— Что случилось на маяке?
— Чересчур обще. Будьте поконкретнее.
— Когда вы зашли внутрь маяка, поднимались ли вы наверх? Что вы нашли?
Она села, опершись спиной о стену:
— Это два вопроса. Почему вы так на меня смотрите?
— Я не смотрю на вас ни так, ни эдак. — Он только что обратил внимание на ее груди, и теперь силился снова их не замечать.
— Но это два вопроса. — Очевидно, он отреагировал правильно.
— Да, на этот счет вы правы.
— На какой же вам нужен ответ?
— Что вы нашли?
— Кто сказал, что я помню об этом хоть что-то?
— Вы только что. Так что говорите.
— Дневники. Уйму дневников. Засохшую кровь на ступенях. Фотографию смотрителя маяка.
— Фотографию?
— Да.
— Можете ее описать?
— Двое мужчин за пятьдесят перед маяком, рядом-девочка. Смотритель маяка посередине. Вы знаете его имя?
— Саул Эванс, — сказал он, не подумав. Но не увидел в том вреда, уже погрузившись в раздумья над значением того, что фотография, висящая в кабинете директрисы, имеется и на маяке. — Это ваш вопрос.
Он увидел, что она расстроена. Нахмурилась, ссутулила плечи. Сразу видно, что имя «Саул Эванс» ровным счетом ничего ей не говорит.
— Что еще вы можете мне сказать о фото?
— Оно было в рамке, висело на стене средней площадки, и лицо смотрителя маяка было обведено кружком.
— Обведено? Кто его обвел и почему?
— Это еще вопрос.
— Да.
— Теперь расскажите мне о своих увлечениях.
— Что? Зачем? — Такой вопрос скорее уместен в большом мире, а не Южном пределе.
— Что вы делаете, когда вы не здесь.
Контроль поразмыслил об этом.
— Кормлю кота.
Она рассмеялась — вернее, фыркнула, закончив коротким приступом кашля.
— Это не хобби.
— Скорее призвание, — признал он. — Нет, но… бегаю. Люблю классическую музыку. Иногда играю в шахматы. Иногда смотрю телевизор. Читаю книги — романы.
— Тут ничего выдающегося, — отметила она.
— Я никогда и не претендовал на уникальность. Что еще вы помните из экспедиции?
Она нахмурилась, словно бремя бровей, навалившееся на остальные черты лица, поможет памяти.
— Это очень широкий вопрос, мистер директор. Очень широкий.
— Можете отвечать на него, как захочется.
— О, спасибо вам.
— Я просто имел в виду…
— Я знаю, что вы имели в виду, — отрезала она. — Я почти всегда знаю, что вы имеете в виду.
— Тогда ответьте на вопрос.
— Это добровольная игра, — пояснила она. — Мы можем прерваться в любой момент. Может, мне хочется остановиться сейчас. — Снова бесшабашность или нечто иное?
Она вздохнула, скрестив руки:
— Наверху случилось что-то плохое. Я видела что-то плохое. Но не вполне уверена, что именно. Зеленое пламя. Туфля. Все
