встань, Йорв, ибо мы приглашаем тебя к нашему огню и под нашу защиту.
Другой воин в сердцах швырнул на землю топор и сердито проломился в кусты. Свидур проводила его взглядом.
– Мы так надеялись, что перебьем вас и заберем весь груз. Нам не приходится привередничать, ведь по весне сюда нагрянет с войной ваш Верховный король. Этого человека слепили из жадности. Клянусь, я и представить не могу, чем таким ценным для него мы владеем.
Ярви обернулся на Анкрана, который следил за разговором с глубочайшим подозрением на лице.
– Мои печальные наблюдения говорят о том, что есть люди, которым всегда всего мало.
– Такие люди есть. – Она уперла руку в колено и печально положила голову на ладонь. Расположившиеся полукольцом воины с расстройством присаживались на корточки, а один вырвал мох и уже оттирал свою боевую раскраску.
– Этот день мог стать для нас удачным.
– И до сих пор еще может. – Ярви, пошатываясь, поднялся на ноги и стиснул ладони на манер матери, когда та начинала вести торг. – У нас есть груз, и наш капитан была бы рада обменять его…
Маленькие грязные тайны
Каюта Шадикширрам была тесной, и внутри нее рябило в глазах. Три мутных окна-бойницы просеивали пятна тусклого света, кули и сетки, свисавшие с низких балок, отбрасывали пятна тени. Большую часть пола занимала кровать, заваленная простынями, мехами и несвежими подушками. Большую часть остального места – непомерный, окованный железом сундук. По углам валялись пустые бутылки. Пахло смолой, морской водой и жжеными благовониями, скисшим вином и потом. Но по сравнению с привычной жизнью Ярви – если это можно было назвать жизнью – капитан обитала в запредельной роскоши.
– Починка долго не продержится, – объясняла Сумаэль. – Надо возвращаться в Скегенхаус.
– Прелесть моря Осколков в том, что оно круглое. – Шадикширрам обвела в воздухе круг бутылкой. – Мы дойдем до Скегенхауса с другой стороны.
Сумаэль остолбенела.
– Но одно дело – за считаные дни и другое – за месяцы!
– Ты себе знай веди корабль, как обычно. Неужели это так трудно? Злейший враг морехода – это море, но ведь дерево не тонет, правда? Пойдем прежним курсом. – Шадикширрам скосила глаза на Ярви, когда тот пригнулся под притолокой. – Ага, мой посол! Раз наша кожа до сих пор с нами, значит, дела идут успешно?
– Мой капитан, мне надо с вами поговорить, – произнес он, опустив твердый взгляд: так служитель разговаривает со своим государем. – Наедине.
– Хммм. – Она выпятила губу и потренькала по ней пальцами, как музыкант по струнам арфы. – Когда мужчина хочет встретиться со мной наедине, мне всегда любопытно – даже если он слишком юн, искалечен и вообще такой невзрачный, как ты. Сумаэль, возвращайся строгать и заколачивать, мы должны к утру спуститься на воду, поняла?
На скулах Сумаэль заиграли желваки, когда та стиснула зубы.
– Лишь бы не под воду. – И, пихнув плечом Ярви, девушка вышла.
– Ну? – Шадикширрам потянула длинный глоток из бутылки и со стуком поставила ее на пол.
– Я уговорил шендов отнестись к нам по закону гостеприимства, капитан. У них бытует священная традиция не отказывать тому, кто надлежащим образом просит.
– Ловко, – отметила Шадикширрам, собирая в ладонях черные и серебристые пряди.
– Я договорился взять у них то, что нам нужно, и, на мой взгляд, обмен получился просто отличным.
– Крайне ловко, – сказала она, скручивая волосы в свой обычный клубок.
А вот теперь ему и впрямь понадобится вся его ловкость.
– Быть может, именно вы, капитан, не сочтете эту сделку такой уж отличной.
Ее глаза сузились самую малость.
– Это еще как?
– Ваш корабельный кладовщик и старший надсмотрщик запускают руку в вашу прибыль.
Наступило молчание, пока Шадикширрам аккуратно, одну за одной, втыкала в волосы булавки, закрепляя прическу. Она ни капельки не изменилась в лице, но Ярви внезапно ощутил себя на самом краю обрыва.
– Неужели? – произнесла она.
Он ждал чего угодно, но только не холодной отстраненности. Может, она все знала заранее и ей наплевать? И она сейчас просто отправит его обратно на весла? Прознают ли Тригг с Анкраном, что он их выдал? Ярви облизнул губы, понимая, что пошел по крайне
