пострадает невинный человек! Я даже не знаю, где ФСБ умудрилась найти против него столько улик и доказательств. Не думаете же вы, Имран Русланович, что они сфабриковали настолько огромную доказательную базу? Для оснований к задержанию достаточно было бы и гораздо меньших усилий.
— Я уверен, что любую проблему можно решить, если у тебя есть друзья! — попытался извернуться Имран. — Друзья не бросят в беде и окажут посильную помощь, — он вопросительно посмотрел на Прокопенко, — ведь мы делаем взаимовыгодный бизнес, дорогой! Разве не так?
— Конечно, Имран Русланович! — с готовностью согласился чиновник. — Бизнес прежде всего! Но недоверие рождает недоверие, а неприкрытое оскорбление вызывает сомнения в искренности дружбы. Тем более когда один из партнеров относится к общему делу с пренебрежением, ставящим под удар весь бизнес! — Прокопенко извлек из кармана письмо Володиной и небрежно швырнул его в безразмерный живот Имрана. — Дошло до того, что ваши люди начали доставлять из Ареала письма наших врагов. Прочтите-ка первый абзац этого эмоционального послания! Прочтите-прочтите, Имран Русланович, не стесняйтесь! Для вас это будет очень познавательно! Учитывая, что адресату на конечной стадии доставки его принесли ваши люди. А это очень, очень нехороший знак. У деловых людей подобные обстоятельства могут вызвать серьезные сомнения в искренности тех, кому доверено важное дело. А в атмосфере недоверия бизнес начинает терять темпы, и это в свою очередь вынуждает людей искать новых, более открытых, надежных и добросовестных партнеров, не губить же выгодное предприятие! В нём заинтересованы слишком серьёзные фигуры, они не потерпят проволочек, халатности и, тем более, нелояльности! И вы, без сомнения, это понимаете!
— Что я должен сделать? — угрюмо спросил Имран, признавая своё поражение. Относиться к Прокопенко так, как ему вздумается, он ещё мог, но вот недовольство генерал-лейтенанта Белова живым ещё не перенёс никто. Имран, конечно же, это понимал. Слишком хорошо понимал.
— В нашей нелегкой жизни каждый человек имеет своё место, — глубокомысленно изрёк Прокопенко, принимая философский вид. — И правильно оценивать его положение в общей пирамиде силы очень полезно! Умение трезво взглянуть на вещи и сделать правильные выводы свидетельствует об остроте ума человека и привлекает к нему деловых партнеров. А также друзей, бесспорно! И умение это доказывается конкретными делами, а не примитивно демонстративным пересчетом купюр. — Чиновник вперил в собеседника тяжелый взгляд: — Вы за кого меня принимаете, Имран Русланович?
— Извини, дорогой, погорячился! — Имран мгновенно уловил, куда дует ветер. Уничтожать или ущемлять его в настоящий момент не собираются, значит, всё ещё можно исправить. — У меня была тяжелая неделя, нервы подвели! Я всё исправлю, мамой клянусь! — Он вернул чиновнику грязный конверт. — Это досадная ошибка, дорогой, она больше не повторится! Благополучие друзей для меня важнее собственного! В моем доме каждый знает, как я горжусь нашей дружбой! Мой дом — твой дом! Я ради друга готов последнюю рубаху отдать! Скажи, дорогой, чем я могу тебя порадовать кроме этого прекрасного вина? Только скажи, и сам шайтан не сможет мне помешать!
— Я ни секунды не сомневался в глубине и гибкости вашего интеллекта, Имран Русланович! — вновь заулыбался Прокопенко. Он извлек из внутреннего кармана фотографию и небольшую распечатку. — Возьмите, будьте добры! Девушка, изображенная на фото, будет достойным доказательством нашей бескорыстной дружбы и искренней честности в общем бизнесе. Я готов принять её в дар бесплатно. Остальной список идет согласно обговоренной тарификации. С научным персоналом прошу быть осторожнее, не бейте их по голове, их ценность как раз в светлости голов и заключается. Что же касается неприятного инцидента с вьетнамскими работорговцами, то я уверен, что компетентные органы с лёгкостью изобличат всю лживость наветов на вас, Имран Русланович. Я буду держать всё это на контроле, вам не стоит более беспокоиться на данную тему.
— Я всегда верил, что настоящие друзья не бросят в беде! — восторженно заявил Имран, убирая фотографию и вновь берясь за бутылку вина. — Твои слова словно бальзам для моей усталой души! Я выполню твою просьбу, хоть это будет нелегко, ты же понимаешь, чья это дочь, дорогой? Но что может быть важнее дружбы? Ничего! — Он протянул к чиновнику свой бокал: — За дружбу!
От Имрана Прокопенко уезжал в превосходном настроении. Пусть знает своё место, холоп! В принципе, проблем с ним никогда не было, лишь некоторая фамильярность в общении, которую он позволял по отношению к Прокопенко, иногда раздражала чиновника. Ради общего дела такую мелочь можно было и потерпеть, но раз уж представилась возможность щелкнуть холопа по носу, то Прокопенко ею воспользоваться не преминул. Вон как залебезил, сразу понял, кто тут хозяин! Это особенно грело душу в свете последних неприятных событий, преследовавших чиновника. На Каннском кинофестивале Полтергейст в его присутствии случался едва ли не раз в час. То осветительная штанга обрушится, то звукоусиливающая аппаратура перегорит, то прожектор лопнет. После того как под несколькими всемирно известными знаменитостями переломались каблуки и ножки кресел, что привело к крайне конфузным падениям прямо под объективами журналистов, тамошняя служба безопасности всё-таки вычислила Прокопенко,
