ВГОР понимали, что происходит на самом деле, и были уверены в зыбкости прогнозов теоретиков, так как стоило американцам подключить к системе воздействия на вулканический пояс Камчатки ещё пару станций типа «Зевс», и в глубинах полуострова снова начался бы
Поэтому, заправив баки, самолёт снова поднялся в воздух, раз за разом облетая кальдеру и присоединяя свой электромагнитный «голос» к «хору» таких же голосов российских станций. В данном случае его вмешательство было как нельзя кстати, так как «Коршун» на борту самолёта не давал возможности «Харпам» сосредоточить усилия на нужном векторе воздействия, сбивая фазовую накачку канала. И американцы решились на более жёсткие меры.
Сначала к границам России направился самолёт дальнего радиолокационного обнаружения Е?3 АМ, сосредоточившийся на изучении маневров «сто седьмого». Потом к нему присоединился один из трёх Х?37, снизившийся над Камчаткой до высоты в сто сорок километров. А через час с небольшим «Ил?96» перестал отвечать на запросы диспетчеров погранслужбы и Центра, резко пошёл на снижение и пропал с экранов радаров в районе восточного побережья полуострова, ближе к Камчатскому заливу.
Допрос длился больше трёх часов: допрашивали обоих, Афанасия и Марина, по очереди, в одном из офисов контрразведки в Долгом. Сами контрразведчики допросом этот процесс не называли, называли «следственными мероприятиями», но Афанасий понимал их рвение и готовился к худшему. Однако, к удивлению полковника, задерживать его после долгих разбирательств инцидента в Судиславле не стали, да и Дохлого тоже, но, когда Афанасий в холле здания увидел Семёнова и Леонсию Зорич, понял, что старания командиров ВГОР имеют основания. Он был нужен.
Поздоровались сдержанно.
Афанасий изобразил смущённую улыбку.
– Спасибо за поддержку, товарищ полковник. Не думал, что меня так скоро выпустят.
– Не нас надо благодарить, – буркнул Семёнов.
– Командующего? – догадался Афанасий.
– Ситуацию, – усмехнулась женщина. – На Камчатке ЧС – разбился «сто седьмой».
Афанасий согнал с лица улыбку.
– Как?
– В машине поговорим, – сказал Семёнов, направляясь к выходу.
– Я тут задержусь, – осталась в холле Зорич. – Доеду сама.
В «Лексусе» Семёнова сидел Дохлый. Обнять Пахомова он постеснялся, только сильно тряхнул руку, улыбаясь во весь рот.
– Рад видеть, командир! Ещё повоюем?
Афанасий сел рядом, сжав губы. Семёнов с каменным лицом устроился рядом с водителем.
– В Центр.
– Секундочку, товарищ полковник, – сказал Афанасий. – Я бы хотел навестить деда. Мне сказали, что он в госпитале по Дмитровке.
– Нет времени, – сухо отрезал Семёнов.
– На минуту, это важно.
Начальник оперативного Управления помолчал.
– Витя, на Дмитровку.
«Лексус» полковника повернул к третьему транспортному кольцу.
Дохлый начал было рассказывать, как его допрашивали, какие вопросы задавали, но Афанасий прижал палец к губам, посмотрел на затылок Семёнова.
– Что произошло на Камчатке?
– Землетрясение. Кальдеру Узон вздыбило, есть жертвы.
– И вы направили туда «Ил»? Без меня?
– Ты был недоступен. Зернова благодари, он был на приёме у президента, поэтому тебя оставили в покое. «Ил» отправили без тебя, потому что ситуация критическая.
– Климдив?
– Диверсия, но геофизическая. Мы пытались разблокировать линзу над Камчаткой…
