Жителей планеты Земля, которые продолжали чтить своих предков, родину и дом, как и много веков назад, отдавая дань своему прошлому и с мудрой неторопливостью смотря в грядущее будущее. Задающие ритм барабанщики затянули старинную народную песню про охотника, волка и быструю лань, и им дружно вторил хор.
Мятущееся в центре ритуальной поляны кострище отбрасывало на лесные деревья причудливые ломкие тени, словно духи, вняв зову своих потомков, пробудились из небытия, чтобы присоединиться к общему танцу, за которым последовали соревнования в меткости и ловкости, танцевальные конкурсы и песенные импровизации.
Люди тут и там разбредались, собирались небольшими группами, делились последними новостями, встречали старых друзей. То и дело слышался смех, звонкими стайками носились дети, подростки устраивали дружеские потасовки, ныряли с тарзанки в близлежащую речушку, на все лады заигрывали с девушками, обсуждали музыкальные группы и фильмы, которые успели посмотреть за то время, что не виделись.
Отдельная группа ребят, радостно улюлюкая, занималась метанием голографических томагавков в подвешенную на стволе сосны мишень. Из огороженного загона, отведенного специально под конные состязания, доносилось заливистое конское ржание и стук копыт. Это был волшебный момент всеобщего единения, который находился вне времени. Старые и новые культуры объединялись в едином порыве, смешивая прошлое с настоящим.
Гай смотрел на царящее вокруг нескончаемое людское веселье и вдруг почувствовал себя невыносимо одиноким. Совершенно одним в целой бескрайней и необъятной Вселенной. Даже родная Земля, на которую он когда-то давно так безумно мечтал вернуться, теперь стала для него невыносимо чужой. Он понял, что принял решение, и почувствовал, что ему сразу стало спокойнее от осознания, что ему делать дальше. Теперь у него появилась цель и он знал, как нужно действовать, чтобы достичь ее. И продолжавшей прижиматься к нему Черри, в ледяной душе которой начинала неуверенно теплиться новая, пока еще робкая искорка — наполнявшая ее сердце трепетом, — она бы не понравилась.
Гай поднял голову и посмотрел на бесконечное полотно звездного неба, которое вылизывали пляшущие вместе с поющими индейцами причудливые языки огня. Праздник Пау-вау продолжался. Гай принял решение.
— Пойдем, — сказал он девушке, — нам нужно найти Саймона и Алекса.
— Что, прямо сейчас? Давай еще посидим, тут так хорошо.
— Нет времени. Если то, что я задумал, осуществится, мы сможем сидеть в тишине всю оставшуюся жизнь.
В поисках своих товарищей они дважды обошли резервацию и лишь потом догадались заглянуть в их машину. Алекс спал, сидя на водительском сиденье, а мыски ботинок Саймона были единственным, что можно было разобрать в темноте фургона.
Гай тихонько постучал костяшками пальцев по боковому стеклу, и Алекс тут же открыл глаза.
— Нагулялись? — спросил он с тенью улыбки на лице.
— Можно и так сказать, — глаза Гая блестели от возбуждения, — заводи мотор, мы отправляемся.
— И куда мы на этот раз? — удивился Алекс.
— На мыс Канаверал! Поехали, я объясню тебе все по дороге.
Под утро они остановились на заправке.
— Саймон, будь добр, купи нам чего-нибудь погрызть и пару бутылок негазированной воды. А я пока заправлю нашу колымагу.
Алекс по многолетней привычке направился к автомату, принимающему оплату за наличные. Закинув купюры в купюроприемник, Алекс нажал клавиши с номером нужной колонки и типом топлива. После чего огляделся по сторонам, убедившись, что никто не обращает на него внимания, быстрым шагом направился в будку общественного голофона.
Как и положено всем бесплатным аппаратам связи, местный голофон проекцию собеседника практически не воспроизводил, передавая лишь голос.
— Приемная конгрессмена Роджера Стоуна, — услышал Алекс сексуальный женский голос.
— Мисс, мне необходимо срочно переговорить с мистером Стоуном. Скажите, что ему звонит Алекс.
— Простите, а как ваша фамилия?
— Просто Алекс. Скажите Роджеру, он поймет.
— Минутку, — голос девушки сменился незатейливой мелодией.
— Алекс? Где вы?
Голос у конгрессмена был взволнованный.
«Еще бы, — злорадно подумал Алекс, — ты, наверное, уже и не надеялся меня услышать!»
