Когда свернул на стоянку перед «Бэд Китти», чувствовал себя уже немного одуревшим от езды. Хоть в этом огромном пикапе как в своей квартире сидишь, но я уже восемь часов с утра прокатался, и все на нервах, на нервах. Выбравшись из кабины, опять на жару, размялся сначала и лишь потом направился в кафе.
Люди за стойкой были те же самые, что и с утра, – мужчина и женщина, оба молодые и оба в очках. Мужчина еще и с бородой. К моему удивлению, мужчина меня узнал, спросил, сильно обнадежив:
– Опять к нам?
– Опять, – кивнул я. – Дайте мне латте и минеральную с газом и лаймом, пожалуйста. И да, можете мне уделить минутку внимания? – Я опять показал бляху и лицензию частного расследователя.
– Что-то случилось? – насторожился он.
– У вас? Абсолютно нет, – поспешил я его успокоить. – У меня всего пара вопросов.
– Садитесь за столик, я сейчас подойду с заказом, – сказал он.
Уселся там же, где и с утра сидел. Парень с заказом подошел через пару минут, поставил все на стол, сам уселся напротив, тоже со стаканом минеральной, посмотрел на меня с любопытством.
Я выудил из сумки планшет, привычно уже нашел фотографии Брауна, показал собеседнику:
– Этот парень был здесь с утра. Помните его?
– Помню.
Уже лучше. Меня узнал, почему бы Брауна не узнать? Тем более что у меня лицо незапоминающееся, а Браун все же заметный со свой внешностью рыжего хипстера.
– А раньше он здесь бывал?
– Видел несколько раз.
Это уже зацепка, это точно зацепка.
– Точно он?
– Я художник, у меня почти что абсолютная зрительная память, – сказал парень.
– Это прекрасно. – И сказал я это совершенно искренне. – Часто он появляется?
– Раз в неделю где-то. Ну примерно, я специально не слежу за ним. Всегда с утра.
С утра – это значит, что он проснулся в Сидоне, как мне кажется. Если бы он приехал сюда откуда-то, то пожрать в дорогу там бы и купил. А если бы приехал и решил перекусить перед тем как куда-то пойти, то ел бы здесь, тут все расстояния такие, что даже кофе выпить не получится, не говоря о том, что еще и рап съесть. То есть он спал где-то дома, встал, вместо завтрака заехал сюда, купил сандвич и кофе и поехал дальше, как сегодня.
– А в других местах его не встречали? Где-нибудь в городе?
– Нет, ни разу. И я нечасто в городе бываю, я в Коттонвуде живу.
– А давно он стал мелькать?
Парень задумался, посмотрел в потолок, затем в окно, потом не слишком уверенно сказал:
– Месяца три или четыре. Но это мне так кажется, может, я и ошибаюсь.
Интересно, у них камеры на стоянке есть? Может и не быть, тут места тихие, преступность отсутствует. И даже если есть, то все равно не получится разглядеть, откуда он приехал.
– Никогда с ним не разговаривали о чем-то кроме заказа?
– Нет, никогда.
– Он всегда был один?
Парень снова задумался, затем сказал:
– Нет, один раз был с девушкой.
С девушкой… девушка на тот момент в их компании оставалась всего одна… если я всю компанию вычислил, конечно. Я нашел фото Джасмин Роджерс в планшете, показал ему.
– Нет, мужик, ты что, – засмеялся он, едва глянул на фото. – Не его уровень. Невысокая, светловолосая, с веснушками, в такой полосатой шапочке.
Да, Джасмин Роджерс красивая. Не хорошенькая, а именно красивая, породистая и даже стильная, хоть и выросла в канадской глухомани. Так… Художник… да, художник же…
– А нарисовать сможешь? Ну так, общий типаж, чтобы представление составить. – Я вытащил из сумки блокнот.
– Нарисовать? – Он немного озадачился. – Ну, если только совсем в моем стиле. Я комиксы рисую.
