– Всем оставаться на своих местах! – во всю глотку заорали сразу двое. – Где грабители?
– Один здесь… – Официант указал за стойку пальцем и заботливо подлил Оле еще вина. – Остальные сбежали.
– Граждане, приготовьте документы! Попрошу никого не уходить до составления протокола.
«Круто… – решила девочка. – Теперь у меня точно есть отмаза на работу не идти. Никто не придерется».
Оформление бумажек затянулось на пару часов. Но еще в конце первого бармен, вернувшись из зала, принес ей бутылку вина с французской этикеткой:
– Виктор Аркадьевич хотел бы вас угостить. Это от него.
Оля оглянулась на столик со стриженым бедолагой, попытавшимся ей улыбнуться, и покачала головой:
– Передай, что я старперами не интересуюсь. Пусть клеит кого-нибудь другого. На мою мадеру у меня как-нибудь у самой хватит.
Парень пожал плечами, отступил, пряча бутылку, но уже через несколько минут рядом с Олей присел на тумбу сам Виктор Аркадьевич:
– Простите, девушка, но вы, видимо, не так меня поняли. Вы только что спасли мне бизнес. А может быть, и жизнь. Я просто хотел выразить вам свою благодарность. Без всякой задней мысли. Если вам не нравится вино… Хотите, могу выплатить вам денежную премию. Какая сумма устроит вас в качестве компенсации?
– Какая? – Оля мотнула головой, которая уже не очень надежно удерживала ее мысли. Все же внутри у нее были полторы бутылки мадеры. И это не считая китайской «сливянки». – А во сколько ты ценишь свою жизнь?
– Что? – не понял ее «вантуз».
– Мужик, ты хочешь заплатить за спасение своей жизни, правильно? Ну, так и скажи, во сколько ты ее ценишь! В десятку, в сотню, пятьсот? Рублями меряешь, евро или долларами?
Виктор Аркадьевич набычился, думая над ответом. Оля хмыкнула и хлопнула его по плечу:
– Ладно, мужик, не парься. Жизни я спасаю бесплатно. Хобби такое. Кормят же меня макаки и гамадрилы. Не то чтобы сытно, но на мадеру и брокколи хватает.
– Извините. Кажется, я повел себя глупо. – Мужчина поднялся с банкетки. – Издержки профессии, привык все измерять деньгами. Еще раз простите. Я вам очень благодарен. Надеюсь, мне удастся выразить свою благодарность не столь пошлым образом.
– Лучше не надо, – попросила Оля. – На этот год сюрпризов мне уже хватило. Хочу покоя и тишины.
– Хорошо, я запомню, – поклонился Виктор Аркадьевич. – Последний вопрос… Скажите, а кого вы называете макаками и гамадрилами?
– Ты не поверишь, мужик, – рассмеялась Оля. – Макак и гамадрилов.
Возле Белой крепости тоже была своя священная роща, свой ракитов куст на берегу ручья, свой волхв. Правда, здешний обычай заметно отличался от принятого в Вологде. Здесь никто не предлагал «красный товар» случайным встречным, жених с невестой пришли вместе, а не по одному, а седобородый волхв довольно долго отговаривал молодых от опрометчивого шага, раз за разом отправляя вокруг куста, а согласие на женитьбу спросил не только у Ясеня, но и у Любавы. И только после этого накрепко связал их мизинцы красной нитью, громогласно объявив мужем и женой, призвав в свидетели Ладу, Полеля, Макошь и Велеса.
Свадьбу гуляли на постоялом дворе – чтобы влюбленные провели первую брачную ночь на перине под крышей, а не на жесткой палубе под парусиной. Да и угощения опытные стряпухи на кухне готовят куда как вкуснее – не то что артельный солонины от больших шматков поотрезает да в котле кашу запарит по-быстрому.
Посидев немного для порядка за общим столом, молодые ушли, а бывшие невольники продолжили гулянку, благо погреба у хозяина были полными и гости ни в чем не знали отказа.
– Давай с нами, новичок! – уговаривал Олега хмельной Велимош. – Ты даже не представляешь, сколько добра эти душегубы накопили! У них там, на Двине, цельный поселок в стороне от реки спрятан. Прямо как тут был, на островке среди болот. Кто не ведает, тот и не полезет. А мы путь знаем, горбом не раз прощупали. Там все бабы токмо в шелках и атласе ходят, в серебре и самоцветах. А сколько в закромах запрятано – и помыслить невозможно! Ты воин опытный, тебе на роду написано ратное счастье в такой схватке попытать. Охраны там немного, они более на тайну уповают, нежели на мечи свои. С твоею помощью легко управимся…
– Рад за вас, мужики, – улыбаясь, раз за разом кивал ведун. – Разбогатеете, дома построите, женитесь, заведете детишек. Мне же на роду написано бездомным быть. Так что мне с вами не по пути.
