под горку.
Особенно интенсивным обстрел сделался, когда по следам группы Рема из пещеры выбрались Маритта, Момо и Шершень, а за ними показались мароманны. Дактианские десантники получили формальный повод к войне и принялись палить с удвоенной энергией. Теперь они с чистой совестью могли списать своих союзников, попавших под выстрелы, на неизбежные потери от «дружественного огня». На войне ведь часто случается, когда из-за несогласованности разные подразделения бьют по своим. Понятно, что, если видишь цель отчетливо, без использования приборов, никакие ссылки на сбитые прицелы или ошибки в программах ведения огня не работают. Но любые случаи можно подогнать под нужные параметры, дело известное.
В общем, по всем раскладам выходило, что дактианские космодесантники решили отложить объяснения на «потом». Мизерный отряд Сайруса был заблокирован и почти полностью уничтожен «дружественным огнем» заодно с мароманнами и вильдерами. Обоих приватов разорвало в клочья первым же залпом, и это была, по любым меркам, легкая смерть. Бойцы не успели даже удивиться.
Гораздо больше Рем посочувствовал младшему тактику Сепко. Этот наивный, но в принципе славный малый до последнего момента не верил в предательство своих и попытался с ними поговорить, вопреки приказу прятаться. Сепко поднял над головой винтовку и двинулся в полный рост прямиком на стрелков. Странно, что по нему попали не сразу. Возможно, десантники все-таки хотели обойтись с младшим тактиком гуманно – отстрелить ему ноги, например. Через год Сепко мог бы снова топать на своих нижних конечностях по тюремному дворику, ведь даже такая объемная регенерация для дактианцев была делом довольно простым. Но заботливый Бруно проявил инициативу и оказал младшему тактику медвежью услугу. Он бросился к Сепко и попытался вытащить его из-под огня.
В результате пострадали оба. Бруно не успел зацепить растерянного товарища, и сам попал под выстрел. В тот момент, когда удивленный Сепко разлетался в пыль, Бруно потерял руку с плечевым суставом. К ошметкам, в которые превратился Сепко, присоединилось облако кровавых брызг, но покалеченный Бруно не потерял сознание. Он каким-то непостижимым образом сумел преодолеть болевой шок и быстро остановил кровотечение даже не накладывая повязки. Для Сайруса в этом фокусе не было ничего странного, он отлично понимал, что произошло: Бруно заставил сжаться все зияющие магистральные сосуды перед местами обрыва, и после этого кровь подтекала только из мелких капилляров. Живая броня Бруно тоже пребывала в легком шоке, ее трясло, местами она обвисла, но в целом симбионт держался так же мужественно, как и носитель, и даже помогал ему останавливать кровотечение.
Фактически в этот момент Сайрус остался в прицеле десанта один-одинешенек, а значит, на этом все должно было закончиться, но с точки зрения Судьбы все только начиналось.
Первым капризом Фортуны стало появление поблизости Маритты. Странная вильдерша выскочила пулей из пещеры и вдруг бросилась к раненому Бруно.
Второй неожиданностью стало появление двух робокригов. Мароманнские бойцы открыли беглый огонь и отвлекли на себя львиную долю внимания десантников. В результате Маритта сумела добраться до Бруно, подхватила его и дотащила до Сайруса.
Дальше они потащили Бруно вместе. А робокриги прикрыли их отход. Вышло это у них не слишком удачно, одного из роботов, Ботаника, частично – ниже пояса – разнесло в хлам. Но второй робокриг не бросил железного друга. Семьсот десятый, как его называл пострадавший робот, погрузил все, что осталось от товарища, за спину и отошел следом за Сайрусом, Мариттой и Бруно обратно в пещеру.
Сайрус отлично понимал, что эти маневры только оттягивают неизбежное, в пещере укрыться нереально, однако Судьба вдруг выкинула третий фортель.
Беглецов прикрыли Хауэр и Бозе, а Рема в сцепке носильщиков подменил Шершень, но фокус заключался не в этом. Неутомимый кифер вдруг подал своему переводчику, доктору Бозе, какой-то знак, и тот схватил Хауэра, а другой рукой почему-то и Сайруса, и буквально затащил обоих в узкую, едва заметную расщелину слева от входа в пещеру.
Ни на каких секретных картах этой расщелины не было, но, как оказалось, в этом и крылся секрет успеха. Если об этой тропе не знал даже диверсант Сайрус, что говорить о десантниках? Нет, они вскоре взяли след и двинулись за исчезнувшими вдруг беглецами, но к тому времени упущенная было инициатива вернулась к группе преследуемых. Они оторвались от погони на довольно приличное расстояние, а когда проводник Момо заставил всех войти в воду и двинуться вверх по руслу мелкой, но очень широкой речки, у Сайруса появилась робкая надежда на спасение, ведь утопленный след не брали армейские бионики. В запасе имелись, конечно, полицейские модификанты, которые легко шли по верховому следу, но их еще следовало доставить в квадрат.
В общем, какое-то время Сайрус осторожно радовался спасению. Иссякла радость, когда речка стала не такой широкой, зато более полноводной, а ее течение сделалось таким сильным, что пришлось выйти на берег. А еще минутой позже впереди сквозь
