — мягко ступил вперед Пламенеющий, одновременно доплетая свою косу и перевязывая её черной резинкой. — Моя очередь, Алька.
— А если поймаешь? — решила сразу узнать, что мне грозит.
— Буду целовать, — секунду подумав, выдал Евгран, потом облизнулся, от чего я покраснела, и многозначительно уточнил. — Очень неприлично целовать.
Думала я долго... Рыжий терпеливо ждал результата.
У меня, конечно, с фразой «неприлично целовать» были какие-то смутные, но... будоражащие ассоциации, но как-то ничего конкретного в голове не всплывало. Потому я решила спросить у более осведомленного в этом вопросе товарища Пламенеющего:
— А это как?
По губам Рыжа расплылась какая-то очень развратная улыбка, он неуловимо быстро переместился ко мне, нежно обнял одной рукой за талию, и склонился к заинтересованно внимающему ему ушку:
