Это ведь Такалида, дикий берег, сами понимаете, не очень-то сюда народ любит соваться.
— Понимаю… Людям пока ничего не говори.
— Болтать будут всякое…
— Хорошо, скажи так: если не найдем лодки или другой корабль, пойдем пешком.
— И куда?
— На восточном побережье, дальше к югу, есть люди.
— Слышал. Там та еще публика, нам вряд ли будут рады.
— Не имеет значения, рады они будут или нет. Только там можно раздобыть лодки или корабль.
— На лодках далеко не уйти. Корабль нужен.
— Значит, это будет корабль.
— Нас мало, силой взять не удастся. Тамошний народец не сильно уважает Конклав, хоть и побаивается. Им прикончить нас всех и тела спрятать куда приятнее и проще, чем делиться кораблями.
— С оплатой их услуг мы решим вопрос.
— Хорошо, я скажу людям.
— И найди еще пленников. Чем больше, тем лучше. Я ведь просил сильно не увлекаться.
— Суматоха, высадку заметили раньше времени, не все вышло гладко, — начал оправдываться Патавилетти. — Да и не очень-то вы приказывали их беречь.
Маг поднял руку, брезгливо поморщился:
— Я не обвиняю, а привожу факты. Нужны пленники, будем их допрашивать.
— Разве вы не нашли, что искали. — Патавилетти кивнул в сторону тела лэрда.
Мексарош покачал головой:
— Не совсем. То, что я вам скажу, должно остаться тайной. Этот человек не маг, в том смысле, в каком у нас подразумевают людей, наделенных силой. Он конструктор магических контуров и, должен признать, конструктор более чем талантливый. Весь их род занимался такими делами, семейная традиция с кучей секретов, которые чужим не выдавали. У Далсера это проявилось еще в молодые годы, и он быстро совершенствовался. Вы слышали наш разговор и помните упоминание об амулетах. Если он и правда создал и стабилизировал структуры такого порядка, императору потребуются подробности. И все созданное лэрдом Далсером он тоже захочет видеть. Только так мы сможем реабилитировать себя, ведь император приказал доставить его живым.
— Поспрашивать пленных насчет амулетов?
— Вопросы буду задавать я. Обеспечьте мне пленников, и как можно больше. Хоть кто-нибудь из них что-то должен знать, ведь Далсер прожил среди них годы, а в таких дырах ничего не скрыть от других.
Глава 11
Дирт оставил Кериту на берегу Сторожевого мыса, за той полосой, куда достают высокие августовские приливы. Он не знал, сумеет ли сюда вернуться в скором времени или вообще, и потому принял меры, чтобы спасти ее тело от звериных клыков. Голыми руками вырыл неглубокую длинную выемку и понял, что скорее сотрет остатки сломанных ногтей, чем преуспеет в ее углублении. Поэтому уложил девушку в яму и обложил ее тяжелыми камнями в несколько слоев. Прежде чем закрыть лицо, вымыл его морской водой, но это не помогло, она не стала походить на себя настоящую… живую.
Он без колебаний опустил плоский камень, и больше уже ничего не видел до конца самой неприятной в жизни работы.
Дирт запомнит Кериту прежней, а не такой, какой ее сделала смерть.
Задолго до того, как он покончил с поспешными похоронами, бурое облако, поднявшееся над Хеннигвилем, рассеялось. Стало по-прежнему тихо и чисто, но Дирта это не успокаивало. Вспоминая полунамеки лэрда Далсера, касающиеся камней, он догадывался, что в селении произошло нечто очень нехорошее. Возможно, там вообще никого живого не осталось. А если и остались, среди них могут быть враги.
Былая растерянность отступила, ее сменило нечто другое. Опустив на Кериту последний камень, Дирт будто сбросил с себя весь груз бессмысленных раздумий и желание заняться невозможными вещами, причем одновременно всеми сразу. Теперь он совершенно точно знал, что будет делать дальше, и надеялся на успех.
