Великовский очень убедительно атаковал их устоявшиеся представления. Тем не менее, атмосфера в аудитории в ходе лекции становилась все более дружественной.
Посыпались вопросы. Профессора пытались нащупать слабину в его позиции. Но четкие ответы, поражавшие аудиторию запасом знаний и феноменальной памятью этого Великовского, демонстрировали слабость позиции сторонников теории единообразия и других ортодоксальных течений.
Наиболее активным в завязавшейся дискуссии оказался декан геологического факультета профессор Гарри Гесс. После лекции на виду у всей аудитории он подошел к Великовскому и с почтением пожал его руку, а затем предложил проводить его до дому.
Пустынные улицы Принстона были свидетелями их продолжающейся дискуссии. Они заговорили о строений морского дна. Великовский сослался на подводную экспедицию в Карибском море в тридцатых годах. Выяснилось, что Гесс был участником этой экспедиции. Затем Гесс рассказал о своих исследованиях во время войны, когда служил в американском флоте в чине контр-адмирала. Он дал Великовскому свою статью о подводных высотах с плоскими вершинами. Они долго бродили по ночному городу, провожая друг друга.
Гесса явно заинтересовали предложения Великовского о исследованиях, которые можно было бы провести в ближайшее время. Он не мог согласиться с теорией Великовского. Но как не согласиться с его предложениями, если они так интересны и важны сами по себе? Например, утверждение о том, что магнитное поле Земли, такое слабое на поверхности, над ионосферой имеет значительно большую напряженность. И это можно обнаружить уже сейчас. А со временем его обнаружат даже на орбите Луны. Звучит фантастически. Но очень интересно! Необычный человек этот доктор Великовский. Такого обаятельного собеседника профессор еще никогда не встречал.
Они заговорили о приближающемся Международном геофизическом годе. Предложенные Великовским исследования можно было бы провести в рамках этого мероприятия.
Грустно улыбнувшись, Великовский сказал:
– Если под этими предложениями увидят мое имя, их отвергнут, как бы убедительно они ни выглядели.
– Возможно. Но я член координационного комитета Международного геофизического года. Пришлите меморандум на мое имя. Все свое влияние и возможности я употреблю на то, чтобы ваши предложения были приняты.
Они расстались, испытывая глубокую симпатию друг к другу. 5 декабря Великовский отправил Гессу письмо с тщательным анализом и серьезной критикой его статьи. Великовский не подумал о том, что Гесса может ущемить критика. Речь шла о науке, а не о светских взаимоотношениях. В данном случае. как выяснилось, он не ошибся. Гесс действительно воспринял критику, как должен ее воспринять истинный ученый. Ему и в голову не пришло, что научную статью крупнейшего геолога раскритиковал не представитель его корпорации, а врач.
Критика была в вышей степени профессиональной.
Вместе с этим письмом Гесс получил меморандум Великовского с предложениями об исследованиях во время Международного геофизического года, который он тут же направил в координационный комитет, сопроводив своей рекомендацией.
49. ПОЯСА МАГНИТНОГО ПОЛЯ НАД ИОНОСФЕРОЙ
Завершался 1956 год – год утрат и приобретений. Умер профессор Вальтер Адамс,- выдающийся астроном, тот, кто первым практически подтвердил теорию относительности Эйнштейна, Он первым из американских астрономов распознал в Великовском великого ученого, и первым из представителей точных наук стал другом Великовского.
Завершена рукопись книги «Звездочеты и гробокопатели» (как выяснилось потом, – первый вариант). Что с ней делать? Элишева все еще против публикации книги.
Великовский не ожидал, что файлы – скоросшиватели, подшивки документов, сдобренные его комментариями, могут стать такой интересной книгой. Ему бы очень хотелось опубликовать ее. Но он больше полагался на здравый смысл Элишевы. 30 декабря 1956 года Национальное географическое общество сообщило о радиоуглеродных исследованиях для установления возраста древних культур на территории Мексики. Оказалось, что эти культуры на тысячу лет старше, чем считалось раньше.
В июне 1950 года профессор Кублер, историк из Йельского университета, специалист по центральноамериканской цивилизации, пытался опровергнуть «Миры в столкновениях», доказывая, что Великовский неправильно датировал события, происшедшие на территории Мексики. Авторитет профессора Кублера придал вес гонениям, организованным против Великовского и его книги. Понадобилось всего лишь шесть с половиной лет, чтобы мир убедился в том, кто лучше знает время существования среднеамериканских цивилизаций – наибольший авторитет в этой области или Великовский.
Настоящий ученый отличается способностью признать свою ошибку. Кублер не выступил в печати по этому поводу и даже не прислал Великовскому извинения за причиненный им моральный ущерб.
Забавно выглядят у пожилого человека, особенно у большого человека, черты, присущие детскому возрасту. Ничто не вызывало у Великовского такого чувства самоуважения, как успешное окончание им курса вождения автомобиля и получение водительских прав. Он испытывал гордость, возвращаясь без всяких происшествий и приключений домой после поездки с Элишевой на их автомобиле. Как-то раз он внезапно остановил автомобиль у обочины и поцеловал руку Элишевы. Она с недоумением посмотрела на мужа. Великовский прикоснулся указательным пальцем к счетчику миль, на котором появилась цифра 1000. и торжественно заявил: «Юбилей».
С этих пор каждый раз. когда на счетчике появлялась следующая тысяча.
Великовский останавливал автомобиль и целовал Элишеве руну. Однажды он внезапно остановил автомобиль на принстонской улице и. убедившись в том. что позади нет помех, включил задний ход. Проехав более ста метров, он снова остановил автомобиль и совершил традиционный ритуал. Оказывается, заговорившись, он не заметил на счетчике юбилейной цифры! Чрезвычайно скромный во всех отношениях, хотя и знающий себе цену, Великовский считал себя отличным шофером, но Элишева почему-то неуважительно называла его «бэксит-драйвером» (водитель, сидящий на заднем сидении (ам.)).
В письме от 2 января 1957 года Гесс благодарил Великовского за острую критику его статьи.
«Вы вонзили палец именно в наибольшие недостатки моей гипотезы, какой она была в 1946 году. Вероятно, вам будут интересны некоторые дальнейшие объяснения».
Крупнейший американский геолог прислал Великовскому специальный научный материал, снабженный цифровыми выкладками, диаграммами, кривыми, понимая, что только этот врач по-настоящему сможет оценить его работу – работу геолога. Гесс писал, что он весьма скептически относится к приближающемуся Международному геофизическому году и не ждет от него выдающихся результатов, несмотря на астрономические ассигнования – пятьдесят шесть миллионов долларов.
«Научные открытия и идеи создаются интуицией, творчеством и гением человека.
Доллары сами по себе не создают этого, точно так же, как нельзя от них ожидать создания еще одной Моны Лизы. Кто лучше вас может понять это?»
Гесс был прав. Пятьдесят шесть миллионов долларов не создали шедевров науки в течение Международного геофизического года. Самым выдающимся результатом оказалось действительно важное открытие поясов магнитного поля над ионосферой.
Причем, когда ван Аллен из Айовского университета увидел результаты наблюдения, он не поверил им, посчитав, что неисправна аппаратура. Но усовершенствованная его помощниками аппаратура подтвердила существование магнитного поля Земли над ионосферой. Ван Аллен забыл, по-видимому, сослаться на Великовского, без всякого удивления предсказавшего это открытие еще четыре года назад и предложившего это исследование в меморандуме, переданном Гессом координаторам Международного геофизического года.
