они. — Разве может человек заглушить в сердце боль от потери? — спросила одна женщина. — Нет, но он может найти утешение в своих делах.
Илия повернулся и указал на вершину Пятой Горы, утопавшую в облаках. Теперь, когда стены Акбара были разрушены, гора стала хорошо видна с площади. — Я верю в единого Бога, а вы считаете, что боги живут на облаках, окутывающих вершину Пятой Горы. Я не хочу сейчас говорить о том, что мой Бог сильнее или могущественней. Я хочу говорить не о наших различиях, а о том, что у нас общее. Беда заставила нас испытать одно чувство — отчаяние. Почему это произошло? Потому, что мы считали, будто все уже нами решено и определено, и не могли смириться с какими-либо переменами. — Мы с вами принадлежим к торговым народам, но мы умеем вести себя и как воины, — продолжал он. — А воин всегда знает, за что стоит бороться. Он не вступает в сражения, которые его не касаются, и никогда не тратит время на жалость к себе.
Воин признает поражение. Он не воспринимает его равнодушно и не старается обратить в победу. Он страдает от горечи потери, от равнодушия и приходит в отчаяние от одиночества. Затем, пережив все это, он излечивает свои раны и начинает все заново. Воин знает, что война состоит из многих сражений. Он идет вперед. От несчастья никуда не уйти. Мы можем найти причину, винить других людей, представить, какой была бы наша жизнь, не случись беды. Но все это не имеет значения: несчастье уже случилось. С этой минуты мы должны забыть страх, который оно вызывало в нас, и начать возрождение. Отныне пусть каждый из вас даст себе новое имя. Это будет священное имя, которое в одном слове выразит все то, за что вы боролись. Для себя я выбрал имя «Освобождение». На время площадь погрузилась в молчание. Затем поднялась женщина, первая из тех, кто помогал Илие. — Мое имя — Воссоединение, — сказала она. — Мое имя — Мудрость, — заговорил старик. Сын вдовы, которую так сильно любил Илия, выкрикнул:
— Мое имя — Алфавит.
Люди на площади разразились смехом. Мальчик, пристыженный, снова опустился на место. — Как может человек назвать себя Алфавитом? — крикнул другой мальчуган.
Илия хотел было вмешаться, но решил, что мальчику нужно уметь самому постоять за себя.
— Это было делом моей матери, — сказал мальчик. — Каждый раз, глядя на буквы, я буду вспоминать о ней. На этот раз никто не засмеялся. Один за другим сироты, вдовы и старики Акбара произносили свои новые имена. После того, как все назвали себя, Илия попросил людей лечь спать пораньше. На следующий день нужно было опять начинать работу. Илия взял мальчика за руку, и они пошли на площадь, где был сооружен навес из ткани.
С этого дня Илия стал учить мальчика письменности Библос.
Дни складывались в недели, и облик Акбара менялся. Мальчик быстро научился писать буквы и мог уже соединять их в отдельные слова. Илия поручил ему записать на глиняных табличках историю восстановления города. Глиняные таблички обжигали в печи, превращали в керамику и бережно хранили в доме одной пожилой пары. В конце каждого дня жители города собирались на площади. Илия расспрашивал стариков об их жизни, а затем записывал их рассказы на глиняных табличках.
— Мы будем хранить память об Акбаре на табличках, ведь они не подвластны огню, — объяснял он. — Когда-нибудь наши дети и внуки узнают о том, что мы не смирились с поражением и пережили неизбежное. Это послужит для них примером. Каждый вечер после занятий с мальчиком Илия бродил по пустынному городу, приходил к тем воротам, откуда начиналась дорога в Иерусалим, стоял некоторое время в раздумье, но так и не решался уйти. Тяжелый труд вынуждал его думать только о настоящем. Он знал, что жители Акбара связывают с ним надежды на восстановление города. Он уже разочаровал их, когда не сумел помешать смерти ассирийского лазутчика и предотвратить войну. Но Господь всегда дает своим детям вторую возможность, и Илия не должен ее упускать. Кроме того, он все больше привязывался к мальчику и старался научить его не только буквам Библоса, но также вере в Бога и мудрости древних.
И все же Илия не забывал, что на его родной земле по-прежнему правят чужеземная царица и чужеземный бог. Не было больше ангелов с огненными мечами, он был волен уйти, когда угодно, и делать то, что считает нужным. Каждую ночь Илия думал о том, чтобы уйти из города.
Каждую ночь он воздевал к небу руки и молился:
'Иаков боролся всю ночь, и лишь на рассвете получил Твое благословение. Я же борюсь с Тобой дни и месяцы, а Ты не хочешь услышать меня. Посмотри вокруг! Ты поймешь, что я одержал победу: Акбар поднимается из руин, я восстанавливаю город, обращенный Тобою и ассирийскими мечами в прах и пепел.
Я буду бороться с Тобой до тех пор, пока Ты не благословишь меня и плоды моего труда. Когда-нибудь Тебе придется ответить мне».
Женщины и дети носили в поля воду и боролись с засухой, которой, казалось, не будет конца. Однажды, когда нещадное солнце раскалилось добела, Илия услышал, как кто-то сказал:
— Мы работаем не покладая рук и не вспоминаем больше о страданиях той ночи. Мы совсем забыли, что ассирийцы вернутся в Акбар после того, как разграбят Тир, Сидон, Библос и всю Финикию. Труд помогает нам. Но, хотя мы целыми днями пытаемся возродить наш город, ничто не меняется. Мы не видим плодов нашего труда.
Илия долго размышлял об этих словах. Он предложил людям в конце дня собираться у подножия Пятой Горы и созерцать вместе закат Солнца.
Обычно люди так уставали, что почти не разговаривали друг с другом. Но они понимали, как важно иногда уйти от тягостных мыслей и повседневной суеты. И тогда их сердца освобождались от тревоги и им удавалось обрести силы и вдохновение для следующего дня. В тот день Илия проснулся и сказал людям, что не будет работать. — Сегодня на моей земле отмечают День Искупления.
— В твоей душе нет греха, — сказала ему одна женщина.
— Ты делаешь много добрых дел.
— Нужно соблюдать обычай, и я не нарушу его. Женщины отправились носить в поля воду, старики вернулись к своим делам: они возводили стены и обрабатывали древесину для дверей и окон. Дети помогали формовать из глины маленькие кирпичи, которые потом обжигали на огне. Илия смотрел на них и чувствовал радость в душе. Затем он ушел из города и направился в долину. Он шел куда глаза глядят и читал молитвы, которые выучил в детстве. Солнце еще не взошло, и гигантская тень Пятой Горы нависала над долиной. Его охватило ужасное предчувствие: борьба между Богом Израилевым и богами финикийцев будет длиться еще очень долго — возможно, тысячи лет.
Он вспомнил, как однажды ночью поднялся на вершину горы и говорил с ангелом. Однако с тех пор, как был разрушен Акбар, он больше не слышал голоса с небес. — Господи, сегодня День Покаяния. Я много согрешил пред Тобою, — сказал он, повернувшись в сторону Иерусалима. — Я был слабым, потому что забывал о собственной силе. Был мягким, когда нужно было быть твердым. Не делал выбора из страха принять неверное решение. Я слишком рано отрекся и проклинал Тебя, вместо того чтобы быть благодарным. Господи, но и Ты согрешил предо мною. Ты заставил меня страдать свыше моих сил, Ты забрал из этого мира ту, кого я любил. Ты разрушил город, который дал мне кров, Ты сбивал меня с пути. Твоя жестокость заставила меня почти забыть о любви к Тебе. Все это время я боролся с Тобой, а Ты не хочешь принять мою борьбу.
Если сравнить мои грехи и Твои, то увидишь, что Ты у меня в долгу. Но поскольку сегодня День Покаяния, прости меня, и я прощу Тебя, и мы сможем дальше идти вместе. В этот миг подул ветер, и он почувствовал, что с ним говорит его ангел:
— Ты поступил правильно, Илия. Бог принял твою борьбу. Из глаз Илии хлынули слезы. Он упал на колени и поцеловал сухую землю долины. — Спасибо, что ты пришел ко мне, ибо во мне еще живо сомнение: не грех ли так поступать? Ангел молвил:
— Разве воин обижает своего учителя, когда борется с ним?
— Нет. Это единственный способ научиться бороться. — Так продолжай борьбу до тех пор, пока Господь не призовет тебя в Израиль, — сказал ангел. — Поднимись! Докажи, что твоя борьба нужна, ибо ты сумел направить свой корабль против течения неизбежного. Многие плывут по этому течению и терпят бедствие. Других это течение увлекает в чужие им края. Ты же не боишься встречного ветра, ты выбрал верный курс и стараешься обратить боль в действие. — Жаль, что ты слеп, — сказал Илия. — А то увидел бы, как сироты, вдовы и старики смогли возродить город. Скоро все станет таким, как прежде.
— Надеюсь, что не станет, — сказал ангел. — Ведь они слишком дорого заплатили за то, чтобы изменить свою жизнь. Илия улыбнулся. Ангел был прав.
— Надеюсь, ты будешь действовать как те, кому дан еще один шанс: не совершишь ту же ошибку дважды. Никогда не забывай о смысле своей жизни.
— Не забуду, — ответил он, радуясь, что ангел вернулся.
Караваны больше не шли через долину. Должно быть, ассирийцы разрушили дороги и проложили новые торговые пути. Каждый день на единственную уцелевшую башню городской стены поднимались дети. Им было поручено следить, не покажется ли на горизонте ассирийское войско. Илия готовился достойно их встретить и передать им власть.
Затем он покинет Акбар.
Но с каждым новым днем он чувствовал, что Акбар — это часть его жизни. Может быть, его предназначение не в том, чтобы свергнуть Иезавель, а в том, чтобы остаться здесь с этими людьми до конца своих дней. Возможно, ему уготовано стать жалким рабом ассирийцев. Он будет помогать восстанавливать торговые пути, выучит язык врага, а в свободное время будет заниматься библиотекой, которая с каждым днем пополняется все новыми табличками. Когда-то ночью он увидел город, лежащий в руинах, и ему тогда показалось, что все кончено. Теперь он думал иначе: несчастье поможет преобразить город, сделать его еще прекраснее. Будут расширены дороги, возведены более прочные крыши, а воду из колодца можно будет доставлять по трубам в самые дальние концы города. Возрождалась и его душа. Каждый день он узнавал что-нибудь новое от стариков, детей и женщин. Эти люди тоже изменились. В свое время они не покинули Акбар, так как были беспомощны. Теперь же они полны сил и знают, что нужно делать. «Если бы наместник только мог представить себе, на что способны эти люди, он организовал бы защиту города иначе, и Акбар не был бы разрушен».
Поразмыслив немного, Илия понял, что ошибается. Акбар должен был быть разрушен, чтобы пробудить дремавшие в людях силы.
Прошло несколько месяцев, а ассирийцы так и не появились. Акбар был почти полностью восстановлен, и Илия теперь мог подумать о будущем. Женщины отыскивали уцелевшие ткани и шили из них новые платья. Старики налаживали быт и отвечали за порядок и чистоту в городе. Дети помогали, если их просили об этом, хотя чаще проводили дни в играх — основном своем занятии.
Илия и мальчик жили в небольшом каменном доме, построенном там, где раньше было городское хранилище. Каждую ночь жители Акбара собирались вокруг костра на главной площади и рассказывали истории из своей жизни. Илия и мальчик записывали их рассказы. На следующий день они обжигали таблички. С каждым днем библиотека пополнялась. Женщина, потерявшая сына, тоже изучала буквы Библоса. Когда Илия увидел, что она умеет складывать слова и предложения, он попросил ее обучить алфавиту и остальных. Когда вернутся ассирийцы, жители Акбара смогут служить при них переводчиками или учителями.
— Это как раз то, чему пытался помешать жрец, — сказал однажды старик. Он дал себе имя Океан, чтобы душа его была такой же безбрежной. — Он не
