нас понятия не имел. Мы же в глаза тебя не видели, даже нарисованного портрета не было. А вдруг ты оказался бы жутким монстром, который даже сластями ни с кем не делится? И гулять женам не разрешает – ну, например. Вполне могло бы так случиться! Наши говорили, характер у тебя тяжелый. И в далекий большой город мы ехать боялись, по рассказам выходило, что это ужасное место, где стоят высоченные, до неба, дома, а по улицам ездят волшебные повозки без менкалов и толпами ходят злые колдуны. Мы, конечно, всему этому верили, как не верить, если старшие были в Ехо, своими глазами все видели, а потом чудом выбрались и вернулись домой, чтобы рассказать остальным, какие удивительные и страшные города бывают на свете. Слушали мы их и понимали: пропадем! Но все равно добились своего. Потом всю дорогу от страха ревели – по ночам, когда никто не видел. И постоянно спрашивали друг друга: «Что мы наделали? Зачем?!» И вот, оказывается, зачем – чтобы ты познакомил нас с леди Сотофой. А как еще мы могли к ней попасть? Она же в Пустые Земли с визитами не ездит и учениц там не ищет. Так все переплелось, столько всего случилось, но в итоге сложилось, как надо. С ума сойти можно, правда?
– Это точно, – авторитетно подтвердил я.
Будучи, несомненно, одним из крупнейших специалистов в этой области.
Помолчали, думая каждый о своем. Наконец я спросил:
– Сколько нужно свидетелей?
– Одного достаточно, – деловито сказала Хейлах. – Важно только, чтобы он не был ни твоим родственником…
– Это, прямо скажем, несложно, – ухмыльнулся я.
– …ни безумцем, ни заключенным преступником…
– Сейчас Макс скажет, что это уже труднее, – хихикнула Хелви.
– Ясновидящая, – одобрительно кивнул я.
Хейлах возвела глаза к небу с видом мученицы. Но продолжала говорить:
– …и мог, если вдруг понадобится, официально засвидетельствовать событие перед лицом любого усомнившегося. Но это, на самом деле, вряд ли случится, – добавила она. – У нас же нет родителей, которые могут приехать и начать разбираться, что да как и почему. А старейшинам после твоего отречения совать нос в наши дела даже по закону не положено.
– Ясно, – сказал я. – Ладно, устроим. Есть у меня на примете один свидетель. Безумный, конечно, где я вам других возьму? И бывший государственный преступник, таково уж мое ближайшее окружение. Но несмотря на это вполне себе уважаемый человек. Особенно в вашем будущем Ордене. Сто лет его не видел. В смысле, целых четыре дня. А тут такой повод.
И отправил зов сэру Шурфу Лонли-Локли. Даже не потому, что он лучший в мире кандидат на должность официального свидетеля чего бы то ни было. Так засвидетельствует, что ни одна зараза больше ни в чем до конца жизни не усомнится. А исключительно ради драматического эффекта. Я надеялся, что услышав от меня: «Мне срочно нужна твоя помощь, потому что я собираюсь на ночь глядя выгнать из дома своих жен», – Шурф удивится совершенно как в старые добрые времена, когда я был единственным человеком, способным поколебать его невозмутимость, иногда несколько раз на дню.
Но в ответ услышал: «А, значит девчонки уже до тебя добрались. Ну отлично, Сотофа будет рада».
И только.
«Но вообще ты делаешь мне царский подарок, – неожиданно добавил он. – Если я скажу леди Сотофе, что полночи занимался делами ее учениц, она не пошлет меня подальше, когда я попрошу ее взять на себя часть моих хлопот. Тех, что с утра пораньше. И тогда…»
«И тогда – что? – заинтересовался я. – Ты сможешь лишний раз прогуляться на Темную Сторону? Или устроишь марафон по всем притонам Куманского Халифата? Или предашься самому низменному из своих пороков и засядешь в библиотеке?»
«Да, все это было бы неплохо. Причем именно в описанной тобой последовательности. Но сегодня я, пожалуй, просто посплю».
«Какой ужас, – искренне сказал я. – До чего тебя довели».
«Да не то чтобы совсем ужас. Бывали в моей жизни и более трудные времена».
«Когда ты не спал десять лет кряду?»
