– Не знаю. Интуиция?
– Интуиция – штука хорошая, но зыбкая. Обмануться легко, кинуться не в ту сторону. Да и к делу ее не подошьешь, правда? В дело факты нужны. Так что шефа твоего понять легко: конечно, ему не хочется вешать на ваш отдел еще один «глухарь», – надо же, как я выучила всю сестренкину терминологию, – когда оснований, кроме твоей интуиции, никаких, а вы и без того завалены.
– …и самую скукотень из этого завала он сваливает на меня! – Рита хлопнула по столу. – Надоела проклятая рутина, уже в печенках сидит! Ведь три четверти этих дел – моих дел, между прочим, – даже до суда не доходят!
– А тебе хочется распутать что-то такое, о чем будут писать все новостные сайты. – Я вздохнула, допивая остывший чай.
– И что в этом плохого? – опять ощетинилась она.
Я пожала плечами:
– Ничего. Правда-правда, ничего. Просто если дела настолько мелкие, что не доходят до суда, это же хорошо. В тюрьме несладко, пусть лучше люди так опомнятся.
– Наказание должно быть неотвратимым, – строго казала Рита. Ей очень нравится эта формулировка, и она часто ее повторяет. С этим вряд ли можно поспорить, но все-таки моя упрямая сестричка бывает иногда слишком сурова.
– Разумеется, – согласилась я. – Но даже преступления бывают разные и по разным причинам. А бывают просто проступки. Нельзя же расстреливать за безбилетный проезд?
– Да это понятно. Но, если уж пользоваться этой аналогией, мне надоело заниматься одними безбилетниками! – Она достала очередную сигарету – ну хоть не на пустой желудок, и то хорошо – и закурила. – Да еще Феликс!
Чайник, который я между делом включила, вскипел. Заваривая свой чай и готовя для Риты кофе – как она может пить этот растворимый ужас, не понимаю, – я осторожно поинтересовалась:
– Что – Феликс?
Рита нахмурилась:
– Кажется, я его обидела, – неохотно призналась она. – Он позвонил, такой восторженный, у руководителя его юбилей, и Феликса к телу допустили, в смысле, к столу. Счастлив, как щенок на лужайке. Пригласил в горы – вот прямо специально в горы, любоваться этой дурацкой кометой. Дескать, оттуда зрелище будет самое что ни на есть крутое.
Упоминание о комете заставило меня поежиться, но Рита, к счастью, ничего не заметила, продолжая:
– И позвонил аккурат после моего разговора с шефом. Ну когда тот мне заявил, что китаец некриминальный и нечего там копать. Ну я сгоряча счастливого юношу и послала.
– Зачем?
– Что – зачем? – Рита поднялась, чтобы налить себе кофе. – Не зачем, а почему. Потому что это банально до тошноты. И так эта комета уже поперек горла стоит, достала. Все вокруг только и бубнят: комета то, комета се, комета туда, комета сюда… Тьфу!
– Он просто хочет побыть с тобой, – успокаивающе сказала я. – Желание понятное и естественное.
– Вот и придумал бы что-нибудь пооригинальнее, – буркнула Рита, отхлебывая из исходящей кофейным паром кружки.
– Тогда бы ты его не послала? – лукаво предположила я.
Бросив на меня сердитый взгляд, она усмехнулась:
– Послала бы.
Ну и что тут скажешь? Помолчав, я просила:
– Тебе его не жалко? Зачем ты с ним так? Ну или почему?
– Потому. – Рита со стуком поставила кружку на стол. – Потому что он тюфяк. Увалень.
– Тогда зачем тянешь? Зачем мучаешь?
– Не ко мне вопрос. Это его выбор. Я его не держу. Я сразу сказала: не нравится что-то – свободен.
Я, не удержавшись, фыркнула:
– И ты думаешь, что хоть один мужчина… Да он наоборот…
– Кто бы говорил! – вспылила Рита. – Что ты знаешь о мужчинах?!
Это правда. Я ничего о них не знаю. Только то, что в книгах и кино. Чтобы с кем-то познакомиться, завязать отношения… наверное, смелости не хватает.
Рита легко вспыхивает, но и отходит быстро. Она обняла меня сзади за плечи и прошептала куда-то в макушку:
– Прости, сестренка. Я сегодня что-то сама не своя. Трудный день.
