воспользовалась, прижалась как можно крепче, обняла, да ещё и ногу закинула. На бок легла горячая ладонь, потом скользнула на спину, прижимая ближе, и я блаженно мурлыкнула, утыкаясь носом в изгиб шеи мужчины и вдыхая такой знакомый и приятный запах моря, ветра и соли. Ры-ы-ыж!
— Просыпаемся? — он осторожно подул на ухо, и поцеловал в щеку.
— Зачем? — сморщила носик я, зарываясь в переплетение мягких волос мужчины. — Мне и так хорошо.
— Ну-у-у.... — едва касаясь он провел пальцами от шеи до поясницы и обратно, от чего я выгнулась. Приоткрыла глаза и посмотрела на лицо мужчины, он был так близко, что я видела, как в зеленых глазах пляшут отраженные язычки пламени, так близко, что его дыхание, отдающее чем-то странным, касалось моей кожи, так близко, что мне казалось этого мало.
Слов не было. Вообще и совсем. И ничего не было.
Только мы. Неизвестно, где, и неизвестно, когда. Просто мы.
Аля и Рыж.
Евгран и Александра.
Наверное, только сейчас я приняла это до конца. Не важно, кто мы, важно то, что не исчезает из души, стоит мне одеть маску принцессы, а ему — наследника враждебного клана.
Поцелуй показался самой естественной вещью в мире и... самой желанной.
Нежной, сладкой и самой нужной. В теле опять начинали разгораться стихии, но уже не вытесняли сознание, как в прошлый раз, а просто добавляли перчинки, остроты океану чувственности, в который я медленно погружалась.
Пальцы мужчины осторожно погладили шею, подбородок, медленно-медленно скользнули к вырезу рубашки, который разошелся неожиданно легко, как будто пуговиц и вовсе не было. Я мимолетно удивилась, но потом он скользнул ниже, к округлости груди, и мне стало немного не до таких прозаических деталей. Какое там, если... он рядом, если он так близко, что я могу провести ладонями по груди, разводя полы незастегнутого жилета, и в отместку за его слишком смелую ласку коснуться твердого живота, который немедленно вздрогнул. Улыбнулась и поцеловала теплую кожу ключицы, и тут же охнула, потому что он сжал нежный холмик груди, а следом и сосок, от чего искры стихий, словно рассыпанные по телу, вспыхнули ярче, посылая волну жара, застывшую где-то внизу живота. Не было ни состояния аффекта, которое всегда кидало меня в объятия Лира, ни безумства сил, ничего, на что я могла бы свалить то, что сейчас происходит. Но что происходит? Самое естественное на свете.
При воспоминании о Лире сердце кольнуло тупой болью, и я сжала губы и прогнала слезы, воспоминания. Да... то, что было с беловолосым Хранителем Воды, не являлось просто желаниями тела, но стоит ли сейчас пытаться разобраться? Сейчас, когда я в руках другого, не менее дорогого мужчины, который был готов смириться даже с тем, что не будет первым. Хотя... уж кому жаловаться! И у Лирвейна, и у Евграна было много женщин. Но сейчас не об этом, совсем не об этом. Сейчас о том, что по телу скользят руки Рыжа, медленно стягивая с плеч рубашку, проводя по обнаженному животу, мимолетно касаясь груди. Он целовал моё лицо, взмокший лоб, закрытые глаза, потому что я не могла в такой момент смотреть на него, щеки, на которых почему-то появились влажные дорожки, губы, жадно отвечающие ему.
Он не спрашивал, почему я плачу, а я не говорила это сама. Он был очень нежен и тактичен, не удерживал, позволяя в любой миг разорвать кольцо его рук, но я этого не делала.
Потянулась к нему, снимая с него жилет, чтобы приникнуть к широкой груди, обнять за шею и замереть, впитывая в себя его тепло и то неповторимое ощущение, когда кожа касается кожи. Когда нет преград, когда не хочется их возводить, когда не надо думать о том, что будет потом. А потом снова касание губ, и я уже не закрываю глаз, не в силах оторваться от тех чувств и эмоций, которые мелькают в малахитовой радужке. Нежность, любовь, страсть, которая воспламеняет всё, и я понимаю, чего ему стоит сейчас быть настолько нежным, настолько... позволять мне уйти.
А я не хочу... зачем?
В его руках не больно, он меня не обидит, не ударит по сердцу, когда я такая открытая, не бросит одну, как это делал....
Нет, нельзя! Не сейчас! Сейчас наше время. Моё и рыжей осени, и третьих тут не должно быть.
Поцелуй из тягучего как мед перерос в страстный, и сила собственных эмоций вытеснила из головы мысли о ледяном, пахнущем хвоей мужчине. Который ничего ко мне не чувствует! Всё, с меня хватит! Хватит плакать по ночам из-за очередного его резкого слова, хватит пытаться уловить в сером взгляде что-то ещё, кроме холодной вежливости, хватит надеяться, что его страсть — это что-то большее!
А Рыжа я, и правда, люблю. Он мой свет, моё тепло, и одно то, что я сейчас растекаюсь от удовольствия, уже говорит о том, что всё правильно.
Зарылась пальцами в теплые волосы, прижалась ближе, касаясь сосками его груди, дразня, провела ноготками сначала по
