материя. Три – настроилась на загадочные напевы реакций горения местного солнца, чьи звуки было не описать. Четыре наносекунды – и она расколола постоянно подвергаемые перенастройке командные языки звена Муара (корабли плыли к ней, вяло покачиваясь в слоях прозрачной жидкости, – шифровались). Пять наносекунд – и она узнала про них абсолютно все: состояние двигателей, скорость горения топлива, доступное в бою оружие. С момента первой их стычки корабли так до конца и не оправились от понесенного ущерба: корпуса в критических точках сточены абляционными потоками частиц, арсеналы истощены. Она видела, как лихорадочно трудятся наномашины, восстанавливая внутреннюю архитектуру. Как юны и глупы они, раз не понимают тяжести своего положения. Возможно, их можно победить, вопреки заявлениям математички. Зависла там еще на одну наносекунду, греясь в четырнадцатимерной ночи. Налетали и исчезали светящиеся волоконца, мигали огни. Вдалеке что-то шумело. Она услышала вопль Муара Кришны:
– Я ее засек!
Но Серия Мау знала, что он ошибается.
Для нее это место подходило идеально.
Идеальное местечко для людей, которым уже неизвестно, кем они были прежде. Или тех, кто не знал этого никогда. Дядя Зип обозвал ее историю «печальной». Ее мать давно умерла. Она ни брата, ни отца уже пятнадцать лет не видела. Мона-клон ее лишь презирала, а Билли Анкер только жалел. Даже в миг, когда она его прикончила. А вдобавок жуткая смерть его до сих пор висела перед нею навязчивым видением, словно всплывающее меню.
Серия Мау Генлишер сжульничала, вообразив, что на том уровне, где она сейчас пребывает, сложные человеческие взаимоотношения выглядят элементарными, прозрачными насквозь, так что виден простой внутренний код. Либо остаешься, либо бежишь: как в этом месте, так и в жизни вообще. Она была кораблем.
– Вооружи меня, – приказала она.
– Ты действительно?..
– Вооружи меня.
В этот самый момент звено K-раблей отыскало последние прокси-трансмиттеры и принялось распутывать ведущую к ней нить. Но Серия Мау уже подключилась, а пилоты K-звена еще мыслили миллисекундами. Стоило им ее обнаружить, как она прыгала прочь. Затем, растянув это действие так, чтобы дать им осознать происходящее, вломилась в их личное пространство. В ее распоряжении имелось полторы минуты, а потом Серия Мау начала бы выгорать. За это время она успела в непредсказуемом режиме выпрыгнуть из нормального пространства и снова появиться там пятьдесят-шестьдесят тысяч раз. Она мало что запомнила из этих скачков: картинка оттуда, картинка отсюда. В корабельном пространстве высокоэнергетический гамма-всплеск длительностью бесконечных четырнадцать наносекунд и температурой пятьдесят тысяч кельвинов казался распустившимся цветком. Цели мелькали под взглядами ее систем селекции, как на диаграммах: дергались туда-сюда в семи измерениях, а потом распускались цветками поменьше. Самим целям «Белая кошка» виделась возникающей из пустоты, по трем-четырем разным путям, последовательным, но визуально одновременным; ее окружало облако манков, ложных сигналов и новоизобретенных боевых языков, пена кода и аура насилия, логический конец которому был один.
– На самом-то деле, ребята, – посочувствовала она, –
«Норма Ширике» попытался выйти на связь, но не успел и разлетелся облачком пикселей, как сметенные ветром со стола кусочки незавершенного пазла. «Криш Рамион» и «Шармон Киер», поспешно улепетывая и пытаясь не врезаться друг в друга, вместо этого вмазались в маленький астероид. И скала, и корабли разлетелись на обломки, поплыли в пустоту облачком космического мусора. Края у ошметков были рваные. Ничего человеческого она там, по крайней мере, не заметила. Локальное пространство охлаждалось, но все еще напоминало микроволновку, резонировало светом и излучало тепло, сверкало экзотическими частицами и фазовыми состояниями. Оно было прекрасно.
– Мне тут нравится, – сказала она.
– У тебя осталось три миллисекунды, – предупредила математичка. – И то нельзя полностью полагаться. Думаю, одному из них удалось удрать. Но сам Муар еще здесь, и я продолжаю его поиски.
– Оставь меня здесь.
– Я не могу.
– Оставь меня – или нам крышка. Он воспользовался кораблями звена как манками, а сам перешел в корабельное время гораздо позже меня. Готова побиться об заклад, у него еще миллисекунда-другая в запасе останется, чтобы меня расхерачить, когда я уже замедлюсь.
Тактический прием из учебника, а она попалась на эту наживку.
